Край, куда не дойдёшь, не доедешь

— Это край Элен, — выдохнул Людовик.

— Тот самый край, — отозвался Жером.

— Дальний край, — прошептал Гаспар.

Они забыли даже о сосущей пустоте в желудках.

— Так прекрасно, что даже не верится, — сказал наконец Гаспар. — Надо пойти разузнать.

Он отмахнулся от Жерома, который говорил, что лучше бы сначала найти Никласа. Людовик обозвал брата жалким трусом, и все трое осторожно двинулись к замку.

Они постояли немного на опушке березовой рощицы, чтобы рассмотреть фасад, глядевший на озеро. Вблизи он оказался далеко не столь великолепным, сколь производил впечатление издали. Каменная кладка и окна в середине были прекрасны, как в сказке, огромное гранитное крыльцо — тоже, но оба крыла — куда в худшем состоянии. По ленам левого крыла змеились трещины, а многие жна были наспех заколочены фанерой — видно, владелец замка не мог содержать в порядке такое огромное строение. Идя вдоль кромки леса, мальчики обогнули замок. Сзади стены позеленели от плесени, край крыши густо оброс мхом. С этой стороны все выглядело мертвым, нежилым. Четыре ряда наглухо закрытых окон; многие из них зияли черными провалами на месте выбитых стекол. Друзья подошли ближе и двинулись вдоль бесконечно длинной стены, возвращаясь к левому крылу, ближайшему к озеру. Гаспар чувствовал: надо что-то делать, но не знал толком, что именно.

— Подсадите-ка меня, — решил он наконец. — Я попробую влезть в окно и посмотреть, что там внутри.

— Да зачем? — запротестовал Жером. — Если тебя поймают, то примут за вора и арестуют. Надо найти привратника или какого-нибудь слугу и расспросить его как ни в чем не бывало.

— Как ни в чем не бывало! — сердито передразнил брата Людовик. Иди-ка сам к своему привратнику, объясни ему, как ты сюда попал, посмотрим, поверит ли он, что ты нечаянно забрался в чужие владения.

— Я только гляну, — сказал Гаспар, — а потом сразу пойдем искать Никл аса.

Говорят, уж если ребенку что-то взбредет в голову... Что ж, дети почти так же любопытны, как взрослые, только они еще не знают, что любопытство и рок всегда идут в этой жизни рука об руку.

Прижимаясь к стенам, мальчики пробрались обратно к фасаду. Не доходя до угла, совсем близко от крыльца они заметили окно, рассохшиеся ставни которого висели совсем криво, — открыть их ничего не стоило.

— Покарауль, — шепнул Людовик Жерому. — Еще рано, все спят, нас никто не увидит.

Жером зашел за угол, чтобы держать в поле зрения крыльцо и оба крыла. Тишина, никаких признаков жизни. Может быть, хозяев и вовсе не было в замке?

Гаспар забрался на плечи Людовику. Как он и предполагал, открыть покосившийся ставень оказалось легче легкого. За ставнями не было ни стекол, ни даже рам. Гаспар понял, что замок сильно пострадал во время войны и его не успели еще полностью отремонтировать. При виде этих следов смутного времени по-новому правдивой представала история Элен. Гаспар вскарабкался на каменный подоконник. Внутри было довольно темно. Он повернулся, чтобы открыть второй ставень, и вдруг увидел нацарапанное на нем слово — длинные, тонкие буквы наполовину стерлись, но ему показалось, что это имя: Женни.

Была ли тому виной неожиданность, или Гаспар просто сделал неловкое движение, толкнув второй ставень? Так или иначе, он вдруг, потеряв равновесие, кувырком полетел вниз, тщетно пытаясь ухватиться за что-нибудь. Мальчик уже знал: его вечное невезение подстроило ему очередную ловушку. Как он теперь будет выпутываться?

Падению, казалось, не будет конца. Потом он ощутил — нет, не паркетный пол, а ступеньки лестницы, больно ударившись спиной и тем, что ниже. Натертая до блеска лестница была довольно крутой, и Гаспар кубарем покатился вниз, как с ледяной горки.

Не успев даже понять, что происходит, он оказался на другой лестнице, широченной, как крыльцо замка, и покрытой толстой ковровой дорожкой, но даже это не затормозило падения.

