Крещение Руси

Впрочем, согласно новой хронологии, названный здесь 1185 год, как год первого упоминания ордынских пушек, следует ПОДНЯТЬ ВВЕРХ ввиду наличия хронологических сдвигов в русской истории. В результате, см. ХРОН4, гл. 2, получится как раз начало или середина XIV века, когда русско-ордынские казачьи войска, вероятно, впервые применили на полях сражений порох и огнестрельные орудия. Вот и получается, что упомянутые выше датировки первого боевого использования пороха на территориях Испании, Франции, Англии приходятся на ту же самую примерную дату: где-то около начала или середины XIV века. Это была эпоха великого «монгольского» завоевания, когда ордынско-казацкие войска «Монголии» начали колонизацию пока еще слабо заселенной Западной Европы (см. подробности в ХРОН4, гл. 14:22.1) и многих других территорий, активно используя при этом огнестрельное оружие.

Как мы уже говорили в ХРОН6, гл. 4:9—16, порох и огнестрельные орудия были изобретены, скорее всего, в Великой = «Монгольской» Империи примерно в это время. Может быть, действительно, как пишет Н. М. Карамзин, либо францисканским монахом Константином Ангклиценом, либо Бертольдом Шварцем [61], кн. 2, том 5, гл. 1, столбец 69. Важное изобретение послужило залогом успеха как великого = «монгольского» завоевания, так и последующего османского = атаманского покорения земли обетованной в XV веке. При этом следует понимать, что территориально порох мог быть изобретен в самых разных областях Великой Империи. Та же скалигеровская история уверяет, что это произошло в «Китае» задолго до его появления в Европе, см. ХРОН5, часть 2 (согласно нашей реконструкции, КИТАЙ того времени – это Кития = Скифия). Но в ту «монгольскую» эпоху не было современного болезненного чувства конкурентного самолюбия – кто первый и где впервые изобрел порох на огромной территории Империи. Все, что изобретено и открыто в XIV–XVI веках (причем, где угодно), считалось общим, имперским, принадлежавшим всей «Монгольской» Империи, ее царю-хану, Императору, ханскому двору. Все достижения шли в общий котел единого гигантского государства. И лишь после раскола Империи в XVII веке и появления многих центров власти (вместо прежнего одного), начался лихорадочный дележ не только ордынских территорий, ордынских войск, «монгольских» денег, «монгольских» и османских = атаманских флотов и т. п., но и яростный дележ научно-технических и культурных достижений. Стали «тянуть на себя одеяло» и настойчиво внушать себе и «за границей», что то-то и то-то было впервые изобретено «у нас». А вот «у вас», мол, ничего подобного не было. Поэтому, дескать, у нас всегда были культура и прогресс, а у вас – лишь грязноватые мужики-ратники, с трудом мечущие во врага тяжелые камни при помощи неуклюжих скрипучих бревен. См. картину, вдохновенно рисуемую Н. М. Карамзиным ниже.

Итак, обратимся к Н. М. Карамзину, пытающемуся уверить своего читателя, что русские войска до самого конца XIV века натужно кидали в противника камни на полях сражений. Вот что он пишет: «Но в России оно (огнестрельное оружие – Авт.) НЕ УПОТРЕБЛЯЛОСЬ ДО 1389 ГОДА, когда, по известию одной летописи, вывезли к нам из земли Немецкой арматы и стрельбу огненную, с того времени сведанную Россиянами. ХОТЯ ЕЩЕ В ОПИСАНИИ МОСКОВСКОЙ ОСАДЫ 1382 ГОДА УПОМИНАЕТСЯ О ПУШКАХ, НО ТАК НАЗЫВАЛИСЬ У НАС ПРЕЖДЕ НЕ НЫНЕШНИЕ ВОИНСКИЕ ОРУДИЯ СЕГО ИМЕНИ, А БОЛЬШИЕ САМОСТРЕЛЫ И МАХИНЫ, КОТОРЫМИ ОСАЖДЕННЫЕ БРОСАЛИ КАМНИ В ОСАЖДАЮЩИХ. – При сыне Донского, Василии, уже делали в Москве и порох» [61], кн. 2, том 5, гл. 1, столбец 70.

Эту искаженную историю русского оружия нам назойливо внушают до сих пор со страниц школьных и университетских учебников. (Кстати, напомним, что Московская битва 1382 года – это, скорее всего, дубликат Куликовской битвы 1380 года, а хан Тохтамыш, захвативший Москву, и Дмитрий Иванович Донской – одно и то же лицо, см. ХРОН4, гл. 6).

Так что нет ничего удивительного в том, что романовские историки XVII–XVIII веков, редактируя старинные русские первоисточники, постарались вытереть с их страниц все упоминания русско-ордынского огнестрельного оружия, которые историки сочли слишком ранними. От историков категорически требовали «пропустить вперед» Западную Европу. Посмотрим, как упражнялись в сей «научной деятельности» романовские редакторы при описании Куликовского сражения. Любопытно, как именно переименовали они огнестрельные орудия на страницах русской истории XIV века.

Н. М. Карамзин пишет: «Сергий (Радонежский – Авт.) вручил им знамение креста на Схимах и сказал: «ВОТ ОРУЖИЕ НЕТЛЕННОЕ! ДА СЛУЖИТ ОНО ВАМ ВМЕСТО ШЛЕМОВ!»» [61], кн. 2, том 5, гл. 1, столбец 36.

