Кровавые горы марранов

Ну а пока Деревянная Армия починяла «трёхсотых» и готовилась к маршу.

Потрясатель Вселенной и Карфакс оседлали ближние к Марранюрту вершины и вели наблюдение за противником. Урфин специально увёл гордую птицу подальше от уничтоженного посёлка. Однако, Карфакс за то немногое время, что они провели в расположении армии, очень внимательно за всем наблюдал. И ещё более внимательно орлан слушал разговоры птиц. Карфакс ничего не сказал Урфину, однако, смотрел на ПВ совсем другими глазами и много размышлял.

Деревянная Армия была на полпути от уничтоженного посёлка до Марранюрта, когда к Древоделу прибыл ворон.

— Повелитель, я Крыло-11. Послание Мельника — Древоделу.

Крылатый посланник доставил записку от мастера Аргута, который хотел показать всей НАУД, что он не далеко не тыловая крыса, а равный со всеми боец.

Урфин задумался. Аргут был слишком ценен, и рисковать его жизнью совершенно не хотелось. Однако и ссориться со столь нужным для дела человеком ПВ тоже не хотел, да и по-человечески прекрасно понимал мастера. Конечно же, его диверсия против артиллерии противника стоила выигранного сражения, и возможно даже не одного, однако, это всё было далеко — в стране Мигунов. Конечно все наудовцы относились с уважением к Аргуту, но он сам из-за сидения в тылу чувствовал некую свою ущербность, и именно поэтому хотел показать коллективу, что способен на гораздо больше. Принимая внутреннее состояния инженер-лейтенанта, Урфин дал добро на проведение операции.

* * *

Огромная чёрная туча поглотила Луну и мир накрыло непроницаемой ночной мглой. Тёплый как парное молоко ночной воздух колыхнул еле слышный шелест хлопающих крыльев. Это за ленту реки ушла сова Мидея (Шелест-1) и две её подручные. Через пять минут из-за реки раздалось:

— У-у, у-у, у-у-у.

— Шелест-1 передаёт, что всё в порядке. Ваш выход, мичман, — произнёс филин Освальд, сидевший на плече мичмана Дубины.

— Навались, братва, — деревянный флотоводец махнул рукой.

Вёсла ударили по воде, и «Дуболом» направился к противоположному берегу реки. Боевая ладья буксировала за собой баркас «Лютый». Именно в этом баркасе и находилась диверсионно-штурмовая группа инженер-лейтенанта Аргута. Не доходя 30 метров до берега «Дуболом» развернулся бортом и встал на якорь. Далее к намеченной цели, коей была верфь города Ивы, направился баркас «Лютый». Подойдя к причалу, из баркаса высадились семь чёрных дуболомов и четверо пластунов. Естественно, пластуны были в черной форме, и их роль в операции была главной. Возглавлял пластунов инженер-лейтенант Аргут, и вместе с ним был опытнейший капрал Бод, а также двое бывших каторжан. Вооружены пластуны были только ножами и короткими мечами.

Группой дуболомов руководил лично сержант Арум, вооружённый тесаком Людоеда. Вместе с сержантом силовое прикрытие ДШГ осуществляли ещё два его бойца, сжимавшие в руках топоры на длинных рукоятках. Остальные четверо дуболомов несли на себе груз зажигательной жидкости.

Пока Арум со своими топористами внимательно сканировали местность, пластуны и их деревянные помощники рассредоточились по верфи. Когда диверсанты залили жидкостью все намеченные цели, то подняли вверх руки. Увидев сигнал, сидящая на крыше недостроенного пакгауза сова Мидея вышла в эфир:

— У-у.

Получив звуковой сигнал, деревянные морпехи двинули к баркасу. Однако, достигнув судна, дуболомы не стали осуществлять погрузку, так как взойти на борт они должны были только после пластунов.

Четыре огнива высекли искры, и кромешную тьму вспороли языки пламени. Пока люди и дуболомы грузились на борт баркаса, пламя разгоралось с яростью степного пожара. В это самое время из-за тучи вышла некому уже не нужная Луна — света теперь и без неё хватало.

Деревянные корабельные пехотинцы, подгоняемые сержантом Арумом, навалились на вёсла. Баркас, набирая хорошую скорость, проследовал мимо «Дуболома» и направился к своему берегу. Хлопая крыльями, вслед за баркасом потянулись и совы. А вот боевая ладья осталась на месте. Теперь настала очередь «Дуболома» дать свой первый бой.

Верфь с корпусами строящихся мастерских, а также пакгауз, очень неплохо разгорались. Вскоре раздались крики, и на пожар кинулись люди. И гражданские и морпехи хватали багры, вёдра, лопаты. Одни кинулись к ящикам с песком, а другие ломанулись к воде.

Мичман Дубина, кровожадно улыбаясь, наблюдал за суетой кожаных ублюдков. А вот когда на пожар сбежалось несколько сотен человек, командир корабля взмахнул абордажной саблей и рявкнул:

— По сухопутным крысам — шквальный огонь.

На корме и на носу боевой ладьи загудели луки, и стрелы вспороли воздух. Лучники капрала Бефара били по тем, кто пытался тушить пожар с помощью песка, а также по багристам. Морпехи Урфина били без промаха, и их стрелы пробивали людей насквозь.

Одновременно с лучниками с борта ударили пращники. Деревянные матросы выстроились вдоль левого борта в две шеренги. Первая шеренга делала залп и приседала, перезаряжая пращи, и тогда в дело вступила вторая линия. Естественно, после залпа второй линии, тут же вставала первая шеренга и открывала огонь. Лучники стреляли не залпами, а по готовности, при этом били они с завидной скоростью и меткостью. Таким образом, «Дуболом» действительно открыл шквальный огонь.

Не прошло и минуты, как набережная была заявлена десятками трупов, а также стонущими, либо дико воюющими ранеными. Естественно, тушить пожары в таких нескольких условиях было очень проблематично.

— Стенк, твою мать! Гони сюда своих пидармотов! — раздался рёв командира морпехов ОАСМ капитана Балгена, который орал на комроты ополченцев-лучников, — всем, сука, к бою!

В это время к пристани прибежали четыре полуголых человека. Несмотря на еле прикрытую наготу, эти люди были густо обвешаны патронташами и сжимали в руках карабины. Следом, на своём деревянном рикше, примчался Чарли Блек.

Ты уже видимо догадался, что этой четвёркой были: инспектор Карфрэ, инспектор Уэсбер, сержант Каннинг и рядовой Дональд. Штатовцы рассредоточились на местности и открыли огонь из-за укрытий. Одноногий морпех спешился и укрылся за своим рикшей, используя последнего, как подставку для карабина.

Грохот выстрелов карабинов окончательно вогнал гражданских в ужас, и они с воплями разбежались кто куда.

Одна из пуль угодила мичману в грудь.

— Козёл! — крикнул Дубина.

— Сам козёл! — отозвался Чарли Блек и выстрелил ещё раз.

Вторая пуля тоже прилетела в грудь командира корабля. Разглядывая два пулевых отверстия, испортивших шикарную русалку на груди, Дубина обиделся:

— Помесь ты мазутная павиана с килькой! Абордажный лом тебе в сраку!