Кровь в моих жилах
Шрифт:
В доме их уже встречали. Нет, не князь и княгиня: Мишель лишь вернулся домой, как делал это всю неделю, а Светлана слишком мелкая сошка, чтобы её лично встречали Волковы. В гостиной Светлану и Мишеля ждали его многочисленные сестры — их было шестеро, мал-мала меньше, — кузины и племянники. Тон встрече попыталась задать самая младшая сестра, ей было лет десять. Она кинулась с порога обнимать Мишеля и расцеловывать по обычаю в щеки. Он, огромный медведище все же, подхватил её на руки и закрутил в восторге:
— Солнышко мое, Катерина Константиновна!
Остальные были не столь восторженны. Мишель представлял и представлял Светлане свой цветник, иначе этих княжон было и не назвать: все светленькие, чистенькие, в целомудренных платьях ценой в годовое жалование Светланы. Она старательно запоминала
— Добрый день, Фотиния Алексеевна.
Эта княжна была единственной, кто отказался называть её Светланой. Мишель подтянулся и поправил:
— Анастасия, прошу, называй правильно. Светлана Алексеевна наша гостья…
Княжна с вежливой улыбкой напомнила брату, игнорируя Светлану, словно она пустое место — вот же еще одна селедка в роду:
— Имени Светлана не существует. Есть только Фотиния.
Светлана заставила себя улыбнуться в ответ:
— Но я существую, ваше сиятельство. Я Светлана, и это не языческое имя. Я не язычница.
Княжна весьма поучительно сказала, рассматривая Светлану поверх очков:
— Громче всех, что они не язычники, кричат именно язычники. Громче всех, что они не лжецы, кричат именно лжецы.
— Громче всех, что они не ханжи, кричат именно ханжи, ваше сиятельство, — вежливо продолжила нравоучение Анастасии Светлана. — И лишь праведники молчат.
Мишель предпочел вмешаться, ловя Светлану за руку и демонстративно её целуя в запястье:
— Анастасия, прошу, не забывайся. Сегодня хороший день — не стоит начинать его с вражды.
Княжна прищурилась и сделала издевательски-притворный реверанс перед Мишелем:
— Как будет угодно вашему сиятельству, дорогой мой брат! Матушка ждет тебя в своем кабинете. И вас, конечно же, уважаемая Фотиния Алексеевна. — Сдаваться она не собиралась. Княжна резко развернулась и пошла прочь.
Выжить в этом семействе два дня будет проблематично. Мишель сжал в жесте ободрения ладонь Светланы и повел её прочь — здороваться с главной селедкой семейства. Или пора княгиню в змею переименовывать? Змейка-Анастасия только от змеи и могла появиться. Удивительно, что княжич иной.
По дороге через длинные анфилады весьма богато украшенных комнат Мишель тихо сказал:
— Не обращай внимания на Анастасию. Она весьма набож…
Светлана его оборвала:
— Не стоит оправдываться, Мишель.
Он с грустной улыбкой посмотрел на неё и признался:
— Не так я представлял себе этот день.
Светлана не сдержала улыбки — зато она чего-то подобного ждала от поездки. Она тут из-за расследования и Громова. Ради этого она выдержит княжеский яд. Яда, кстати, в скромно одетой в простое серое дневное платье княгине Софье Николаевне Волковой было много. Она не встала из кресла, в котором сидела и читала газету. Только протянула Мишелю руку, позволяя её поцеловать, и чуть наклонила голову в сторону Светланы, когда та присела в положенном реверансе. Княгиня выглядела молодо, окруженная многочисленными косметическими, омолаживающими и защитными заклинаниями, словно она даже в собственном доме боялась нападения. Анастасия лицом вся пошла в мать, а вот Мишель в отца.
— Рада вас видеть, Светлана, в нашем доме, — притворно ласково сказала княгиня. — Мишель уже год только о вас и говорит. Все же в удивительное время мы живем. Прогрессивное. Непредсказуемое. Как говорится в пословице? — она улыбнулась. Мишель при этом еще сильнее сжал руку Светланы. — Кто бы мог подумать, Светлана, душечка моя, что из грязи мещанства можно легко шагнуть в князи. Так вроде говорят. Из грязи в князи, — княгиня повторила последние слова с явным удовольствием.
Мишель вскинулся:
— Матушка… Я просил. Я настоятельно просил…
Что он просил, Светлана не узнала — раздался скрип колес, и высокий лакей вкатил в кабинет инвалидное кресло с князем. Голос Константина Львовича перекрыл
возмущенные слова Мишеля:— Добрый день, Светлана Алексеевна. Наконец-то вы нас почтили своим присутствием.
