Кровь фей

Аргален шумно вздохнул. Подбородок у него блестел — небось вытащил украдкой из котомки сайкум и съел, пока его не видели.

— Хочешь улететь — улетай. Вместе с ней, — Лэннери кивнул на Ирлани. — Я вас не держу, сам как-нибудь уговорю советников или…

— Или!.. — пропела Беатия и, не успел никто опомниться, как она метнулась серебристой молнией куда-то в переулок. Разговоры в толпе прекратились, все замерли, советники заохали, а Лэннери, помешкав всего лишь несколько мгновений, кинулся следом за Беатией.

Она парила в воздухе, с победным видом сжимая в руке палочку. Чёрная ящерица извивалась на земле, и тёмная кровь текла из ран, которые успела нанести ей Беатия. Где-то вдали Лэннери увидел мелькнувшую тень, но гнаться за ещё одной нечистью — или хибри — не было времени. Он опустил палочку, с облегчением наблюдая за тем, как Беатия позвала Ирлани и указала на ящерицу:

— Отнеси её на площадь. Это ведь у тебя талант поднимать предметы!

Ирлани поморщилась:

— Фу, какая гадость! Зачем?

Зато Лэннери мгновенно понял, какого эффекта хотела добиться Беатия.

— Сделай так, как она просит, — мягко сказал он. Ирлани с брезгливым выражением лица подняла ящерицу и полетела вместе с ней прочь, а Лэннери — следом. Лучшая ученица Школы сыграет свою роль, а будущий Наставник — свою.

В толпе раздались крики ужаса и отвращения. Кровь ящерицы — чёрная, густая, ядовитая — закапала на землю, собираясь в лужу, и показалось, будто эта гнусная жидкость вот-вот зашипит, как кипяток. Советники стояли, как громом поражённые; у главы совета то открывался, то раскрывался рот, но из него не вылетело ни звука. Мелко тряслась седая борода. Вероятно, почтенные старцы ни разу в жизни не сталкивались с нечистью. Да ещё и утром, при ярком свете Белой Звезды.

Лэннери взлетел повыше и заговорил ясным, звонким голосом:

— Уважаемые советники и горожане! Мы, служители Кэаль, много раз сталкивались с нечистью, черномагами и хибри. Мы знаем, на что они способны, и будь эти трое учениками черномага, а чёрный зверь — нечистью, — и Лэннери указал на пленников, — вы бы не смогли поймать их так легко и просто! А самое главное — пролетая мимо них, мы не почувствовали следа чёрной магии.

— Вот почему вы не спешили благословлять казнь? — вырвалось у главы совета.

— Именно так. А сейчас вы видите настоящую нечисть, — Лэннери ткнул палочкой в ящерицу; та слабо вздрогнула и повисла без движения, а кровь из её ран стала капать всё слабее и слабее. — Она подобралась ближе, заметив толпу — видать, хотела поживиться вашей жизненной силой! И пока вы казнили бы ни в чём не повинных людей и животное, кто-то пострадал бы от нападения этой проклятой ящерицы!

Ирлани отпустила труп, и в наступившей тишине ящерица шлёпнулась в лужу своей же крови. Зловонные брызги разлетелись вокруг и попали на сапог одного из стражников; тот отпрянул и чуть слышно выругался. В толпе раздался вскрик — кажется, это жена кузнеца Греллани упала без чувств, словно изнеженная рейгела.

— Освободите пленников, — Лэннери подлетел к главе совета. — Чаша весов и так опасно накренилась в сторону Мааль!

Тот поколебался и вдруг тихо, почти умоляюще проговорил:

— А вы не можете остаться ещё на денёк? Помочь нам расправиться с остальной нечистью?

Лэннери покачал головой, видя, как надежда тускнеет в глазах старого советника.

— Нечисть будет постоянно лезть из-под земли. Всех мы не истребим, пока не уничтожим черномага, напавшего на Школу. Вы ведь понимаете, что важнее для Благословенных Островов?

— Понимаю, — и с глубоким вздохом глава совета понурил голову.

…Позже, улетая из Дерейяла, Лэннери поколебался, но всё же пересилил себя и похвалил Беатию:

— Ты умница, что заметила ящерицу в переулке. Она могла бы скрыться или успеть кому-то навредить.

— Могла бы, — и Беатия улыбнулась, поглаживая свою палочку, покрытую пятнами крови: — Но мы с Мираной хорошенько потрудились, чтобы этого не произошло, верно, Мирана? Эх, теперь отмыть бы тебя в ручье!

Ирлани и Аргален молчали. Близилось время, когда четыре феи — последние из Школы Белой Звезды — должны были расстаться, и хотя никто из них не был привязан друг к другу, Лэннери чувствовал какую-то странную печаль и подозревал, что остальным тоже невесело.

Крепостные стены Дерейяла остались далеко позади; теперь внизу раскинулись поля, где работали люди, а за ними — деревни. Сверху дома, покрытые соломенными крышами, казались совсем крошечными, а люди — и вовсе чёрными точками, которые то и дело передвигались туда-сюда.

— Ну, что ж, — Лэннери откашлялся и первым нарушил тишину. Он старался не смотреть на Ирлани и Аргалена. — Нам пора расходиться. Вы летите на север, — и он указал кончиком палочки туда, где за далёкими озёрами, лесами и селениями стоял Кейверран — столица Альбастрии. — А мы — вперёд. Навестим Эйзека Гервелекского, полюбуемся единственным, как говорят у людей, рейгелом, пекущимся о благе народа!

Ирлани выжала из себя улыбку, хотя было заметно, как ей тоскливо.

— Удачи вам, Лэн, Беатия. Надеюсь, мы снова встретимся и возродим Школу Белой Звезды, — с чувством проговорила она.

Вместо ответа Беатия обняла её, и, слыша, как обе феи плачут, Лэннери неловко отвернулся и стиснул пухлую ладонь Аргалена в своей.

— Честно говоря, всегда тебя недолюбливал, — признался и увидел, как широко раскрылись глаза Аргалена. — Нет, не спрашивай, почему. Долго объяснять. Да и не нужно это тебе.

— Лэн, — помолчав, Аргален открыл свою котомку, вытащил пару свитков. — Это про Наставниц и единственного Наставника, а то про игры со временем. Может, вам с Беатией будет интересно почитать в дороге.

Лэннери искренне поблагодарил, понимая, что Аргален делится самым дорогим, и сунул свитки в свою собственную котомку. Забавно — библиотека принадлежала всей Школе, а такое чувство, будто Аргален дарил что-то от себя.

Беатия уже оторвалась от Ирлани и протирала глаза невесть откуда взявшимся кружевным платочком.

— Попрощались? — спросил Лэннери.

— Да. Мы договорились — когда всё будет, как раньше, устроим небольшой магический поединок. Посмотрим, кто на самом деле лучшая ученица Школы! — рассмеялась Беатия своим прежним мелодичным смехом.

Лэннери тоже улыбнулся бы, но вспомнил про Саймена, и тяжесть легла на сердце. В городке, чьего названия Лэннери предпочёл бы никогда не знать, он потерял единственного друга, и нынешнее расставание с Ирлани и Аргаленом — ничто рядом с той потерей.