Крестопор

Последним ощущением Билла Грейди были теплые, размером с ребенка, тела, извивающееся под его спиной...

ЧАСТЬ II

Генезис Крестопора

7.

6 сентября

Джефф сел за стол и насыпал пшеничные хлопья в пустую миску перед собой.

– Доброе утро, - сонно произнесла Эрин, шаркая ногами по полу кухни, а затем бесшумно ступая по ковру, поставив на стол тарелку с тостами.

– Привет, мам.

– Мэллори все еще в постели?

– Она только что пошла в душ.
– Джефф налил молока в хлопья.

– Она что-то больно медлительна сегодня утром. Не ложились спать допоздна прошлой ночью?

Ложка с хлопьями замерла на полпути ко рту Джеффа.

– Да, - ответил он, затем зачерпнул немножко и тщательно прожевал.

Это не было ложью, но и не было правдой. Если бы он мог сказать матери правду, не устраивая перепалку между ней и Мэллори, он бы так и сделал. Он не был настроен на крики, которые могли бы последовать. Еще хуже были бы последующие дни прохладного молчания.

Когда Эрин вернулась на кухню за чашкой кофе, Джефф откусил кусочек тоста и закрыл уставшие глаза.

Накануне вечером Мэллори встречалась с Кевином.

– Мы помирились, - сказала она ему, - и он хочет пригласить меня куда-нибудь.

– Куда вы идете?
– спросил он, надеясь, что она ответит, что они пойдут в кино или за пиццей. Что-то безопасное.

– Не знаю. Куда-нибудь с его друзьями.

Ее последние слова не давали Джеффу уснуть всю ночь. Лежа в постели и глядя в потолок, он все время ожидал худшего: звонка из полицейского управления или, что еще ужаснее, из больницы. Он знал, что, если Мэллори пойдет с Кевином и его друзьями, они не будут есть бургер и картошку фри в "Дюпаре". Это было не в стиле Кевина.

Эрин вернулась с работы около трех и сразу легла спать. Джефф слышал, как Мэллори прокралась в дом около пяти.

Он проспал не больше часа, да и то проваливаясь в туманные сны, в которых его сестра и Кевин Донахью голые и потные катались по грязному полу в какой-то темной, скрытой от посторонних глаз комнате, а за ними наблюдали развратные друзья Кевина.

– Хочешь поводить машину сегодня?

Джефф открыл глаза, когда Эрин села напротив него со своим кофе.

– Что?

– Ну, я подумала, что могу позволить тебе взять машину сегодня. Мне она не понадобится, я буду здесь работать. Вы с Мэл сможете спокойно доехать до школы в первый день занятий, избежав автобуса. Ты согласен?

– Конечно. Спасибо, мам.

– Только не забудь запереть ее.

– Обязательно.

Эрин допила кофе, отдала Джеффу ключи от машины и ушла в свою комнату. Через несколько минут вышла Мэллори, торопливо застегивая мешковатую желтую рубашку. Она свисала ниже талии ее бирюзовых брюк, собранных посередине косым, свободно сидящим черным поясом.

– Бери тосты, - сказал Джефф, вставая из-за стола. Он не смотрел на нее, пока засовывал бумажник в набедренный карман синих джинсов и брал учебники и ключи от машины.

– Ты поведешь машину?

– Да. Поехали.

Мэллори издала раздраженный звук - отрывистый глоток воздуха через нос - и вышла за ним из квартиры с сумкой.

Когда Джефф вырулил на Лорел-Каньон, радио играло на большой громкости, Мэллори поинтересовалась:

– Что с тобой?

Джефф приглушил радио.

– Что?

– Я спросила, что с тобой не так? Ты ужасно тихий.

– Я не очень хорошо спал прошлой ночью.

– Да, я тоже.
– Она была раздражена.

– Поздно вернулась?

– Угу.

– Во сколько?

– Не знаю. Поздно.

– Около пяти.

Уголком глаза Джефф заметил, как она вдруг с подозрением повернулась к нему.

– Ты не спал?
– спросила она.

Он кивнул.

Она отвернулась и посмотрела в окно, покачивая головой.

– Господи, - вздохнула она.

Песня по радио закончилась, и утренний диск-жокей стал изображать Сильвестра Сталлоне, вызывая приглушенные смешки у своей утренней команды ассистентов.

Мэллори несколько мгновений молча смотрела в окно, ее челюсть слегка подрагивала. Джефф и раньше видел ее такой, но только во время жарких разговоров и ругани с матерью.

Наконец она повернулась к нему и спросила:

– Мама не спала и ждала меня? Нет. Она не волновалась, так почему ты должен волноваться?

– Мама не знала, что тебя нет дома, но даже если и знала, она ничего не знает о Кевине Донахью.

– Ты тоже не знаешь, - тихо проговорила она, снова отвернувшись к окну.

– Я знаю достаточно, чтобы беспокоиться.

Джеффу вдруг захотелось, чтобы они не говорили об этом. Он устал и мог видеть, что Мэллори более чем раздражена. В данный момент его больше волновал первый день в школе и невозможность каждый вечер засиживаться смотреть шоу Леттермана. Кевин Донахью его больше не тревожил. В основном потому, что это напоминало ему о его снах накануне вечером.

– Понимаешь, - сказала Мэллори, не поворачиваясь к нему, - ты действительно ничего не знаешь о Кевине. Ничего.

"Я знаю, чем ты с ним занимаешься", - подумал он и тут же пожалел об этом. Он чуть крепче сжал руль, как вдруг к нему пришло воспоминание о вчерашнем сне: парни тискают круглые груди Мэллори, зарываются лицом между ее ног и чавкают, как собаки, сжимают в кулаках ее волосы, погружая свои твердые члены в ее рот. ...И хуже всего была теплая влага, которую он почувствовал на своих ногах, когда проснулся.

Чувство вины накатило на него густой черной волной, и он снова сжал кулаки на руле. Это было знакомое чувство вины, которое впервые посетило его два года назад и возвращалось со все большей регулярностью. Оно начинало казаться постоянным, презираемым спутником.

Неделя, когда ушел отец, была одной из худших в его юной жизни. Конечно, она была плохой и для Мэллори, и для их матери. Но для Джеффа она принесла нечто большее, чем просто разрушение семьи.

В ночь после отъезда отца Джефф не мог уснуть. Стояла жаркая летняя ночь, он лежал на одеяле в одних трусах, прислушиваясь к шагам матери и приглушенным всхлипам в соседней комнате, и думал о том, что отсутствие отца, вероятно, было бы хорошо. Во всяком случае, для него это будет хорошо: Джефф состоял не в лучших отношениях с отцом с самого раннего детства. Все внимание отца было сосредоточено на Мэллори; он души в ней не чаял, осыпал лаской, покупал ее преданность подарками, которые не мог себе позволить. Джефф был удивлен, что он не попытался забрать Мэллори с собой. Джефф знал, что она страдает гораздо сильнее, чем он, и, возможно, будет страдать еще какое-то время.

Робкий стук в дверь спальни заставил его сесть на кровати. Мэллори приоткрыла дверь и заглянула внутрь.

– Можно войти?
– прошептала она. Ее глаза были опухшими, а щеки влажными.

– Конечно.

Она тихо закрыла дверь и на мгновение замерла, опустив лицо. На ней была голубая ночная сорочка до колен с разрезами по обеим сторонам до талии. До этой ночи Джефф не замечал, как она округлилась. Материал рубашки натянулся на ее груди, а тело приобрело изгибы в тех местах, которые еще недавно казались мальчишескими.