Крик журавлей в тумане
Шрифт:
– Не надо, не плачь, – прошептал паренек, и от его сочувствия Надя расплакалась так, что не могла больше скрывать этого.
– Что? Что случилось? – забеспокоилась одна из соседок.
– Известное дело что. Сначала хвостом вертят, потом нюни пускают, – сосед с верхней полки свесил вниз ноги в вонючих носках, собираясь спрыгнуть.
– Не волнуйтесь, граждане, все нормально, – взял инициативу в свои руки паренек, – у девушки горло болит, и голова тоже. И насморк еще, – паренек минуту помолчал, а потом добавил, махнув рукой, добавил уже для Нади: – Все остальное тоже болит.
– А она того, не заразна? – забеспокоилась
– Не бойтесь, не заразна, – в тон ей ответил парень, – сейчас водички ей принесу, она горлышко промоет и успокоится.
– Да кака тут водичка, на-ка молока ей, – разжалобилась тетка, – пусть пьет, сердечная. Така малоденька, така худэнька, ажно светится, а все едет куда-то, все едет, – тетка горестно вздохнула.
Парень налил в стакан молоко, протянул Наде. Та сначала хотела отказаться, но ощутила вдруг голод и вспомнила, что за последние два дня почти ничего не ела. Взяв стакан, она хотела отпить всего один глоток, но молоко показалось ей таким вкусным, что она выпила его залпом.
– Изголодалась как, сердешная, на-ка още, – тетка наполнила стакан до краев и плотно закрыла бутылку пробкой.
Второй стакан она пила медленно, вприкуску с хлебом, кусок которого дал паренек.
– Ну вот, сейчас наша Снежная королева оживет, – улыбнулся он, забирая у Нади пустой стакан, – пойду, помою.
– Лучше я сама, – остановила его Надя.
В туалете она умылась и посмотрела на себя в зеркало: слезы действительно высохли, не оставив следа. В тамбуре ее ожидал паренек.
– Все нормально? – озабоченно спросил он.
Надя хотела в ответ сказать нечто резкое, такое, чтобы парень понял неуместность своего сочувствия, но, посмотрев на его симпатичное, открытое лицо, на его приветливую улыбку, поняла, что любая резкость в данном случае будет неуместна, потому что перед ней стоял не враг. Невысокого роста, ладный, он всем своим видом демонстрировал надежность и силу.
– Да, – тихо кивнула она и пошла на место.
Он шел рядом, поддерживая ее за локоть.
Поезд между тем уже подходил к Москве.
Каким он стал, город ее детства? Увы! Надя узнает это не скоро. Она уже решила, что, не задерживаясь в столице, поедет во Владимир, за Мишенькой. А там видно будет. Страна большая, где-нибудь и для нее найдется кров.
– Граждане пассажиры, – зычно прокричала проводница, – поезд прибывает в столицу нашей Родины Москву. Приготовьтесь к высадке. Не забывайте свои вещи.
– А чужие? – откликнулся за всех какой-то остряк.
– Чужие оставьте мне, – не промолчала проводница.
Надю охватило радостное волнение. Она в Москве! Как часто они мечтали об этом вместе с мамой, сидя в убогом воркутинском бараке! Нет, она не будет больше вспоминать плохое, она будет думать только о хорошем! Раз Бог дал ей дорогу в будущее, она должна идти по ней достойно, без злобы и ненависти к своим палачам. Так учил ее Сергей. Она постарается, и у нее все получится. Обязательно получится!
– Ну что, высохли слезки? – паренек стоял рядом, закинув рюкзак за спину. – Где твои вещи, давай помогу.
– Вот, – Надя протянула ему свой скромный узелок.
– Да, не богато, – улыбнулся паренек, – ну да не в этом счастье. Ты куда дальше?
– Пойду поищу, откуда поезда во Владимир ходят.
– Где поищешь?
– В Москве, конечно.
– Так Москва большая, долго
ходить придется.– Долго так долго, что тут поделаешь? Значит, буду искать до вечера, а может, и до завтрашнего утра. Мне во Владимир обязательно надо.
– Господи! – выдохнул парень.
Он посмотрел на Надю: хрупкая, нежная, беззащитная, судя по всему, ничего не знающая о той жизни, в которую привез поезд. И как ее теперь оставить одну? Совесть замучает. Да и приглянулась она ему: хоть и из заключения возвращается, а не наглая, не курит, не матерится, грубыми зековскими привычками не похваляется. Что не удивительно: к таким, как она, грязь не прилипает, потому что душа у девушки светлая, чистая, как вода родниковая. Парень это сразу понял, потому-то, когда поезд остановился, без лишних слов взял ее за руку и повел к выходу.
– Тебя как зовут? – спросил он, когда они вышли на площадь вокзала.
– Надя… Надежда Александровна Воросинская.
– А меня Алексей Петрович Иванов. Для тебя просто Алексей. Значит, так, Надежда Александровна, – он подвел ее к стоящей у здания вокзала лавочке, – садись здесь и жди меня. Поняла?
Надя, растерявшаяся от обилия первых впечатлений, послушно кивнула.
– Я в справочном бюро насчет Владимира узнаю и вернусь. А ты тут рот не разевай, за вещами следи, Москва – город опасный, – Алексей усадил Надю и ушел.
Прошло минут десять, прежде чем Надя, оглушенная суетой большого города, начала осознанно воспринимать происходящее вокруг.
«Так вот ты какая, родина моя Москва! – думала она, озираясь по сторонам. – Светлая, красивая. А люди! Какие красивые здесь люди! Особенно женщины».
В лагере все женщины были одинаковыми, единой серо-зеленой массой. А здесь они, цокая каблучками, пробегали мимо нее в ярких, цветастых платьях и были все такими разными и прекрасными! Надя посмотрела на свои грубые ботинки, увидела убогость своей затасканной черной юбки и полосатой, широкой кофты и ощутила неловкость за свой внешний вид. Неизвестно откуда появилась толстая тетка с метлой.
– Эй ты, нищенка! Ты чего здесь расселась? Здесь не подают, – заорала она на Надю. – А ну давай уходи отсюда, а то милицию позову.
– Это вы мне? – удивленно спросила Надя, до которой не сразу дошло, что ее приняли за нищенку.
– А то кому, других побирушек здесь нет.
– Не кричите на меня, – громко сказала Надя, краснея от стыда, – я не нищенка, я только что приехала. Я здесь вещи сторожу и жду знакомого. Он сейчас придет, и мы уйдем.
– Видала я таких знакомых! Поди, на пару орудуете, честных граждан обираете! – не унималась тетка. – А что это за вещи у тебя? – подозрительно прищурилась тетка, опираясь на метлу. – Никак, успели уже у кого спереть?..
Она достала из кармана свисток и дунула в него, оглушив Надю пронзительным свистом. Вокруг начала собираться толпа любопытных.
– В чем дело, граждане? – рядом, будто из-под земли, появился милиционер. – Кто свистел?
– Да я, я свистела, я, Петр Николаевич, – затараторила тетка. – Я тут мела, смотрю, нищенка приблудилась. Уходить не захотела, вещи, говорит, сторожу. А может, они ворованные. Вот я и свистнула, чтоб проверили. У ней и подельник, она говорит, есть.
– Молодец, Федотовна, благодарю за бдительность, – похвалил ее милиционер и подошел к Наде. – Следуйте за мной, гражданка, в участок.