«Красный стул»

Насколько бы ни был успешен Хилл в делах, Нотт-старший всё больше склонялся к примирению со своим ребёнком. Воспитательные меры, которые он предпринял, казались ему слишком суровыми. Он считал стабильность Теодора вполне неплохим поводом для того, чтобы наладить взаимоотношения. Ему казалось, что приняв на себя ответственность, спустя время сын сможет стать лучшим преемником, чем он когда-либо мог желать. К тому же сам Нотт-старший, сменив политику клана на более демократичную, перестал справляться с ситуацией. Когда много лет работаешь в радикальных и жестких рамках, очень тяжело перестроиться.

Если Итан считал направление мыслей главы «Банши» верным, то деловые партнеры, с которыми Нотт-старший тесно вёл дела, были крайне недовольны такими ностальгическими переменами. Мраксы и Кэрроу, чьи торговые линии пролегали через территории «Банши», были возмущены больше остальных. Чтобы не терять выгодного соратника, они решили, что гораздо выгоднее иметь на этом троне «своего» протеже. А поскольку с взбалмошным и своенравным Теодором не смог договориться даже его отец, то исполнительный Хилл, которого постепенно продвигали по протекции, намного больше подходил на эту роль. Нередко присутствующий при подобных обсуждениях Долохов старался оставаться в стороне, но, заподозрив неладное, всё же предупредил Итана. И они оба опоздали. Разговоры в узких кулуарах привели Маркуса к критической точке, с которой не было никакого пути обратно. Он жаждал безраздельно править, убив единственного человека, который приютил его по доброй воле.

Именно с этого момента Клауд знал, что клочок земли, на котором завязано столь много логистических систем, просто не может не стать причиной раздора, а появление Гермионы только повысило его бдительность. Итан с самого начала понимал, кто она. В отличие от девушки, которая не могла вспомнить их встречу в силу малого возраста, Клауд имел удовольствие быть знакомым со всей её семьей ещё во времена Первой магической войны. Но столь благородное семейство никогда бы не стало рисковать единственной наследницей напоказ и оставлять её без поддержки, а потому он решил понаблюдать. Вернуть её в отчий дом, Итан успел бы в любой момент, но знать, для чего приехала юная леди, явно бы не помешало.

Всё оказалось сложнее после того, как Джозефа Селвина обнаружили мёртвым, а Талию — при смерти. Это не было простой оплошностью киллера. Это было предупреждением. Грейнджер сделала заявление для своего отца, что отнимет всё, что ему дорого, но речь прозвучала скомкано и не выраженно, а потому и адресант был определён криминальным обществом неверно. Нотт попал под гнев первым, как предположительный мститель за утраченного отца. Кровная месть —дело чести, а потому никакого возмущения теневой стороны, кроме как у самого Поллукса, не вызвала. Мраксы и Кэрроу просто не хотели ввязываться в противостояние, опасаясь, что Теодор сам пожелает возглавить «Банши», имевшее огромный вес в криминальной системе государства. А потому, крепко вцепившись в Хилла, они наседали на него изо всех сил, не учитывая одного — Маркусу не нужны были советники. Он искренне считал, что добился своего положения самостоятельно и может делать то, что заблагорассудится.

Момент, который стал определяющим для всего нового криминального поколения Великобритании: Хилл, не сумев усидеть сразу на двух стульях, бесконечно метался между своим желанием управлять и мнением сильных мира сего, чем породил сомнение со стороны Нотта. А Грейнджер только подлила масла в огонь, организовав давление со стороны Министерства. Гнетущая обстановка, разрастающаяся в Великобритании, усугубляла всеобщее напряжение. Даже мирные граждане, не причастные к конфликту, ощущали на своей шкуре, как меняется обстановка в стране.

Недолго думая, Селвин решил пройтись по «детищу» Теодора. Ему хотелось, чтобы молодой и дерзкий юноша знал, каково всего лишиться, но не в один миг. Поллукс хотел, чтобы уничтожение было медленным и болезненным, чтобы Нотт каждый день помнил о том, как сильно ошибся и как сильно недооценил глубину своего поступка. Каждый день его оставшейся жизни должен был быть пропитан сожалением и страхом. Но вместо молящего о пощаде молодого человека, Селвин получил визит Клауда, которого совершенно не ожидал увидеть.

