Кровавая схватка

Солстис перевела дыхание, её взгляд снова метался между ними.

— Вы оба с ума сошли?

Джаск набрал полный рот еды.

— Она ничего не может сделать.

Солстис понизила голос до шепота:

— Ради всего святого, она же серрин. Есть ли что-нибудь более смертоносное? Нужно ли мне напоминать тебе, что у нас здесь есть молодежь, Джаск? Ты знаешь, на что способны такие, как она. А что, если она возьмёт одного из них в заложники или что-то в этом роде, чтобы выбраться отсюда? — она бросила обвиняющий взгляд на Корбина, прежде чем снова уставилась на Джаска. — Ты подумал об этом?

Джаск снова посмотрел на серрин. Теперь её колени были сведены вместе, ступни слегка раздвинуты и повернуты внутрь. Она доедала половину булочки, отрывая кусочки и жуя их с опущенной головой, её коротко подстриженные волосы частично закрывали лицо. Перспектива того, что она станет самой опасной, не в последнюю очередь злобной ведьмой из всех, что там были, казалась невероятной. Но его было не одурачить.

— Она не настолько глупа.

— Запертая здесь, не имея другого выхода? Ты не знаешь, на что она способна. И если вампиры узнают, что у нас здесь серрин… Кейн или Калеб…

— У нас нет выбора.

Джаск взглянул на Солстис, затем задержался на Корбине, прежде чем снова переключил своё внимание на еду.

— Что это значит? — спросила Солстис. Её внимание переключилось на Корбина. — О чём он говорит, Корбин?

Корбин взглянул на Джаска, желая заручиться его одобрением.

— Нам нужна серрин, — сказал ей Корбин. — В тот день, после того, что случилось с Неро, когда мы оба вышли на улицу, мы увидели ведьму. Он сказал нам, что здесь, в Блэкторне, есть запасы куркумы. Достаточный запас для того, что нам нужно.

Губы Солстис слегка приоткрылись, она крепче сжала ложку.

— Но я думала, что куркумы здесь больше нет. Что у нас осталось последняя. Разве она не запрещена?

— О, всё ещё запрещена, — сказал Джаск. — И всё ещё незаконна для торговли.

— И теперь мы знаем почему, — добавил Корбин.

Джаск сделал глоток воды.

— Вот почему мы должны играть осторожно. Один намёк, что на этот раз у нас недостаточно, и всё кончено.

Солстис нахмурилась.

— Ни за что. Я знаю, что эти ублюдки из Всемирного Совета готовы пасть низко, но серьёзно? Думаешь, они знали, что в какой-то момент нам это понадобится? Как?

— Это доказательство того, что они знают гораздо больше, чем показывают, — сказал Джаск.

— Всё это так называемое уважение к нашему наследию, а они просто выжидали своего часа, не так ли? — сказала Солстис. — Они ждали, когда закончатся наши припасы.

— И они могут продолжать ждать. Потому что, если ведьма, с которой мы встретились, говорит правду, я также знаю, где находится куркума, — объяснил Джаск.

— Тогда почему у нас её до сих пор нет?

— Вот тут-то и вступает в дело серрин, — сказал Корбин.

— Запас у другой ведьмы, — объявил Джаск. — И, как мы все знаем, они — коварная компания, когда дело доходит до общения с представителями третьего вида… особенно учитывая, что им грозит длительный тюремный срок за то, что они даже посмотрели в нашу сторону. Так что, если я ворвусь туда и привлеку к себе внимание, каждая ведьма в этом округе будет жаждать нашей крови, плюс есть риск, что до властей дойдёт слух, что у нас неприятности.

— И они заставят нас принимать лекарства, — сказала она. — Или посадят нас в тюрьму.

— Вот именно, — сказал Джаск. — Но серрин, пришедшая забрать куркуму, это совсем другая история. У ведьмы не будет иного выбора, кроме как отдать его без вопросов. Очевидно, неповиновение самой могущественной из ведьм оправданно карается смертью.

— Если, конечно, Джаск сможет приручить её настолько, чтобы она согласилась сотрудничать, — добавил Корбин. — Потому что, если она проболтается хоть о чём-то из этого, пока находится там, для нас всё кончено.

Несмотря на высокие шансы, Джаск почувствовал, как тяжесть свалилась с плеч Солстис. Но это только прибавило ему веса.

— Вот почему пока нет никаких гарантий.

— Но если есть надежда, стая имеет право знать, — сказала она.

— И когда я буду убеждён, что решение достижимо, я всё расскажу. Ложная надежда ещё более жестока.

— Даже ложная надежда лучше, чем никакой надежды.

— Это моё решение, Солстис.

Её безупречный лоб наморщился, и она снова с беспокойством взглянула на серрин.

— А тем временем ты собираешься предоставить ей открытый доступ на территорию комплекса?

— Заперев её в комнате, я не смогу привлечь её на свою сторону.

— Но это произойдёт?

— Джаск знает, что делает, — заверил её Корбин. — Ты это знаешь.

Он оглянулся, когда серрин отодвинула свой стул и встала, привлекая к себе всё их внимание.

— Что, возможно, и к лучшему, поскольку, похоже, завтрак закончился.

Джаск наблюдал, как серрин пробирается по периметру зала обратно к буфетному столу.

— Джаск, мне жаль, но ты не можешь просто так позволить ей разгуливать, — заявила Солстис. — Возможно, ты и сможешь справиться с ней, но подумай об остальных.

Серрин подошла к подносам со столовыми приборами и на виду у всех достала нож.

Сердце Джаска пропустило удар.

— Дерзко, — прошипел он себе под нос.

Корбин снова оглянулся, затем снова посмотрел на Джаска. Даже его глаза на мгновение стали серьёзными.

— Ты не можешь гарантировать, что она не воспользуется им, Джаск.

— Она ждёт реакции, вот и всё.

Вместо того чтобы вернуться к своему столику и допить свой напиток, она выскользнула за дверь.

— А ещё в ней есть импульсивная жилка, — напомнил ему Корбин. — Из-за этого я приземлился на задницу в тех руинах, помнишь? Если бы ты сказал мне, что подобная мелкота столкнёт меня с лестницы, я бы рассмеялся тебе в лицо. Мы по-прежнему ничего о ней не знаем.

Джаск мельком увидел её в окно. Она спускалась по ступенькам и выходила на лужайку.

— Она знает, что я легко могу отобрать у неё нож.

— А что, если она спрячет его где-нибудь на потом? — спросила Солстис, её светлые брови снова приподнялись, в глазах отразился упрёк.

— Чёрт, — прошипел Джаск.

Он отодвинул свой полупустой поднос, ненавидя тот факт, что ему придётся отвечать. И что, поступая так, он делал именно то, чего она хотела — показывал, что беспокоится, что признает её потенциал.