Крик в тумане

Авианосец «Киев»

Доктрина наша жёстко запрещала Авианосцы строить сорок лет. И вот он — «КИЕВ»! Торжество металла И командир вальяжный, как валет… Экватор режет вкось стальная масса. Взлетают вертикально летуны. По трапам скачет молодое мясо, Чтоб воевать за мир, против войны. Занятны диалектики извивы — Сначала голубь мира был кумир, Затем борьба за мир и «панча-шила», [2] И, наконец, война — война за м и р! Полундра, братцы! Вспять меридианам, Поближе к берегам далёких стран! Мы убедим ракетой интриганов, Что прав наш престарелый капитан… Москва 17.03.80 г

2

«Панча-шила» — 5 принципов мирного сосуществования Джавахарлала Неру.

* * *

Метёт позёмка по аэродрому, Взлетает «ТУ», Ложится на крыло… Москва внизу, Но далеко до дома, В котором ты И, стало быть, тепло. Ещё неделю проявлять сноровку, Искать решенья И искать ночлег… Как же длинна Порой командировка В наш электронный, Суматошный век!.. А «керогаз» залез на 10 тысяч. Ревут турбины, Славя коммунизм, И стюардесса, В кресла задом тычась, Нам демонстрирует Свой безупречный низ. Но что мне эта приторная баба? К тебе душа парит, как дельтаплан, — Домой пора, Обнять тебя пора бы, Но «ТУ» упорно делает финплан. Динамик повествует о прилёте, Ты далека, Ещё не скоро в дом… И так всю жизнь — Верхом на самолёте, С аэродрома — На аэродром… Казань, 20.03.80

Духи «Фиджи»

Есть в океане острова — Ох, дальние! — Мечта розовощёкого раджи. Там дует бриз и пахнет пальмами. Это — Фиджи! Там ходят девушки совсем без зонтиков, Лишь в том, в чём мама родила, И пахнут девушки экзотикой. Как пахнут их точёные тела! Песком прибрежным бегают пай-мальчики, Тюльпанами пипирки заменив — Над ними, видно, шефствует романтика, А стиль старушки этой шаловлив! С кораллового грота, Нерешительно, Выходишь ты, улыбкой одаря, Несусь к тебе, Принцессе восхитительной, — Племяннице подводного царя. Но через час над синими атоллами Туман молочный тихо скрыл двоих. Мы таем в нём, И всё висит над волнами Волшебный запах орхидей твоих… Казань, 21.03.80 г.

* * *

Мы — ягода хмельная, мы — бродило. Мы — мир пронзившая невидимая ось, Когда в семнадцатом Россия задурила, — Видать, бродило в чаны пролилось! Элита разума, интеллигенты, Мы презираем тирании зло. На виселицу, в каторгу и «к стенке» Спокон веков упрямство нас вело. Судьба наша — светить другим, сгорая. Мы счастливы от яростной судьбы! Мы — мазохисты. Нам не надо рая, Не надо сытости, не надо похвальбы. Иезуитов мира обличаем, А между тем, в глазах блестит слеза. Ничто не возникает из отчаянья — Добро не всходит, не растёт лоза. Зачем когда-то в православном храме Мы богохульствовали, дети и отцы? И души прадедов утюжа тракторами, Мы радостно смеялись, подлецы… Мы — мир пронзившие за сотню лет насквозь, Фермент чумы, начало разрушенья, Мы бешенства опасный ржавый гвоздь, — Мы — для чего? Для смеха и забвенья… 1957–1981 гг.

* * *

Какая благость эти поезда, Когда в купе, Жарой промаринован, Ты ищешь рифму к слову «ерунда», И, не найдя, «Боржоми» дудлишь снова!.. Дороги все ведут теперь к Москве, Как раньше в Рим вели, В Париж и в Мекку. Под косогором, Во густой траве Пьют бражку три весёлых человека… Лариса дремлет… Мысль почти что спит, И, проходя, зевает проводница… А поезд неустанно нас стремит В далёкую дождливую столицу. 15.06.80, 16.41, поезд № 311 Круглое Поле — Москва, ваг. № 4, где-то за Рузаевкой.