Большинство ныне живущих считали наставника Теодора обычной прислугой, способной лишь вовремя отрывать дверь. Но в высшем криминальном эшелоне Итан имел совершенно другую репутацию. Спокойствие и равнодушие, которые проявлял Клауд, не являлись чертами характера, а скорее были профессиональными устрашающими привычками. В комбинации с прекрасными манерами и воспитанием он был способен внушать страх во время Первой магической войны одним своим видом. Доподлинно никому не было известно, какую биографию имел этот волшебник до того, как объявился на службе у Нотта-старшего, однако те немногие, кто сражался с ним бок о бок, боялись и не горели желанием рассказывать о тех сражениях, в которых довелось совместно учувствовать. Связываться с ним было опасно и даже безрассудно. Несмотря на то, что он уже много лет вёл размеренную и отстранённую жизнь, никто не имел сомнений в том, что Итан Клауд — одна из самых тяжёлых фигур на криминальной доске Великобритании. Возможно, и всей Европы.

Поэтому внезапное личное рандеву Поллукс воспринял в штыки. Сделка, которую предложил внезапный гость, оказалась более чем удовлетворительной и подозрительно выгодной: Итан пообещал найти убийцу Джозефа в обмен на неприкосновенность Теодора. Такой излишней любви к чужому ребенку Селвин не разделял, однако всё же принял предложение Клауда. К тому же не было понятно, насколько серьёзными последствиями откликнется отказ. Поллукс не сомневался в собственных силах и ресурсах, но не мог соразмерить с возможностями Итана. Невидимый чужому взгляду потенциал мог сыграть злую шутку, перевернув всё с ног на голову, а Селвин не стремился рисковать ещё больше. В отличие от молодого поколения, которое не стремилось копаться в глубинах чужой биографии, он наверняка знал, что Клауд причастен к падению Тёмного лорда и крупным переворотам в Италии и Германии, которые пошатнули страны за последние десять лет, вот только доказать ничего не мог.

Ко всему прочему, Итан на данный момент не являлся самой большой проблемой Поллукса. Маркус, который неоднократно был замечен в контактах с Драко, совершенно вышел из-под контроля. Безродная дворняжка возомнила себя хозяином, принявшись диктовать условия тем, кто её вскормил. Если Мраксы и Кэрроу пытались урегулировать ситуацию в свою пользу, то Поллукс не обладал столь ангельским терпением. Мало того, что Малфой со своими остолопами совершал несанкционированные вторжения на его территорию, так ещё и время неприкосновенности Теодора растянулось слишком сильно, а от Клауда по-прежнему не было никаких новостей.

Увеличить градус напряжения решила Гермиона, которая обратила внимание не только на земли Селвина, но и на прилегающие территории. Убирать столь крутые семейства собственными руками было рискованно и глупо. Имея обширные связи и понимание того, что это может занять слишком много времени, Грейнджер обратилась в закрытое частное агентство бабочек. Однако впервые за много лет своего существования организация совершила непоправимое: заказ был выполнен с оплошностью и неожиданным дополнительным условием — подставной киллер не был найден в течение суток. Просчитав в голове последствия и предпосылки, молодая ведьма ужаснулась. Она была готова бороться из-под полы со всем криминальным миром Великобритании, но не с тихой независимой международной организацией наёмных убийц.

Заказ Мраксов был обставлен как обычное, неаккуратное массовое истребление, вызывающее массу вопросов, а всплывшее на следующий день завещание оказалось смертным приговором для Кэрроу. Лишившийся двух соратников сразу Поллукс был готов проклясть их снова за чрезмерную идиотскую лояльность. Он был убежден, что беспринципный «преемник» Нотта-старшего, единожды окропив руки кровью своего названного родителя, не остановился и решил творить самосуд, уничтожая несогласных со своей независимостью. Слишком быстрая смена событий не позволяла детально разобраться в ситуации, а потому Селвин предпочёл напомнить своему новому партнеру об их договорённости.