Кратер Циолковский

– Вы меня заинтересовали, - сказал Володя.
– Вы помните содержание письма?

– Видите ли, здесь, на вокзале, не совсем подходящая обстановка для такого разговора. К тому же письмо лучше всего прочитать в оригинале. Поэтому я сейчас отвезу вас, Нина, в гостиницу. А завтра утром милости прошу ко мне домой. Не возражаете, товарищ Никитин? Чудесно. У меня будет очень удобно. Живу сейчас один, по-холостяцки. Жена в командировке. Договорились? К тому же моя квартира совсем рядом с гостиницей. Запишите адрес…

…На следующий день Володя и Нина встретились у гостиницы и направились к Комарову. Тот уже ждал их. На столе в гостиной были разложены какие-то фотокопии, пожелтевшие документы, истертая на сгибах карта.

– Начнем без предисловий, - сказал Комаров.
– Вот фотокопия письма. Прошу слушать и не перебивать.

Он поднес листок к глазам, стал громко читать:

«Здравствуй, дорогой Николай! Горячий тебе привет и наилучшие пожелания. Я знаю, что у тебя времени мало, но все равно прошу выполнить мою просьбу. Обязательно передай нашим, что Платон Журко ни в чем не виноват. Провокатором оказался совсем другой, и он свое получил. А с Платоном произошли события, которые настолько невероятны, что в них просто невозможно поверить. Понимаешь, отыскался Дима Соснин, и он рассказал мне такое, что и во сне не приснится. Граничит с какой-то чертовщиной. Если бы говорил про это кто другой, я бы только посмеялся. Но комиссару верю - он выдумывать не станет.

Описывать эту историю подробней нет времени, а в двух словах не расскажешь. Но Дима во время своего вынужденного безделья (он серьезно болен) изложил все на бумаге, и ты сможешь потом познакомиться с этой любопытной историей. А пока - постарайся восстановить доброе имя Платона, это очень важно. Особенно для его сына - мальчишка был тогда прямо убит. Представляешь, как он обрадуется!

Между прочим, приключения Платона связаны со спящими карателями. Помнишь, как мы ломали головы над этой загадкой? После этого можно даже в чудеса поверить…

Самое главное - изучение событий, которые произошли с Платоном, имело бы большое значение для науки. Эх, если бы время сейчас было другое!

Ладно, не буду тебя больше мучить недомолвками. Поедешь к Бакенщику, узнаешь все подробности. У него и Дима. Он очень плох, боюсь, что вряд ли выберется. Жаль парня! В случае чего Бакенщик уберет рукопись в свой ящик. У него ведь как в банке, сто лет пролежит. Только учти. Бакенщик сейчас переехал на свое старое место. Живет около П. Помнишь, охотились там?

Кончаю, адски спешу. Сегодня ночью еду в Н. Не знаю, сможем ли свидеться. Привет Настеньке, Федюшке и всем ребятам. Твой Степан.

19 октября 1919 года».

– Я что-то многого не понимаю, - чистосердечно призналась Нина.
– Может быть, это шифр?

– Исключено, - сказал Комаров.
– Шифровки, насколько мне известно, пишутся так, чтобы не привлекать чужого внимания. А тут все так и бросается в глаза. «Невероятные события…» «Граничит с чертовщиной…» Нет, дело в другом. Я убежден, что рукопись этого Сосннна действительно существует. И представляете, как было бы здорово, если бы мы нашли ее?

– Но ведь прошло столько лет!
– вздохнула Нина.

– А знаете, у меня идея, - вдруг оживился Володя.
– Нина, ты не могла бы сейчас связаться со своими родными? Вдруг да они что-нибудь знают про Платона, Журко?

– Вряд ли. У нас в семье никогда не говорили об этом. Но я попытаюсь поговорить с отцом. Все равно нужно позвонить ему, сказать, как доехала. Разрешите, Николай?

Нина переключила аппарат на междугородную линию, набрала номер. На экране видеофона появилось женское лицо, но изображение было нечетким, размытым.

– Мне Сергея Николаевича. Можно вызвать?

– А кто спрашивает?

– Дочь.

– Одну минуту. Кажется, он под водой. Но я попытаюсь вызвать его по радиофону.

На экране замелькали пестрые тени.

– Вот повезло!
– сказала Нина.
– Прямо не ожидала. Обычно туда очень трудно дозвониться.

– А где это?
– спросил Комаров.

– Далеко. Баренцево море. Папка там директором опытного подводного совхоза. Планктон выращивают и водоросли. Конечно, люди живут на берегу, а под водой только участки и агрегаты для вычерпывания планктона. Там…

– Вызываю, - сказал женский голос из аппарата.
– Сергей Николаевич слушает.

– Слушаю, - подтвердил приятный баритон.

По экрану по-прежнему бежали быстрые волны. Радиофон далекого собеседника не мог дать изображения, но голос его Нина узнала бы из тысячи.

– Папка!
– закричала она.
– Здравствуй, папка!

– Нина! Вот умница, что догадалась вызвать. Ты из Омска?

– Да. Устроилась тут чудесно. Практика начинается завтра.

– С мамой говорила?

– Вчера вечером. Сразу, как приехала. Как ты там?

– У меня все в порядке. Небольшая авария была, но уже устранили. Сейчас иду отдыхать.

– А у меня к тебе просьба. Скажи, ты знаешь что-нибудь про своего дедушку? Платона Журко?

– Странный вопрос. Почему он вдруг тебя заинтересовал?

– Нет, ты ответь: знаешь что-нибудь о нем?

– Сейчас не время об этом говорить. В другой раз.

– Но мне необходимо сейчас, сегодня. Это очень важно!

– Нина, я просто не хочу об этом вспоминать.

– Вспомни, папочка! А хочешь - я напомню. Он был революционером, да? И его все считали предателем?

– Ты что-то узнала?

– Узнала. Скажи, так было?

Сергей Николаевич помолчал.

– Хорошо. Я скажу. Мой дедушка был врач. После того, как красные отступили в восемнадцатом году из Омска, он ушел в партизанский отряд. Потом… Потом распространился слух, что он выдал этот отряд врагу. Сам же дедушка исчез бесследно. Вот все, что я знаю,

– А я знаю больше!
– с торжеством заявила Нина.
– Знаю, что твой дедушка ни в чем не виноват. У меня есть письмо, где об этом сказано.

– Что ты говоришь!
– в голосе Сергея Николаевича звучало волнение.
– Не может быть!

– Совершенно точно. Письмо подлинное. Правда, в нем не все ясно. Сейчас мы решили искать документы, где обо всем говорится подробно. Мы их обязательно найдем, слышишь, папка!

– Заканчивайте разговор, - вмешался невозмутимый голос дежурной.
– Совхоз срочно вызывает Москва.