Кривизна Земли

– Мы сделали бомбы и сжигаем себя сами. Ваш народ исчез?

– Большие люди жили в раю – начал Ран. – Первыми заболели обезьяны. Они вошли из лесов в деревни умерли. Обезьяны заразили людей. Болезнь передавалась любовью мужчин и женщин. Рождались больные дети.

СПИД – понял Сергей.

– Родичи на африканском берегу предупреждали нас, потом они не пускали к себе, топили лодки. Ни одна лодка не приходила на острова. Но они не могли запретить нам любить. Заболели все. Люди худели и становились как тени. Тени умерших больших черных людей. Кто выжил, в первую тысячу лет выродились в гуанчей. Ты видел, они взяли в руки луки и копья.

– Говори о нашей родине Африке – просит Рун. – Ты был там и вчера рассказывал Тамми. (Бедная Тамми, мельком подумал Сергей, она уже прошла это. Наблюдай свою психику на острове!).

В нем ожило прошлое. Увидел красную, грубую, шероховатую африканскую землю. «Я плыл на корабле. Мы спустились к экватору. Я ждал увидеть Африку и заснул. На заре увидел узкую как нож лодку. Четверо мужчин гребли. Они в черных свитерах или рубахах. Я подумал, им будет жарко днем. И понял, они голые до пояса, Африка началась.

Ран: – Они еще раскрашивают лодки?

«Я видел лодки, вытащенные на песок. С носа на левой скуле нарисован белый и продолговатый человеческий глаз. Черный зрачок и черные редкие ресницы, как лучи». Сергей увидел, тень – Ран схватился за голову. Они плакали, если могут плакать тени.

«Рыбаки понесли улов, женщины закопали мелкую рыбу в горячий песок и скоро она была съедобна».

– Да, сказала Рун.

«Мужчины с утра жуют бетель. Он дурно влияет на психику и раздражает десны, вечером слюна бывает красной. Молодые женщины очень хороши в длинных пестрых платьях, но они хотят походить на европеек.

Ребенком я мечтал лежать под пальмой в Африке, подложив под голову пробковый шлем. Его у меня, конечно, нет. Я улегся под первой же пальмой на океанском берегу. Под пальмой сгнившие кокосовые орехи, их едят злобные большие муравьи. Они напали и я убежал». – Сергею казалось, тени на стене улыбались.

«На пляже нежились белые мужчины и женщины, и две – три негритянские семьи. Пожилой негр разносил холодную подслащенную воду, наливая в большие стаканы. Молодой негр взял стакан и выпил воду. Пожилой тут же вымыл стакан. Он показывал белым, как чисто вымыто после негра. Неприятно. И я ушел.

Местный торговец пригласил меня домой. На притолоке написано по-английски «Жизнь есть борьба». Это верно. Молодая жена торговца сидела в низком кресле, задрав огромно распухшую ногу на стул. Вчера ходила за водой к протоке и ее ужалил тарантул. Пища острая, хозяин сказал, так нужно при большой жаре. За обедом прислуживал работник, мне казалось, он голоден. Вечером в углу двора зажглась свеча. Там жила бедная семья. Пошел дождь и в углу забора натянули брезент.

Я был там давно. Люблю Африку и надеюсь, многое там изменилось».

Воспоминания, подробности наплывали, душили Сергея. «Тропическая страна называется Гана. Раньше она называлась Золотой Берег». – Сергею казалось, Рун и Ран переглянулись. – С приятелем мы пошли в Кокото – клуб. Там хорошее английское пиво Стар, холодное. По стене побежал красноголовый ящер. За что он цеплялся на гладкой стене. В ящера бросали пивными пробками, он смотрел тысячелетним мертвым глазом, сворачивал хвост спиралью. Большая женщина посмотрела на меня и жестом показала, будто двумя руками прижимает к груди мужчину. У меня было десять сэди и я занял у приятеля и пошел с ней».

– Расскажи, как спал с большой черной женщиной, спросила Рун. – Почему мы сейчас в тебе ничего не видим?

– Я не хочу. Есть что-то, как объяснить… нравственный закон.

Тени совещались. – «Закон» мы понимаем – передал Ран. – Представь в уме, вообрази «нравственный», мы поймем.

Сергей молчал.

– Все, что есть под Солнцем и Луной можно представить себе и передать другим. Чего нельзя представить, того нет. Мы устали. Прощай.

Поиски. Одурь

Старуха, едва сомкнув голые узловаты колени, закричала: – За то, что делал со мной, ты должен послушать! Я видела на Тенерифе прародителей Адама и Еву! Она хватала мужчину за полы длинного камзола, удерживая. – Ты не веришь?

Сергей очнулся в ужасе, увидя себя во сне встающим с грязной постели старухи из Сарагосы, скоро ее сожгут на костре.

– Что ты видел ночью? – спросила за утренним кофе Тамми. Дождило, они перешли с веранды в ее комнату.

– Ужасную чушь. Будто я в шестнадцатом веке: в камзоле, белых чулках и треуголке.

– Ты видел и старуху из Сарагосы? Рун и Ран не забыли о тебе.

Сергей не знает, когда возникла уверенность новой встречи. Сумасшествие минувшей ночи, или ее реальность, и величайшая его судьба.

Мало кто из людей, не побывавших на Тенерифе, знает о пустыне на нежном острове. Подымаешься к вершине Теиды и на высоте полутора километров резко, словно у черты, кончаются леса. Вскоре открывается долина красного песка и причудливо выветренных скал. Ничто не растет в пустыне, нет насекомых и птиц. Нет ветра в первозданной тиши. Кончилась дорога, Сергей бросил машину. Бездумно брел, опустошенный немым величием природы. В иной день он бы обычно и скептически, со стороны, наблюдал свои впечатления в красной пустыне. Сегодня он ждал ночи. В лачуге из жести и брезента хозяин дал воды. Вечером показал – ложись, спи. Сергей попросил спальный мешок и лег на земле – ближе к Ран и Рун. Ночью веяла холодом снежная шапка Теиды. К вечеру третьего дня Сергей вышел на тропу, напугав японских туристок.

– В архипелаге шесть необитаемых островов, думал он, следовательно, Рун и Ран там.

Тамми любезно перевела из английского путеводителя: в северной части острова можно увидеть мегалит. «Тысячелетнее каменное сооружение, возведенное древними с ритуальной или астрономической целью». Место называлось Роке дель Эсте. Мегалит предстал каменной пирамидой в три человеческих роста, на пустынном плато, поросшем мелким колким недружелюбным кустарником. Сергей ощутил эхо древности и сделал несколько снимков. Взглянул на фотоэкран и убедился, что неудачно снимал против солнца. Но, прицеливаясь аппаратом, он стоял по солнцу и видел свою тень на земле. Снимки погибли. Наблюдай на острове. «Рун и Ран, ваш ли это знак!» – закричал он. Ночью, подсвечивая компас фонарем, пытался определить направление от вершины каменной пирамиды. Она смотрела в черную пустоту неба. С этого начались скитания по необитаемым островам архипелага. Он каждую ночь ждал Рун и Ран.

Сергей вернулся в Пуэрто Крус де Тенерифе.

– Поиски истинное сумасшествие – сказала Тамми. – Все что есть на Земле можно себе представить, а чего нельзя представить – того нет.

Они сидели без света на веранде. В доме напротив на такой же точно веранде собиралась вечеринка. Мужчины в вечерних узких шортах по колено, женщины сильно декольте. Сосед пришел пригласить, они отказались. Сосед усмехнулся, будто знал о них что – то скабрезное, и перешел через улицу. Дьявольский остров.