Кровь навсегда

В двадцать пять лет я технически уже выросла, но мне еще предстояло пройти долгий путь, чтобы достичь уровня Тамира.

— Я так понимаю, что этот брак не по твоему выбору?

— Я согласилась, но нет, это не то, что я бы выбрала для себя.

Его глаза впились в мои, шоколадно-карие радужки потемнели до смертоносного черного цвета. — Кто этот человек?

Мой отец познакомился с Тамиром по нечистым каналам, о которых я тогда не знала. Тамир знал, что мы были частью мафии, и хотя это не было тем, что обычно обсуждалось, он был достаточно знаком с моим отцом, чтобы это не было запрещено.

— Он — это не то, с чем я не могу справиться. Меня беспокоит то, что он представляет. Его семья стояла за убийством моего брата. Я не знаю, как я могу смотреть на него, не желая его убить.

— Это было бы трудно, конечно. — Он кивнул, прислонив свое худое тело к стене. — Я плохо знаю твоего отца, но он не кажется мне человеком, который мог бы связать себя узами брака с тем, кто убил его сына.

— Ну, тут есть небольшая проблема с доказательствами. Он говорит, что прошло слишком много лет, и хочет, чтобы я дала этому человеку шанс, — ворчала я.

— Если ты уважаешь своего отца и его мнение, то было бы разумно прислушаться к его предложению. Если же ты согласилась на брак, то ты только навредишь себе, питая такую ненависть к своему спутнику жизни.

— В теории это звучит замечательно, но каково практическое применение? Как мне отключить свои чувства? — Я взмахнула руками в расстроенном жесте, а затем позволила им опуститься по бокам в знак поражения.

— Дело не в том, чтобы отключить эмоции. Речь идет о том, чтобы научиться направлять свой гнев только на тех, кто несет ответственность. Если этот человек не сыграл никакой роли в потере, которую ты пережила, то тебе не стоит направлять свой гнев на него. Ты должна отделить этого человека в своем сознании от тех, кто заставил тебя страдать.

— И как мне это сделать?

Его губы искривились в улыбке. — Это то, что можешь выяснить только ты.

Я с трудом вдохнула воздух и выдохнула безнадежность. — Спасибо, Оби Ван, это очень полезно.

Тамир разразился беззлобным смехом. — Итак, когда состоится эта свадьба?

Это был хороший вопрос. Я была слишком отвлечена, чтобы задать его себе. — Точно не знаю. Я еще даже не встречалась с этим человеком.

— Ну тогда, похоже, у тебя есть время, а это всегда хорошо. — Он отстранился от стены и сократил расстояние между нами. — Если что-то изменится — если ты когда-нибудь почувствуешь угрозу со стороны этого человека — ты скажешь мне. Да?

Клубок эмоций застрял у меня в горле, и я не смогла ничего сделать, кроме как кивнуть.

— Хорошо. Тогда увидимся в понедельник. — Наклонив подбородок, он сделал одолжение, оставив меня наедине с моими мыслями. Вероятно, он мог сказать, что я достигла своего предела в общении. Не то чтобы я хотела остаться наедине со своими выгребными ямами эмоций, но я также не была заинтересована в том, чтобы выплескивать их публично.

Вместо этого я воспользовалась выходом, который предоставил Тамир, и бесшумно выскользнула из студии. Пора было отправляться домой и работать над тем, чтобы притвориться, что сегодняшнего дня никогда не было.

4

МАТТЕО

Настоящее

Выбранная мною профессия и связанные с ней секреты могли все усложнить. Такое простое мероприятие, как барбекю, превратилось в королевский гала-концерт. Помимо таких базовых вещей, как меню, подкладки, парковка, рассадка и официанты, одно только решение вопросов безопасности было работой на полный рабочий день. Я нанял организатора мероприятий, чтобы он занимался скучной ерундой, а остальное оставалось за мной.

Между постоянной настороженностью по поводу работы федеральной службы, беспокойством по поводу возможных межсемейных драк и защитой моего дома от неугомонных гостей было бесконечное количество мер предосторожности и планов на случай непредвиденных обстоятельств, которые нужно было привести в действие. Если у меня появлялось хоть малейшее подозрение, что что-то не так, моя команда была полностью готова.

Единственное, чего я не мог предугадать — Мария.

За две недели, прошедшие с момента нашей встречи, я несколько раз связывался с ней по смс, но в ответ получал жалкие односложные ответы. У меня не было никакой возможности предсказать ее действия.

Черт, я даже не был уверен, что она придет.

— До прихода гостей осталось около пятнадцати минут. — Я пересек гостиную, где мой брат проверял радиосигналы со своей командой охраны, размещенной в стратегических местах по всей территории дома. — Кого ты назначил на входе для приема гостей?

На многосемейных мафиозных сборищах существовала традиция предлагать оружие у двери в знак доброй воли. Никто не был настолько глуп, чтобы прийти только с одним оружием, так что это не остановило бы вспышку насилия, но это было заявление о намерениях.

— Я поставил Томми на входе. Я хотел, чтобы капо следил за входом.

— Звучит неплохо.

— Ты слышал что-нибудь от Гейба?

— Да, он держит свою семью дома. Напряжение все еще слишком сильное, и ему это не нравится. — Гейб был средним ребенком. Если мы с Филипом не могли дождаться, когда пойдем по стопам отца, то Гейб не хотел участвовать в мафиозной жизни. Смерть нашей матери была особенно тяжелой для него. Вместо того чтобы мстить, он хотел уйти. Он закончил колледж, женился на хорошей женщине, и теперь у него трое непоседливых детей. Я уважал его решение и ценил то, что он не оттолкнул нас вместе с этой жизнью. Мы по-прежнему были семьей, но он держался в стороне от всего, что связано с мафией. Такое мероприятие, как барбекю, было бы достаточно спокойным, если бы это не была первая встреча нескольких семей за последние десять лет.

Там, где Гейб был сдержан, Филип не видел черты, которую не стоило бы переступать. Я изо всех сил старался оградить его от неприятностей, заставляя работать в тесном контакте со мной, но даже в двадцать восемь лет его дикая детская жилка еще не иссякла.

— А что с Марией? Есть от нее новости?

— Не то чтобы это было твоим делом, но нет.

— Конечно, это мое дело. Я так и не смог увидеть свою будущую невестку. — Он возился со своей рацией, озорно поглядывая на меня. — Если она ненавидит твою задницу так сильно, как ты думаешь, возможно, я захочу прилететь и защитить ее от моего чудовищного брата.

Он дразнил меня. Пытался вывести меня из себя.

Я знал это, но это не имело никакого значения. Ничто в отношении Марии не было шуткой, и уж точно не намеки на то, что он ее трахнет.

Моя рука вырвалась и стиснула его горло, впечатав его в стену. — Даже не шути так, мать твою. Мне все равно, насколько она великолепна или как сильно она меня ненавидит — она моя женщина, и ты, блядь, будешь это уважать. Ты меня понял?

Я не хотел так сильно разбивать его смазливую мордашку с тех пор, как он привлек внимание местных властей, организовав в своей школе нелегальный бойцовский клуб. Судя по блеску юмора в его глазах, он точно знал, что делал, когда размахивал красным флагом перед моим лицом.