Крепость демона 1
Шрифт:
Он перестал улыбаться тогда, когда я упомянула о примерочных, а через две секунды стал таким бледным и жалким, что эту потрясающую метаморфозу заметили все, я услышала тихий смешок Брависа за спиной и улыбнулась преподавателю:
– Продолжим перекличку?
Он неловко кивнул и уткнулся в журнал, аудитория веселилась, хотя было очевидно, что они ничего не поняли, им просто нравилось любое напряжение эмоций, особенно когда кого-то ставили в неловкое положение или унижали.
«Животные.»
Когда преподаватель закончил перекличку, я заметила, что фамилию Кори он не назвал, как будто её не было в списке. После окончания лекции я спросила об этом старосту, он сказал, что Кори перевёлся на заочное обучение, так сделали все, кто активно работал на дополнительных у Деймона, ходят слухи, что
Выйдя из аудитории, я позвонила Сари, она пригласила меня в блинную на углу, где рассказала о своей работе и новых успехах в контроле, и пожаловалась на те книги, которые я ей рекомендовала – она не читала на древнем эльфийском, а со словарём было слишком сложно. Я оставила при себе своё мнение о некоторых лентяях, которые хотят получить всё и сразу, не прилагая усилий, и вслух ей посочувствовала, ничего не обещая, но на будущее себе зарубку поставила.
После занятий мы договорились встретиться в храме, я позвонила Алану, убедилась, что он занят до ночи, и с восторгом обнаружила окно в своём расписании, которое позволило мне навестить железную фею. Заскочив в общежитие переодеться, я забрала почту, но разбирать не стала, решив заняться этим в отеле, гора выглядела угрожающе, часть конвертов имели пометки о срочности.
Фея меня немного поругала за бестолковый график, я в очередной раз извинилась, радуясь тому, что хотя бы здесь никто не в курсе, что я обручилась с демоном – многие узнали меня и поздоровались, некоторые были даже рады видеть. Я с огромным удовольствием колотила молотом по железу, впечатляя всех своим усердием, и вышла на улицу такой морально отдохнувшей, посвежевшей и счастливой, что шла почти вприпрыжку.
Позвонил Алан, извинился и отменил ужин, я пообещала не обижаться и поужинать сама, мысленно добавляя, что ужинать буду печеньем из автомата в храме Просвещения. Там меня ждала Сари, её исследования и прочитанные тайком в туалете книги об особенностях спаривания инкубов – было интересно, но мало помогло, всё-таки это были больше эзотерические книги, чем медицинские. Я умудрилась вернуть их на полку незаметно, и сдержала желание завести разговор о сексе с Сари – мы всё-таки не были подружками, хотя однажды, может быть, станем друзьями. Мне бы хотелось.
***
Алан обещал позвонить, как только освободится, я прождала до десяти вечера, но не дождалась, и приняла решение идти в отель – всё-таки я почти замужняя женщина, и сидеть в библиотеке до полуночи уже как-то неприлично. Сари удивилась, но вопросов не задала и отпустила с миром, пообещав позвонить завтра на обеде, я сказала, что буду ждать.
Добравшись до отеля, я увидела за стойкой свою старую напарницу Ину, она сделала вид, что не узнаёт меня, я изобразила вежливую и приветливую гостью, но шалость задумала. Поднявшись в пентхаус и отпустив охрану, я услышала множество голосов из зала для конференций, решила не мешать и ушла к себе, в моей спальне был письменный стол и кофейный уголок с маленьким диваном и креслом. Я приготовила чай и позвонила на ресепшен, сказав, что слышу мышь, которая не даёт мне выпить чай и съесть печенье в одиночестве, Ина пообещала разобраться сию минуту, и через минуту уже была у меня, я была рада её видеть. Мы проговорили минут двадцать, шёпотом, но всё равно весело, она поздравляла меня с обручением и жаловалась на Чизкейки, которые даже некомпетентнее её самой, как возмутительно.
Ина ушла работать, Алан тоже всё ещё работал, одна я сибаритствовала на диване, поглядывая на неразобранную почту – писем была гора, мне не хотелось ими заниматься, потому что фамилии на конвертах были знакомые, а имена – нет.
Пообещав себе потратить на это всего лишь пятнадцать минут, и ни минутой больше, я открыла первое, начав с самого нежеланного – тётушка Грюльда, дальняя родственница подруги моей родственницы по папиной линии. Я видела её два раза в жизни, в первый раз она удивилась тому, насколько я тощая (сама она весила килограмм триста), во второй раз она пришла просить у папы в долг, и он дал, а я сидела в кухне, имеющей общие стены с папиным кабинетом и прихожей, и слушала. Сначала они разговаривали между собой о том, какая Грюльда несчастная, а папа везучий, потом он с небрежной лёгкостью дал ей деньги, она вышла, а папа начал жаловаться секретарю на то, что эти родственники совершенно лишились совести, просить такую сумму, когда он сам еле сводит концы с концами.
