Круги по воде

– Здесь всегда такая погода, любезный барон?
– спросил он сварливо, потрясая платком. – Ещё немного, и я поджарюсь, как цыплёнок на вертеле.

И он осторожно потрогал обгоревший нос.

– Загар придаёт вам весьма мужественный вид, Ваше высочество, ручаюсь, когда вы вернётесь из этого похода, все дамы будут у ваших ног.

– Вот как? – Анри, ещё хмуря брови, посмотрелся в маленькое зеркальце, - они и так не против. Почти все.

– Неужели есть недотроги?

– Представьте себе. Вот, скажем, ваша милая сестрица, – и, ехидно глядя на него, сказал: - А вы думали, я не знаю про ваши родственные связи? Так вот, наша дорогая герцогиня очень увёртливая женщина. Скользкая, как змея. Миленький скользкий ужик.

Очередной порыв ветра швырнул в лица всадникам очередную порцию песка, и они закашлялись.

– И это ведь была ваша идея, отправиться в этот поход. – Герцог выругался площадной бранью, не смущаясь свиты. – Зачем только я вас послушал!

– Поближе к зиме будет не так жарко, – барон Эверт пожал плечами. Корка белесой пыли на его загорелом лице пошла трещинками, осыпаясь от безоблачной улыбки.

– Вы думаете, мы провоюем до зимы? – с тихим ужасом спросил герцог. – Не может такого быть!

– Я думаю, нашему войску не хватает боевого духа. Они тянутся, как больные улитки, потому что их некому вдохновить.

– Наш милый Филипп не решится сам поехать. Это выше его сил. – Анри оглянулся и понизил голос: - Он не слишком храбрый малый.

– Конечно, разумеется, - примирительно сказал барон. – Только вот когда пойдут дожди, мы пожалеем о сегодняшней пыли. Да и Великий герцог ждать не станет.

Анри опять выругался, чихнув в платок.

– Господа, мы вызвали вас, чтобы обсудить важный вопрос, касающийся наших государств. – Король значительно посмотрел на посланцев с севера.

Те приосанились. Посол, расправив золотистую, в густой проседи, бороду, сощурил голубые глаза на короля.

Король глубоко вздохнул, принимая значительный вид и оглядывая посла с головы до ног. Задержался на украшенном крупным синем камнем длинном кинжале при широком кожаном поясе.

– Мы знаем ваш народ как отважных мужчин и умелых воинов, – король оглянулся на своё окружение. Те согласно закивали. – Думаем, это известно всем.

Посол хмыкнул.

– Значит ли это, Ваше величество, что наш разговор пойдёт о войне? Мы рассчитывали поговорить с вами о торговле.

– То, что мы собираемся с вами обсудить, касается также и денежных дел, - заверил Филипп, протягивая руку в сторону. В ней тут же оказался свиток, поданный красивым молодым человеком.

– Мы просим вас оказать нам помощь в войне с южными соседями. Взамен мы окажем вам торговые льготы. Также вам будет выдана значительная денежная компенсация на военные расходы.

– Что же, - сказал посол, поведя плечами и утверждая ноги поудобнее, готовясь к долгой беседе, - теперь мы можем и поговорить.

– Ну и как мы будем брать этот проклятый городок? – вопросил герцог Анри, восседая на своём белом жеребце и обозревая стены города, тянущиеся по изгибам холма. Стены впечатляли. Тучи бежали по небу, то открывая слепящее солнце, то набегая на белый диск чёрно-серыми клубящимися стадами. По камням потемневших от ночного дождя городских стен проползали длинные изгибающиеся тени.

Граф Эдгар, погладив своего вороного по лоснящейся шее, вздохнул. Бароны переглянулись и снова принялись рассматривать открывшийся во всей красе торговый город Отер.

– Артиллерию бы надо, – изрёк королевский дядюшка, маркиз Федерик. Он щурил слезящиеся глаза, прикрывая их от света, тоже разглядывая укрепления.

– Кто-то говорил, что артиллерия нам не понадобится. – Анри поджал губы, оглядываясь на маркиза.

Тот невинно моргнул.

Лакей, одетый по случаю войны в кафтан с позументами в виде скрещённых стрел, аккуратно расставил на столике последние тарелки. Другой лакей, изящно склонившись над кубком, налил вина. Густая багровая струя тихо булькала, заполняя немаленький объём.

– Сегодня я должен выпить. – Герцог полулежал в кресле, привезённом с обозом, и обмахивался платком. – Это просто невыносимо.

Вызванный им барон Эверт стоял, разглядывая лакейский кафтан. Скептически осмотрев позумент, перевёл глаза на Анри.

– Мне не хотелось бы брать этот город штурмом, - Анри взмахнул платком, отбиваясь от мухи. – С другой стороны, не хочется звать на помощь старшего брата.

Досадливо сморщил нос:

– Придётся посылать парламентёров.

– Кажется, местные жители недвусмысленно дали понять, что не желают открывать нам ворота? – в сомнении выговорил барон, вспоминая утро, проведённое в осмотре городских укреплений. И местных жителей, осыпающих незваных гостей со стен разным мусором вперемешку с бранью и насмешками.

– А что делать? – Анри подвинулся в кресле и склонился над столом, принявшись за обед. Сказал, обгладывая птичью ножку: - Вот вы и пойдёте.

– Ни в коем случае, Ваше высочество! – барон всплеснул руками. – Вы же знаете, я в этих местах известен не с лучшей стороны. Меня просто вышвырнут вон.

– Не вышвырнут. – Герцог отёр руки о поданную лакеем салфетку. Бросил на стол. Взялся за кубок, отхлебнул. Покрутил носом.

– Вы пойдёте как королевский парламентёр. Объясните этим тупоголовым горожанам, что им некуда деваться, и дело с концом.

– Но у вас есть более достойные и знатные представители, - возразил барон, делая страдальческое лицо.

– Зато у вас язык хорошо подвешен, – хмыкнул Анри. – Словом, я вам доверяю.

И добавил, шлёпнув ладонью по скатерти:

– Не спорьте. Я так решил.

По тёмной от лившего всю ночь дождя земле вился парок, курясь над сохнущими лужицами в вытоптанных ногами и копытами рытвинах. Подъехавшие к воротам всадники спешились и пошли, увязая по щиколотку в грязи. Трубач, подошедший к массивным створкам первым, замахал флажком и протрубил в небольшую трубу. Крикнул высунувшимся горожанам:

– Примите парламентёров!

Им пришлось ещё долго простоять в грязной луже. Наконец их впустили. Отвели в здание городской ратуши. Зал для заседаний уже был полон набившимися вплотную представителями всех городских сословий. В центре зала срочно установили обширное кресло. Вскоре собравшиеся зашумели, поворачиваясь вслед прошествовавшей через высокий сводчатый проём женщине. Её сопровождали двое слуг в ливреях. Она была уже не слишком молода, её чёрные с проседью волосы были аккуратно собраны под вдовьим головным убором. На красивом, жёстком лице выделялся орлиный нос. Отвечая лёгким кивком на приветствия горожан, женщина уселась в кресло и обратила взор карих глаз на приведённых парламентёров: