Кровавый год

— Они хотят нас зажать с двух сторон, — тут же раскусил замысел противника опытный граф Сен-Жермен.

Фитц-Джеймс уныло разглядывал карту. Не в его возрасте таскаться по германским заснеженным лесам и терпеть все тяготы походной жизни. За годы службы он не раз отличился как во время осад, так и в битвах в чистом поле, однажды даже выручил герцога Субиза в сражении при Луттерберге. Ему тогда было немногим за сорок, а не как сейчас, когда он разменял седьмой десяток.

— Что вы намерены предложить, граф? — с печальным вздохом спросил он у Сен-Жермена.

Военный министр сверкнул глазами и ткнул пальцем в карту.

— Видите это место? — спросил он, указывая на название города на самом Рейне в средней его части. — Кауб. Маленький городок в окружении виноградников. Напротив него на острове таможенный замок Пфальцграфенштайн, похожий на вставший на якорь корабль. Между правым берегом Рейна и островом расстояние небольшое — саперы за день возведут понтонный мост. Вторая часть, от острова до левого берега, шире, сложнее, но также преодолима. Как только первый мост будет готов, мы резким броском отойдем к Каубу, спустимся к Рейну и начнем переправу, оставив в горах арьергард. Русские не успеют опомниться, как нас уже будет разделять река. Далее мы спокойно проследуем к Страсбургу по левом берегу.

— Но на том берегу есть русские войска, — опасливо возразил герцог.

— Есть, — согласился Сен-Жермен. — Но какие? Конница! Конница в горах бессмысленна.

— Так никто не делал, — задумчиво произнес Фитц-Джеймс, почти сдаваясь.

— Мы будем первыми! — гордо возвестил военный министр.

Отправленная вперед разведка доложила: ни в Каубе, ни на острове, ни даже на другом берегу русских не наблюдается. Гусары устремились собирать по окрестным селениям лодки, саперы под прикрытием небольшого отряда тайно выдвинулись к Рейну, забрав из временного походного лагеря все, что годилось на устройство настилов. Было решено даже пожертвовать частью повозок и пустить их в дело, чтобы понтоны выдержали вес тяжелой артиллерии.

Пионеры совершили чудо. В ледяной воде с помощью топоров и багров они навели мост, собрав 71 понтон из лодок и бревен, связав их льняными канатами. И сразу приступили к возведению второй части под прикрытием авангарда, добравшегося на плоскодонках до другого берега и не встретившего врагов. Саперам мешало сильное течение — возведение моста затягивалось, но Сен-Жермен понял, что тянуть дальше нельзя. Если русские узнают о возводимой переправе, ее вряд ли удасться осуществить.

— Выступаем ночью, под покровом темноты, — распорядился маршал. — Царя мы, конечно, не обманем, но выиграть несколько часов, а то и полдня — в нашем положении, бесценно.

Тайно свернув лагерь, французы двинулись на запад, хотя до этого шли на юг — еще одна маленькая уловка. В горах над Каубом оказались под утро и сразу начали спуск. По свинцовым водам Рейна медленно проплывали небольшие льдины, заметно похолодало, но войска были воодушевлены — почему-то всем казалось, что с переправой через реку закончится война и русские станут уступчивее на переговорах. К полудню удалось спустить на берег полевую артиллерию и большую часть обоза. Второй пролет моста вот-вот должны были закончить, первые батальоны уже оказались на острове у стен замка Пфальцграфенштайн и установили на всякий случай пушки, а на улочках Кауба стало так тесно, что не развернуться, не отойти по нужде. Жители городка с испугом выглядывали из окон, не решаясь вступить в разговоры с французами. Столько людей, собравшихся вместе, они в жизни не видели.

— Надо бы покормить солдат, — заметил Фитц-Джеймс. — Да и нам бы не мешало отобедать.

— Поедят на другом берегу, — отмахнулся Сен-Жермен, с тревогой посматривая на часы. Они явно выбились из графика, и он прислушивался сквозь громкий людской гомон, не загремят ли пушки наверху, где остался арьергард. В ближайшие часы вся королевская армия окажется в наиболее уязвимым положении.

— Вы не знаете, маршал, в замке на острове мы сможем найти приличную кухню? — продолжал нудеть герцог Фитц-Джеймс, плотоядно поглядывая на темно-серые барочные крыши Пфальцграфенштайна.