Тётушка в это время с кряхтением обувалась в прихожей (она не могла этого делать без личного слуги, которого везде возила с собой, на него у неё деньги были) и шёпотом рассказывала слуге о том, что мой папаша глуп и наивен, в документы даже не заглянул, а ведь там есть условие, позволяющее ей вообще ничего не возвращать, если новый бизнес её мужа загнётся, а он обязательно загнётся, потому что муж у неё тоже глуп, одна она в мире умная.Письмо тёти Грюльды начиналось с того, как она рада за меня и как она меня искренне поздравляет с замужеством, желая «счастья-здоровья, побольше деток и быть с мужем поласковее, чтобы он был пощедрее». Дальше шло душераздирающее живописание страданий тётушкиной семьи от нищеты и голода (её муж и две дочери тоже весили по триста килограмм, всегда, у них даже слуги и собаки имели лишний вес), и в конце была миленькая до отвращения просьбочка выслать денежек, сколько для меня не много, чтобы хоть сапоги к зиме дочери купить.
Я дочитала письмо, сложила и убрала в сторону, приняла волевое решение заесть стресс, пошла к кофейному столику и взяла из вазы печенье. Откусила кусок, ощущая себя опустившейся женщиной, которая не решает проблемы, а убегает от них, положила на блюдце остаток печенья и вернулась за стол.
«Дорогая во всех отношениях тётушка Грюльда, спасибо за поздравления, не могли бы вы пойти со своими просьбами... в ломбард. Или даже в комиссионку. Если сдать туда раззолоченный мундир вашего личного слуги для обувания, можно купить вполне приличные сапоги и книгу "Как жить по средствам", она очень увлекательная и полна неожиданных сюжетных поворотов, вас впечатлит. С нетерпением жду письма о том, как вам понравилась книга. Счастья-здоровья, крепких сосудов. Даже близко не ваша, дочь человека, которому вы должны деньги. Дата, подпись, мышиная какашка для аромата.»
В мечтах это выглядело хорошо, но ответить как-то всё равно надо было, и я попробовала придумать другой вариант, но получилось плохо, и в итоге я отложила письмо, взяв следующее. Оно оказалось таким же. И вопреки моим надеждам, в отпущенные пятнадцать минут я уложилась.
Перебрав всю гору, я готова была поверить в злой рок и страшную расплату неудачей одних за удачу других – моих знакомых, родственников, их знакомых и родственников их знакомых накрыла повальная волна тотального невезения. У них горели дома, их топили соседи, их бизнес прогорал, а со здоровьем вообще творилось страшное, и денег не было ни у кого, при том, что бумага и чернила у всех были очень качественными. На дешёвой бумаге было всего несколько писем, и отправлены они были давно и без экспресс-наклеек, поэтому реагировали на события недельной давности. Одно письмо было от моей подружки из пансиона, она спрашивала, правдивы ли слухи о банкротстве моих родителей, и предлагала временно пожить у неё. Она в прошлом году вышла замуж за прекрасного мужчину и сейчас жила в его доме, особенно богаты они не были, но здоровое питание и гостевую спальню с отдельной ванной она пообещала. И упомянула о том, что для девушки с моим образованием место в компании её мужа всегда найдётся, а если не найдётся, то есть ещё компания её отца и его брата, мы в любом случае обязательно что-нибудь придумаем.
Я чуть не разрыдалась над этим письмом. Я настолько редко в своей жизни видела бескорыстное хорошее отношение, что воспринимала его как чудо, вроде способности видеть волшебные сны, которая всем доступна, а мне нет.
Перечитав письмо ещё раз, я отметила крохотные приветы из прошлого – она писала именно так, как нас учили, я тоже так писала, потому что нас заставляли, но у каждой из нас были свои нелюбимые моменты в начертании букв и прочих мелочах, которые мы обе изменили так, как нам нравится, как только вырвались из пансиона.
«Какие мы отважные, берём и пишем буквы так, как хотим. Смело, дерзко, практически революционно.»
Я аккуратно сложила письмо обратно в конверт, чтобы перечитать ещё не раз.
Второе письмо на дешёвой бумаге было от редактора краеведческого журнала, он без предисловий и выяснения причин просто предлагал мне место в штате и фиксированную зарплату плюс процент от продаж тиража, даже сумму указал, хоть и скромную. Единственным неофициальным моментом в письме был постскриптум: «Держись, всё проходит, главное – сохранить внутри хорошее и не держаться за плохое ;)»