Крестоносец: Железная Земля

– Что ты за воин, если на твоем теле нет ни единого шрама?
– хмыкнула Элика.

– Знаешь что? Нам надо собираться на ужин. Так что позволь мне переодеться, - тут я помолчал, пытаясь подавить нарастающее в душе раздражение.
– Если, конечно, не хочешь опять увидеть меня голышом.

– У тебя ужасные манеры. Брианни ты тоже грубил?

– Ты не Брианни.
– Я шагнул к ней, заглянул в глаза.
– Элика, может, хватит меня подкалывать? Или тебе доставляет удовольствие наблюдать идиотское выражение на моей физиономии? Что мне сделать, чтобы ты прекратила разговаривать со мной таким тоном?

– Стать взрослей, Эвальд. Это нужно не мне - Брианни.

– Хорошо, я учту твое пожелание. Теперь я могу переодеться?

– Не раньше, чем ты скажешь, что был неправ.

– В чем?

– Неважно. Ты был неправ. Я хочу, чтобы ты это признал.

– Ты зашла в купальню, напугала меня, заставила голышом бегать вокруг бадьи - и я, получается, еще и неправ?

– Да. Просто потому, что я так хочу.

– Ладно, черт тебя возьми. Я неправ. Теперь ты довольна?

– Да, - она улыбнулась своей неповторимой лукавой улыбкой.
– На этот раз тебе удалось усыпить во мне кобру, которая уже начала распускать капюшон. Но не надейся, что я отстану от тебя. Встретимся за столом, милорд шевалье.

***

Ветер с побережья был холодный, сырой и очень неприятный. Кутаясь в плащ, я смотрел на образовавшие огромный каменный параллелепипед стены Харемской обители - мощные, будто вросшие в огромный утес, на котором был некогда выстроен монастырь. Такого мне еще в этом мире не приходилось видеть. И внезапно у меня появилась мысль, которую я не мог не озвучить.

– Это ведь виари построили эти стены?
– спросил я, обращаясь к отцу Бодину.
– Монастырь был возведен на руинах виарийского поселения?

– Вы правы, шевалье, - ответил инквизитор. Отец Бодин был классическим охотником за еретиками, как я их всегда себе представлял, хотя ничем не напоминал недоброй памяти отца Дуззара. Тощий, костлявый, с длинным изрытым оспой и морщинами лицом, с кустистыми бровями и белой козлиной бородкой, одетый во все черное и оттого напоминавший ворона. Голос у Бодина был тихий, вкрадчивый, и почему-то мне от звуков его голоса становилось как-то не по себе.

– Истинно так, шевалье, - прошелестел инквизитор, глядя на меня, как гадюка на мышь.
– Когда-то на этом месте была цитадель виари. Ее разрушили нежити во времена Нашествия, а потом сюда пришли воины империи и святые отцы. Они и основали монастырь.

– Значит ли это, святой отец, - встряла Элика, подъехав ближе, - что подземелья, о которых вы говорили, остались с тех времен?

– Именно так, дочь моя, - ответствовал Бодин.
– Посему нам надлежит ждать всякого.

– Странно, что столько лет никто не пытался со всем этим разобраться, - сказал я и поехал вперед.

– Зато мы теперь со всем разберемся, - заявил Домаш. Он уже перебросил свой щит вперед так, что теперь он держался на гьюже, поэтому храбрый роздолец мог сражаться обеими руками. Его слова показались мне малость самоуверенными, но с другой стороны, почему я должен не доверять Домашу. Человек он отважный и хорошо владеет оружием, а это главное...

– Эй, что это там?
– внезапно воскликнула Элика.

Я присмотрелся. На берегу, со стороны леса, показались пешие воины. Человек десять, не больше. Крепнущий ветер трепал их рваные плащи и полоски грязной ткани на алебардах и шпонтонах. Было совершенно непонятно, откуда они появились. Будто из-под земли. Я не видел, как они вышли из-за деревьев.

– Не волнуйтесь, шевалье, - пояснил отец Бодин, поравнявшись со мной. Он будто угадал мои мысли.
– Это я их вызвал.