После нового головокружительного спуска он наконец остановился и обнаружил, что лежит ничком на самой середине пестреющего яркими красками персидского ковра.

Несколько секунд Гаспар не мог опомниться. Подняв наконец голову, он увидел, что ковер разостлан на полу огромной гостиной среди старинной, обильно украшенной позолотой мебели. На высоких двустворчатых дверях, на стенах, на потолке тоже сверкали золотые узоры. С потолка свисала, словно гигантский пчелиный рой, громадная люстра со множеством лампочек. Затем Гаспар увидел приближающегося к нему мужчину в зеленом с желтым халате, отделанном серебряным шнуром. Встать он даже не попытался: какой смысл? Мужчина обратился к нему:

— Разрешите представиться: Эммануэль Резидор. С кем имею честь?

Глава X Несметные богатства Эммануэля Резидора

Гаспар с трудом поднялся, потирая ушибленные бока. Он едва смог пролепетать какие-то жалкие извинения.

— Присядьте, прошу вас, — сказал хозяин, указывая ему на мягкое кресло.

Гаспар, еле державшийся на ногах, буквально рухнул в кресло. Все тело у него болело, и он, не удержавшись, вскрикнул.

— Боюсь, что вы выбрали не самый лучший способ, чтобы войти сюда, — продолжал мужчина в халате.

— Я не знал... — выдавил из себя Гаспар.

— Вы грабитель?

Гаспар, возмутившись, хотел было вскочить, чтобы опротестовать обвинение, но не смог.

— Да будет вам известно, я обожаю подобную публику, — продолжал Эммануэль Резидор, — в особенности убийц. Так что, ради Бога, не стесняйтесь.

Он нажал на кнопку электрического звонка. Тотчас в дверях появился слуга в ливрее. Хозяин распорядился подать завтрак — он сказал по-английски “брекфаст” — для него и его гостя.

— Принесите сюда, — добавил Эммануэль Резидор. — Моего юного друга немного утомило тяжелое путешествие.

Слуга, нисколько не удивившись, уже через минуту вернулся с подносом, на котором стояли два чайника, чашки, вазочка с медом, блюдо со свежими булочками. Были там и поджаристые отбивные котлеты, и еще много всякой всячины. В мгновение ока к креслу Гаспара был придвинут столик, а г-н Резидор уселся напротив мальчика на стул. Гаспар смотрел на хозяина, не решаясь шевельнуться.

Как только этот человек назвал свое имя, Гаспар вспомнил Теодюля Резидора и ломал голову, следует ли упомянуть о знакомстве с ним. Нет, пожалуй, это будет неуместно. Может быть, лучше сказать, что его заинтересовали коллекции хозяина, например кошачьи усы? Совсем уж глупо. Но коль скоро его любезно пригласили позавтракать, он принялся за еду, радуясь отсрочке. Решительно, имея дело с Эммануэлем Резидором, следовало забыть о логике и здравом смысле.

— Кто же вы — просто бродяга, перекати-поле, скоморох из балагана? — продолжал хозяин расспросы.

— Вроде того, — ответил Гаспар.

— Странный ответ. Так вы имеете что-то мне продать или предложить?

— Что, простите?

— Это я вас спрашиваю, что. Например, я бы хорошо заплатил просто-напросто за идею. Я часто покупаю идеи.

Гаспар вытаращил от изумления глаза и поперхнулся куском булочки. Что же, в конце концов, за человек этот Эммануэль Резидор?

— Напрасно вы не попробовали отбивных, — продолжал тот. —- Моему повару нет равных.

Бахвальство хозяина покоробило Гаспара донельзя; нет, решил он, истинного благородства этому господину недостает, как он ни пыжится, — никакого сравнения с г-ном Драпером. Неужели Элен — из семьи Эммануэля Резидора? Он взглянул в большое окно. Снова увидел зеркало озера в зеленой раме леса, березы и пальмы, залитые утренним солнцем. Красота была такая, что на глаза навернулись слезы. Да, это и есть дальний край. Но что делает среди этих чудес сидящий перед ним шут гороховый, и с какой стати он так подозрительно радушен, что и не подумал выбранить непрошеного гостя?