Светлана вновь склонилась в реверансе, проклиная этикет.
— Ваше сиятельство…
Кресло с князем остановилось рядом с креслом княгини, и Константин Львович, князь Волков, заставляя княгиню передернуть возмущенно острыми плечиками, сказал:
— Не стоит так обращаться. Зовите по имени-отчеству. Так будет проще всем, не так ли, София Николаевна?
— Как скажешь, душа моя, — скромно согласилась княгиня.
— Мишка, — пророкотал князь. Он был огромен в своем инвалидном кресле, сковывающим его движения. Ног не было видно под пледом, и кто его знает, что с ними было на самом деле. Десять лет… Он мог и излечиться. А если он берендей, то в медвежьем обличии что происходит с его увечьем? — Оболтус ты мой великовозрастный… Светлана явно устала после дороги. Ей надо отдохнуть — её проводят в её комнаты. А ты мне нужен. Есть разговор. Агроном очень на тебя жаловался. Представляете, Светлана, Мишка пол-оранжереи утром опустошил — его остановил только сорт «Царевна Елизавета». Он с желтой каемочкой — говорят в тон волос погибшей княжны, и пока Мишка думал, уместно ли вам дарить желтые розы, его и заловили, и остановили. Запомни на будущее, оболтус, прекрасных барышень покоряют не количеством, а качеством подарка. Воспитывать его еще и воспитывать… Идите, Светлана, отдохните — силы вам понадобятся на обеде в честь вашего взятого третьего ранга. Мои поздравления!
Княгиня демонстративно приложила пальцы к вискам, словно у неё разболелась голова. Еще бы. Обед в честь какой-то грязной мещанки. Вот это Мишель учудил! И ему еще хватало наглости клясться, что это княгиня позвала Светлану. Хотя приятно знать, что хотя бы князь не обольщается и трезво оценивает своего сына. Оболтус.
Дай Бог, чтобы они оба не были берендеями. Дай Бог, чтобы это не они убили девушку в Сосновском.
Комнаты ей выделили во флигеле. Светлана иного и не ждала от княгини Волковой. Во флигелях селили приживалок, слуг, неугодных гостей, а она как раз такая. Неугодная. И только Мишель этого не видит и не понимает.
В комнатах затхло пахло сыростью и пылью — к её приезду их даже проветрить не удосужились. Камин не растоплен. В вазах стояли щедро укутанные паутиной сухоцветы. Хорошо хоть, чехлы с кресел и дивана в гостиной сдернуть успели и окна расшторить. По виду запыхавшейся горничной это было сделано в последний момент. Светлана отпустила лакея, всю дорогу молча несшего её вещи, и пытавшуюся возражать горничную тоже отослала прочь — разобрать вещи она в состоянии сама, точно так же как она сама найдет спальню, ванную и даже с ватерклозетом разберется — не велика та наука. В ванной, куда Светлана все же заглянула, чтобы умыться после пыльного танца на льняном поле, обнаружился бак для подогрева воды. Холодный, конечно — растопить печь для Светланы не удосужились. Даже интересно стало, что еще княгиня и княжна Анастасия придумали, чтобы показать всю неуместность пребывания Светланы в их доме? Она готова была поклясться, что обед превратится в очередное завуалированное унижение. Будь она на месте Волковых, обед бы изобиловал морскими блюдами с каким-нибудь гадами — в них проще всего ошибиться с приборами. А, может, они что-то китайское велели приготовить? Китай нынче в моде. И палочки, однако. Палочки не каждый сразу освоит. Эх, не выживали Волковы там, где выживала Светлана! Им никто не подбрасывал ужа в постель, не пихал жабу в ботинки, не совал иголок в конфеты, не подсовывал вкусно пахнущей морковкой водяной бешеницы, позарившись на ожерелье Светланы. Она тогда чуть богу душу не отдала, боясь, что он её не примет и не простит… Даже жаль стало усилий княгини. Светлане совсем не до того, чтобы обращать внимание на пыль и ледяную воду. Времени до обеда может оказаться слишком мало. Светлана заметила: на всем доме стояли хорошие охранные артефакты, искать тут домового бесполезно, но переговорить с ним важно. Никто, кроме него, правды о Мишеле не скажет. Ни родные, ни слуги тем более. Она достала из саквояжа захваченную из дома, завернутую в бумагу горбушку хлеба, щедро присыпанную солью, и направилась прочь из флигеля.