– Вызвали?

– Это воины праха, - заявил инквизитор с кривой улыбкой.
– Нежить. Полезная нам нежить, мессир.

– Вы сошли с ума!

– Элика засверкала глазами.
– Это запрещено Охранительной Ложей!

– Сэра Элика, вы сейчас не в Рейвеноре, и я, помимо прочего, не подчиняюсь вашей ложе, - тут же ответствовал Бодин.
– Я делаю то, что уравняет наши шансы в сражении, если нам придется пробиваться внутрь обители. Иначе даже ваше магическое искусство нам не поможет. Посему соблаговолите держать себя в руках.

– Элика права, - сказал я, глядя на инквизитора.
– Что за странная прихоть!

– Это не прихоть, шевалье. Если бы вы лучше знали историю Харемской обители, вы бы поняли, для чего я это делаю. Поверьте, это необходимо. Вы все поймете, когда мы спустимся в подземелье. Я ручаюсь за то, что смогу держать их в подчинении. Ничего не бойтесь.

– Я не боюсь, - я посмотрел на Элику, которая была в ярости.
– Я всего лишь высказал недоумение.

– Вы хотите добраться до кельи Хомрата?

– Почему вы решили, что для этого нам понадобится помощь живых мертвецов?

– При всем уважении к вам, шевалье, нас всего пятеро. Я не сомневаюсь в вашем мужестве и вашей решимости, но его преосвященство велел мне сделать все для того, чтобы тайна Харема была наконец-то раскрыта. Мы не знаем, с чем можем столкнуться. Эти руины - я имею в виду нижний уровень руин, подземелья, на которых был построен монастырь, - сохранились еще со времен, предшествовавших эпохе Нашествия, посему мы можем встретиться там с чем угодно. Еще раз говорю вам, будьте спокойны, - добавил Бодин с самой любезной улыбкой.
– Я вполне уверен в своих силах.

– Некромантия, чертова некромантия, - пробормотала Элика.

– Да, некромантия, - ответил Бодин.
– Но вы же не донесете на меня, сэра?

– Вы совершаете преступление, отец Бодин. Церковь запрещает использование черной магии.

– В Золотых Стихах написано: "Не средства выбирают человека, а человек средства. Все, что совершается к вящей славе Моей, будет осенено благословением Моим, и не посрамится служитель Мой", - заявил инквизитор и поехал к своим упырям.

– А меня обвинили в безбожии, - сказал Ганель с презрительной усмешкой.
– Нет справедливости в этом мире!

Пока мы поднимались к заброшенному монастырю, я старался держаться подальше от Бодина и его вояк. Инквизитор увлекал их за собой вперед, и нежити следовали за ним, молча, в колонну по двое, двигаясь с какой-то нечеловеческой синхронностью. Двигались они угловато, резко, будто роботы. Да, собственно, их и можно было в каком-то смысле назвать роботами, страшными, лишенными души машинами из мертвой плоти. Несколько раз я перехватывал взгляды Домаша, Ганеля и Элики, направленные на них - эльфка смотрела на мертвецов с брезгливостью, Ганель равнодушно, Домаш со страхом. Хорошо еще, что мы не могли видеть лица солдат праха - их скрывали забрала шлемов. Тем не менее, мы ехали дальше и вскоре оказались у каменного гребня, с которого открывалась великолепная панорама берега и расположенного справа от нас леса. Монастырь, окруженный выросшими на вершине утеса соснами, был прямо перед нами: вблизи его стены казались обветшалыми, их пятнал черный и белый лишайник, от возвышающегося над стенами купола звонницы остался лишь каркас. Дорога совершенно заросла низкорослым кустарником с плетевидными ветвями, ее обозначали только сложенные из камня полуразрушенные бордюры. Я почему-то подумал, что осаждавшим эту крепость корсарам достаточно было перекрыть дорогу, по которой мы ехали, чтобы уморить обитателей монастыря голодом - вряд ли в скале, на которой стоит Харем, возможно прорубить подземный ход. Хотя кто знает.