А. В. Нечволодов простодушно вторит: «Святой Сергий отпустил с ним (с Дмитрием Ивановичем – Авт.) двух иноков-богатырей – Александра Пересвета, бывшего с миру брянским боярином, и Ослябю, И ДАЛ КАЖДОМУ ИЗ НИХ СХИМУ С НАШИТЫМ КРЕСТОМ, ЧТОБЫ ВОЗЛАГАТЬ ЕЕ ПОВЕРХ ШЛЕМА» [79], кн. 1–2, с. 792. И далее, перед началом всеобщей битвы, «с копьем в руке И СО СХИМОЙ И КРЕСТОМ НА ГОЛОВЕ Пересвет выехал из рядов и понесся на татарского ГОЛИАФА (Челубея – Авт.)» [79], кн. 1–2, с. 805.

Но все это уже вторичные, более поздние, перепевы русских первоисточников. Обратимся к оригиналу, к Никоновской Летописи (впрочем, тоже отредактированной романовскими историками). В ней написано следующее: «Преподобный же Сергий повеле имъ (Пересвету и Ослябе – Авт.) скоро уготовитися на дело ратное; они же отъ всея душа послушание сотвориша къ преподобному Сергию… ОН ЖЕ ДАДЕ ИМЪ ОРУЖИЕ ВЪ ТЛЕННЫХЪ МЕСТО НЕТЛЕННО, крестъ Христовъ нашитъ на СХИМАХЪ, и сие повеле имъ ВМЕСТО ШОЛОМОВ возлагати на главы своя» [80], т. 11, с. 53.

Здесь, скорее всего, сказано, что Сергий Радонежский вручил Пересвету и Ослябе какое-то ОРУЖИЕ, которое должно заменить им обычное ратное вооружение – шлемы и т. п. Сказано далее, что новое оружие называлось СХИМОЙ. Тексты «Куликовского цикла» называют Пересвета так: «ИЗРЯДНЫЙ ВООРУжИтЕЛЬ, рекомый Пересвет… КРЕПКИЙ ВООРУЖИТЕЛЬ Пересвет» [83], с. 336.

А вот что говорит Синодальная Летопись: «Пересветъ Чернецъ, Любчанин (по Ростов. Лет. Брянчанин) родом… двигся изъ полку вонъ (навстречу Челубею – Авт.) и рече: азъ хощу съ нимъ видетися. И бе на нем шеломъ Архангельского образа, ВООРУЖЕН БЕ СКИМОЮ» [61], кн. 2, примечание 76 к тому 5, гл. 1, столбец 29. Здесь тоже сказано, что Пересвет был ВООРУЖЕН СКИМОЙ.

Романовские редакторы хотели уверить нас, будто под словом СХИМА или СКИМА (см. выше) здесь обязательно имеется в виду головной убор из ткани с нашитым или нарисованным на нем крестом. Ткань нужно было, дескать, надеть на голову – вместо шлема – и смело ринуться в бой. Тогда, мол, победишь. И ведь действительно, по бедили! Получилась лубочная ска зочная картинка, которую нам внушают и сегодня. Многие позднейшие талантливые художники, воспитанные на скалигеровско-романовской истории, искренне рисовали большие живописные полотна о Куликовском сражении. Тщательно изображая внушенные им ошибочные образы прошлого. Конечно, никаких пушек, никаких мушкетов, никакого порохового дыма. См., например, рис. 4.36. М. В. Васнецов, послушно следуя романовской версии, нарисовал на голове Осляби схиму в виде куска ткани с нашитым крестом, рис. 4.37. Нечто похожее попытались также изобразить иллюстраторы Царственного Летописца, рис. 4.38. Они нарисовали Сергия, вручающего Ослябе и Пересвету два длинных свитка или две трубки из ткани. На конце каждого «свитка-трубы» изображен некий треугольник с христианским крестом, рис. 4.39. Романовские историки уже заставили художников думать, будто «схимы-трубы» были изготовлены из ткани. Однако, скорее всего, «трубы» были металлическими.

Рис. 4.36 Рисунок М. В. Васнецова «Куликовская битва». Справа художник изобразил инока Ослябю (в темном одеянии) со схимой на голове, как того требовала романовская версия истории. М. В. Васнецов – художник XIX века – послушно и аккуратно нарисовал кусок ткани с крестом, возложенный на шлем Осляби. Ошибочно думая, будто это и есть та самая «схима», которая описана в старинных русских летописях как новое могучее оружие, врученное Сергием Радонежским Пересвету и Ослябе. Взято из [79], кн. 2, с. 805.

Рис. 4.37 Фрагмент рисунка М. В. Васнецова. Схима на голове Осляби ошибочно показана в виде куска ткани с нашитым крестом. Взято из [79], кн. 2, с. 805.

Рис. 4.38 Старинная миниатюра из Царственного Летописца. «Он же даде имъ оружие въ тленныхъ место нетленное, крестъ Христов нашитъ на схимах…». Цит. по [79], кн. 2, с. 791. Сергий вручает Ослябе и Пересвету некие трубки с треугольными утолщениями на концах и с христианскими крестами на них. Художник, сбитый с толку романовской версией, изобразил толстые «трубки» будто бы сделанными из ткани. Взято из [79], кн. 2, с. 791, илл. 381.

Рис. 4.39 Увеличенное изображение «трубок» (будто бы из ткани) в руках Осляби и Пересвета. Миниатюра из Царственного Летописца. Взято из [79], кн. 2, с. 791, илл. 381.

Так одна сказка (литературная) порождала другую (живописную), еще более удаленную от правды. Но художники не виноваты. Так их научили в школе и в университетах историки. Сами, впрочем, сбитые с толку ошибочной версией XVII–XVIII веков. Процесс «искреннего фантазирования» бурно разрастался и ветвился, все более и более скрывая от нас истину.