Желая от него избавиться, Сен-Жермен уверил, что и кухня, и повара, и немного хороших припасов у таможенников обязательно найдутся. Герцог крикнул своим людям, чтобы они организовали для него проход. Их действия, энергичные и порой жесткие, прибавили кутерьмы и неразберихи перед входом на понтон.

Не успел Фитц-Джеймс скрыться за белеными стенами замка, как военный министр услышал то, чего боялся — усиливающуюся орудийную пальбу наверху. Русские все-таки пришли, и теперь все пойдет на тонкую нитку.

— Довели! Мост до другого берега довели! — послышались радостные крики от реки (1).

Сен-Жермен взмолился, чтобы это оказалось правдой. Ему безумно хотелось посмотреть на то, как войска будут переходить Рейн, но его глаза не отрывались от древнего замка на высокой скале над Каубом, от его мощной средневековой башни без выкрутасов и последующих переделок — именно его стены были центром обороны арьергарда, именно оттуда начали раздаваться орудийные выстрелы.

* * *

Наверное, до появления пушек Гутенфельс был неприступной крепостью, недаром его прозвали «Хорошим утесом» — имперский замок, хранивший земли долины Рейна.

— В Тридцатилетнюю войну он несколько раз переходил из рук в руки, — рассказывал мне Луи Карл Гессен-Дармштадтский (2). Его войска еще подходили, а он примчался, как только узнал о грядущей заварушке.

Французы нас чуть не провели: сперва исчезли у нас из-под носа, потом чуть не переправились на другой берег Рейна. Но мы их догнали, и теперь оставалось лишь их зажать на переправе, если только… Если мы сможем взять с налета этот чертов замок с кольцевыми стенами и его рондель — круглую бастею к северу от главных укреплений. Наша позиция облегчилась тем, что, если со стороны реки замок хранил крутой обрыв, то с противоположной над ним нависали горы. Можно выставить пушки и снести его до основания — вот только на это потребуется время, за которое французы преспокойно переправятся на другой берег и помашут нам ручкой. Остается быстрый штурм — стены не такие уж высокие, с юга к ним примыкали обширные террасы, между которыми петляла дорога, уходящая к Каубу. Французы на каменные стены надеялись как на последнюю линию обороны, ибо толку от них было немного — у них не было острых выступов, оставалось множество «мертвых зон». Средневековое укрепление, рассчитанное на другую войну, но способное задержать нас на день-другой.

— Раз замок уже брали, то и мы возьмем, — уверил я генерал-президента и скомандовал Никитину. — Начинайте!

Загремели пушки. Они прибывали одна за другой, их тут же, прямо с марша, разворачивали, чтобы они присоединились к артиллерийской дуэли. Солдаты, рвя жилы, втащили несколько тяжелых единорогов на вершину горы, возвышающейся над Гутенфельсом, и картечные гранаты полетели в сам замок, а рондель накрыли бомбами с напалмом, и она запылала.

Подходили и полки, чтобы тут же начать строиться в колонны — за время стояния под Касселем их усиленно тренировали по моему указанию. Правда, их готовили к сражению на открытой местности, а не к схваткам на возвышенностях. Здесь пока тон задавали егеря, выкашивавшие не только пехотные линии, но и орудийные расчеты противника.

Французская линия гнулась, но не сдавалась. Королевские солдаты даже несколько раз переходили в контратаку, чтобы отогнать надоевших егерей, жалящих их беспощадно, как озверевшие слепни. Вот тут-то и пригодились колонны — во встречном бою они опрокидывали батальон за батальоном, полк за полком. Действуя с возвышенности, они буквально пробивали французский строй. Если бы была возможность поддержать их кавалерией, битва могла бы уже закончиться нашей победой.

Сен-Жермен был вынужден поднять часть войск наверх. Они занимали виноградники на верхних террасах, на этих плодах работящих человеческих рук, с любовью и заботой открывших лозу ласковому германскому солнцу. Сейчас эта благословенная земля рейнской долины бурно орошалась кровью, а подрезанные на зиму печальные кусты стригла чугунная картечь, а сверху орошал дождь из шрапнели. Какой виноград созреет на такой питательной добавке, каковым станет на вкус вино, которое из него получат? Красный рислинг с привкусом железа?