Кровь в пыли

Я влюбляюсь в этого парня.

Я убью двух человек этим парнем.

Скоро этот парень возненавидит меня, когда поймет, что у меня нет возможности заплатить ему и выполнить свои обязательства перед ним. Что я солгала ему о деньгах и скрывала от него правду, когда он спрашивал меня и о других вещах.

Толчок.

Толчок.

Толчок.

Нам нужно поторопиться и разойтись, пока это не обернулось против нас обоих. Нейта Вела нелегко читать, но наш финал все равно написан в небе. Он читает разбитое сердце и смерть .

Толчок.

— Я кончаю, — говорит он, и я выгибаю спину в ответ. Я бы, наверное, тоже кончила, если бы не была так занята своими глупыми чувствами к нему.

— Ты близко? — он издает гортанное шипение сквозь зубы. Я качаю головой, нет.

— Войди в меня, Нейт.

Он врезается в меня еще несколько раз, прежде чем замереть, и я чувствую, как его теплое выделение изливается на меня. Мы стоим так несколько мгновений — он стоит на дне бассейна, прижимая мою задницу к своему паху, его любимая поза, прежде чем он развернет меня лицом к себе и пригвоздит спиной к стене. Моя задница болит, и я почти уверена, что не смогу сидеть, по крайней мере, пару месяцев.

— Я сделал тебе больно, Кокберн? — Его полные глаза скользнули по моей разбитой губе, и меня наполняет ужас, потому что я действительно чувствую, как слезы снова обжигают мои глазные яблоки.

Я слишком далеко зашла в этом партнерстве.

— Нет. Ну, да, было больно, но мне все равно понравилось.

— Тогда почему ты плачешь? — Он откидывает волосы назад, хмуря брови. — Расскажи мне.

Я качаю головой нет. В бассейне становится немного холодно, но я не двигаюсь с места.

— Эй, Нейт, могу я спросить тебя кое о чем? И не обижайся.

— Хорошо.

— Я серьезно.

— Я тоже. На что я не обижаюсь?

— Когда именно мы расстаемся? Мне нужно, чтобы у меня в голове было настоящее свидание, чтобы мы могли. . .ты знаешь, спланировать все и убедиться, что мы впереди игры.

Нейт проводит рукой по своим красивым мокрым волосам, капли воды украшают его густые брови, ресницы и сильную челюсть. Боже, его лицо. Прошло всего двадцать четыре часа, а я уже подсела. Как я буду жить, не видя его каждый день?

— Как насчет того, чтобы в следующую среду я улетел в Мексику? У нас будет достаточно времени, чтобы разобраться с этими двумя клоунами. Кэмдену придется приехать в Штаты, как только он узнает, что его отец умер, так что, возможно, я даже смогу помочь тебе с ним. Целой недели будет достаточно. Поверь мне.

Я молча киваю. Вот и все. Дата. Крайний срок. Определенный, очевидный конец всему, что я построила с этим парнем.

— Спасибо.

— Ты дрожишь, — говорит он, потирая мои руки вверх-вниз и разбрызгивая воду вокруг нас. — Давай вернемся в президентский номер. Закажи что-нибудь в номер, — шутит он. Я немного смеюсь снаружи и много умираю внутри.

Черт, я влюблена в трех мужчин.

Бит, преступник.

Нейт, поэт.

И Кристофера Делавера, которого я еще даже не знаю.

НЕЙТ

Они у нас. Чертовы паспорта.

Горько видеть, как мой билет на свободу сжимается в маленькой руке Прескотт. У меня никогда не было паспорта, так что я не эксперт, но этот выглядит настоящим. На нем мое лицо, и личность Кристофера Делавэра реальна. Это означает, что бедный ублюдок существует. Только сейчас я вернулся к двадцати пяти годам и, по-видимому, родился в Небраске.

Небраска граничит с Айовой, проклятием моего существования и следующей остановкой Горошка.

Я упоминал, что чертовски ненавижу Айову?

У Прескотт есть ее новое удостоверение личности. Я рад, что оно у нее есть, потому что это отличный способ прикрыть свою задницу. И какая же это задница. Кстати говоря, сегодня она весь день ходила смешно, так что я рад, что большую часть дня мы провели в "Битмобиле", направляясь на север, в Стоктон. Я знаю, что она болит после вчерашнего, и я должен чувствовать себя виноватым, но, честно говоря? Не могу быть более взволнованным. Она впустила меня в свою задницу. Это как код для приглашения меня на свидание или что-то в этом роде.

Я как раз собирался. На секунду, когда мы были в бассейне, я был готов выбросить всю ерунду по поводу своей безопасности в окно и просто пойти на это. Я хотел спросить ее, не хочет ли она пойти поужинать, когда все это закончится. Не здесь, в Калифорнии. Но может где-то еще. Может, даже в чертовой Айове, мне все равно. В конце концов, к тому времени я буду Кристофером Делавэром.

Затем она бросила мне в лицо крайний срок и напомнила, что мы всего лишь деловая договоренность с добавлением небольшого удовольствия.

Удовольствий прибавилось много.

Тем не менее, это работа. Она хотела знать, когда я уеду, и я назвал ей точную дату, потому что она поставила меня на место. Не то чтобы я считал дни и часы, которые я провел с ней, но я не буду врать, это жалит как пчела.

Я бросаю взгляд в ее сторону с водительского места, наблюдая, как она сжимает мячик для снятия стресса, глядя на дорогу.

— Нам нужно разбиться где-нибудь за пределами Стоктона. Чем глубже мы проникнем на их территорию, тем больше у них шансов нас найти, — говорю я.

— Я знаю одно место в Лоди, такое далекое, что даже владелец не уверен, где оно находится. Я вытащу адрес. — Она поворачивается всем телом на заднее сиденье и возится со своим рюкзаком. Я смотрю вниз, чтобы проверить время на приборной панели, и вижу, что время на нашей стороне. Должно быть, это знак от Бога.

— Я останавливаюсь, чтобы помочиться и заправиться бензином.

— Круто. — Она награждает меня тем же обращением, что и ее слово. Она никогда еще не была так холодна со мной.

Черт возьми, я ей не обязан нравиться, и, наверное, даже лучше, если она этого не сделает. Будет только легче, когда она уедет в Айову.

Я глушу двигатель и иду в ванную, а Прескотт заправляется бензином. Становится все труднее оставить ее, чтобы она делала все сама, без ноющего страха, что ее снова заберут. На этот раз меня может не быть рядом, чтобы освободить ее. Я делаю самую быструю утечку мочи в истории, а когда возвращаюсь, замечаю, как она стоит прямо возле заправки, рядом с телефоном-автоматом, засунув один палец в ухо, а другое прикрывая мобильным телефоном. Она с кем-то оживленно разговаривает.