* * *

Москва — большая олимпийская деревня, Здесь встретишь эскимоса и пигмея. Брожу под марши по бульварам древним, От восхищения взволнованно немея. Везде — в метро, В подземных переходах Уродцев олимпийских тьма, с запасом — Портрет абстрактный нашего народа, — Строителя, спортсмена, свистопляса!.. Я думал, что народ — это все мы, И тётя Хая и, конечно, дядя Ваня. Но оказалось, будучи людьми, Мы, тем не менее, всего только миряне. Народ же — знай! — передовая часть! А часть отсталая, Плетущаяся следом, — Все остальные, серая напасть, Элиту укрывающая пледом. Нетёсанное, злое гражданьё, Простые олимпийские уродцы… Да зд-р-равствует отечество моё, В котором надобно за каждый день Бороться! Я думал, я — основа, я — народ, Но, выявилось, зверски ошибался. Москва — дурдом, И в нём я — идиот — Вновь к Д о к т о р у на удочку Попался… Москва, август 1980 года

Воспоминание о будущем планеты «Дикта»

И вот они рванули, мегатонны, Взревели танки, дрогнула Земля, И испарился Белый Дом фотонно, И место ровное осталось от Кремля. Нейтронный залп просёк стерильно Землю — И стала тяжко утихать Земля. Мерцали звёзды, нашей склоке внемля, И ждали крысы, чтоб начать с нуля. Ещё работали программы неустанно, В эфире марши бодрые неслись, Всплывали атомные лодки в океанах И в сотый раз Стреляли тупо в Жизнь. А крысы ждали, взвизгивая дико, Их звёздный час настал, А наш — разбился вдрызг… И в атласах юпитерян планета Дикта С тех пор зовётся — Астероид Крыс. ЯК-40, борт № 87505, Н.Челны — Москва, 21.09.81 г., 10 час. 48 мин., 8400 м.

* * *

Настало тяжко времечко Хозяйственной усталости — Упали круто премии, — Чего ж ещё, металла нет! Металла нет в характере, Металла нету в голосе, Пошла такая практика, Что шевелятся волосы… И вот уже тоска в глазах, И тоньше стали в талии мы, За ветровым стеклом в пазах Иконки с ликом Сталина. Мы — ушлые, Мы — дельные, Мы — орденно-медальные, Нам снится жуть предельная, Нейтронно-моментальная. …Эх, ноченька метельная, Эпоха безметальная!.. 8.12.81, 08 ч. 38 мин., планерка на КамАЗе

* * *

А. Сероусу

Вспомни нынешнее лето — Как летели мы в Москву, И стюарда с пистолетом, Наводившего тоску. Самолёт урчал степенно, Облак плыл, как белый кроль, Ранним яблочком отменным Угостил меня ты, Толь! Стюардесса с лимонадом Невесомо проплыла… Это всё запомнить надо, Жизнь покуда не прошла. Всё даётся человеку, Не забудем, только раз! Всплеск блесны, нырнувшей в реку, Блеск луны, сиянье глаз, Радости, командировки, Высота и суета, Неуменье и сноровка, Лепота и маята. Так спасибо той судьбине, Что свела сегодня нас В «Аньке», в старенькой машине На одной из людных трасс. Но, признаться, лучше трасса На Москву, в любую даль, Чем трассирующих пассы, Зло грызущие дюраль, И глаза чужого асса — Голубая пастораль… 13.07.83 г.

Аллах-уль-акбар…

Так не рыдай, соседка Таня — Вдова, рыдай иль не рыдай! Твой Вань убит в Афганистане, В том, что левее, чем Китай… Знай, баба, там повсюду — духи, Хоть вверх гляди, хоть падай вниз. Мрут наши парни там, как мухи, За унтернационализм! Чтоб родичи заздря не выли, Я объясню сейчас тебе, — Агента ЦРУ мы там сменили На каратиста КГБ. Семь лет, как заварилась драка, Но смачно головы секут. Аллах велик, но он Бабрака Не замечает, и все — тут! Проблемы нет, мы фишку вынем — И вот, о чудо, уф, Алла! Верхом на нашем карабине Загарцевал Насибулла… [3] А мы за этого бой-парня На бой погоним хоть мильён, И вообще, посолидарней Тебе, Тань, быть — большой резон. Подумаешь, похоронила! Нас не обманешь, чёрта с два! Ведь коль идею уронила, Мы не посмотрим, что вдова!.. 1986

3

Бабрак и Насибулла — просоветские правители Афганистана.

Из посвящений разных лет…

Л.Г.Л

Считая, что стихи Воздействуют на тонус, Желаю от души созвучия в душе С расчетами, договорами, тоннами, Со «Спортлото» в последнем тираже, С детьми, c начальником, С весеннею берёзой, С прохладой утренней балконного окна, С поэзией, с КамАЗом, с прозой, Со светлой далью, Что из лоджии видна… ********************************************