Крик в тумане

Шквал

Чайки пристанища просят У светлых шелков песка, Волны взлохматили проседь У моря на висках. Солнце померкло, Ослепло, Ветер тучи пригнал и сжал, Разозлённый клубищем пепла Бросил молниевый кинжал. Гор озябли девичьи груди, Чертыхается мокнущий мир. Тихо плавают грустные люди По аквариумам квартир… 01.02.60

* * *

Улеглась, Разостлав, Распластав Белые крылья сугробов, За мятежную ночь устав Засыпать человечьи тропы. Протянулась двойная лыжня Записью в нотной тетради, Ты опять уводишь меня В лес — Кристального звона ради! Забывается быстро, Шутя, Грусти горькая плесень, Чтобы скрипнуть минуту спустя На ступенях еловых лестниц… 11.02.60

* * *

Мне снова снился бешеный прибой И скалы, Сотрясаемые громом. На маяке я встретился с тобой И в ночь простился, Спешно, По-простому. Валы бросали траулер торчком, Сердилось море, Защищая рыбу, Но рыбари стояли на своём, Хотя убраться в порт Вполне могли бы. Когда же берег близко подходил — Маяк мигал. И луч тот — грел угрюмых! И снова штурман точку находил, И полз корабль, Треской наполнить трюмы. Чтобы потом припомнить было что, И чтобы мы судили, Между прочим: «Какая невидаль — Дневной привычный шторм, И то ли дело — Штормовые ночи!» 13.02.60

* * *

Секунды таяли Неотвратимо, Ты уходила Невозвратимо. Троллейбус тронулся, Синий-синий, Увёз ресниц твоих Хрупкий иней. А я всё ждал, Чего — непонятно. Никто из нелюбви Не зван обратно! Уходят люди, Уходят годы, Как в бурю канущие Пароходы. А на губах — на миг! — Помады клейкость, И канул в никогда и в навсегда Троллейбус… 13.02.60

Жизнь

Самого старого шкипера старше, С бортом, Грязно-серым как пыль, Стоит на приколе негодная баржа, Списанная, По годам, На распил. По зеркалу круглой солнечной бухты Привёл её утром буксир, И прощальные слёзы смолы перламутром Выступают из рассохшихся дыр. И кто-то высокий, Седой и в тельняшке Взошёл с внучёнком на трап. На его полинявшей от ветра фуражке Распластался форменный «краб». Кран затих, В изумленьи рабочие, Троса ослабла плеть… Видно, жизнь — Это с приходом ночи До последней щепки Сгореть! 12.03.60

* * *

Заревев гудком знакомым, Оживёт весной затон: Теплоход уйдёт на Гомель, Встречный — рейсом на Херсон. Снова ночи, Те, что ахнет Пассажирка не одна, Снова бдительные вахты, Где коварна глубина. Под Каховкой в дикой драке Снова схватятся валы, С недреманным оком бакен Выйдет вовремя из мглы. А на утро в час рассвета Вдруг затихнет ураган… Слышишь, знойно дышит лето, Ждёт тебя, наш капитан! Март, 1960 год

Рассвет в порту

Порт. «Акмолинск» уже подошёл. Трос чугунную тумбу грыз. Ветер стенке причальной в подол Набросал перламутровых брызг. Грузов дальних красу-пестроту Хобот крана пронёс, угрюм. Крановщик, оседлав высоту, Посмотрел внимательно в трюм. Ну-ка, докеры, каждый — мастак! Работнём взахлёб поутру! ДнепроГЭСа белый маяк Несомненно одобрит наш труд. Город встанет на цыпочки, тих, И — на улицы хлынет народ. Улыбнётся нам крановщик: — С добрым утром, ребята, Вперёд! Март, 1960 год

* * *

Никогда не сдадим в архив Газеты — дневник народа. В них послушного сердца порыв, Сталевара и кукловода. В них успеха каждая пядь Для наглядности обсуждалась, В ярком рапорте (врать так врать!) Спрятав то, что в муке рождалось. «Комсомолки» бодряческий лист, И «Труда» оскоплённая правка… Буква каждая в них — Коммунист, А сливаются в мифы Неправды! Культы, голод, победы и ложь, «Дорогому отцу народов!..» Сколько в наших газетах слилось Мыслей грязных и благородных! Наш порыв в этих строчках горит, Наш позор между строк отмечен. Вот он, Сталин — Со мной говорит! Вот Хрущева жирные плечи… Лишь соседу в строчку глазеть Бесполезно, Чёртову сыну, Я бы, честное слово, газет Продавать не стал мещанину! … Никогда не сдадим в архив Периодики вечный скальпель. Знайте все, кто пойдёт на прорыв — «СЕРПЕНТАРИИ, СОЕДИНЯЙТЕСЬ!» Март, 1960 год

Мальчишки

Все детьми мы когда-то были… Вот арбуз об коленку хряснул! В кукурузе лежали и пили Сок его сладковато-красный. Оборвав початков султаны, Укрепляли под носом усами — Мы играли тогда в партизаны, Водружая на клёне знамя. С ним — сухим стеблём кукурузы — Мы «сражались» под небом синим. Я, пожалуй, с тех пор арбузы Предпочитаю дыням. Это он напоил нас когда-то, На всю жизнь дал упорства знамя. Если б мы не росли солдатами, Что бы сталось теперь уже с нами? Пробиваясь сквозь мелочи жизни, Побеждаем порочность элиты… Детство милое, только свистни, И в тела снова силы влиты! … Эй, мальчишки, не надо умыться ли? Молодцы, вы не просто задиры, Ваши мужественные лица — Озарение мерзкого мира! Март 1960 года

Тогда

В далёкую чудо-эпоху, В невообразимую эру Не скажут: «Вы строили плохо!» Подумав, что жили серо. По книгам, полотнам и плёнкам Представят прошедшее время — Девчат изумительно тонких И парней незадачливых племя. Неважно, что точных портретов Оставит история мало, Пускай пожелтеют газеты И вытрутся инициалы, Одно навсегда несомненно: Мы строили, мы и любили, И каждый необыкновенным Был в пудре строительной пыли… Март 1960 года

* * *

Ночь подкралась Вполне незамеченной, За Днепром — Запорожья костёр, А от стрекота, Пенья кузнечьего, Неразборчив звёзд разговор. И усталость Уснула. И сонная С узковатой кровати сползла, И — разбилась. Взамен забубённая Тишина у окна прилегла. Ни фига В день базарный не стоящей Разблестелась клипса-луна. И сержанту милиции боязно, Потому что река разметалась На подушке песка — одна!.. Тихим ветром дохнуло. Одёрнуло Штору, Вмиг разбудив меня. Это небо вздохнуло Над формулой Приходящего, нового дня! Март 1960 года