Крыло Королевы

Этот голос тоже мне знаком, как и этот насмешливый тон. Ненавижу его. Я ненавижу его с каждым разом всё сильней. Чолтус появляется в зоне видимости, похлопывая серебряным наконечником хлыста по начищенным ботинкам. Он одет в кроваво-красный сюртук поверх шёлковой рубашки — такой же белой, как его кожа. Джентльмен, дипломат, принц — образ, казалось, воплощён до малейших деталей, если бы не глаза, злобные и жестокие.

Несколько стражников заменены мехами. Чёрт. С этими полулюдьми сложнее иметь дело, чем с самими гравианцами. Они гораздо смертоноснее. Но раз их так много здесь, в бальном зале, то численность дозорных не должна быть велика, что только нам на руку, правильно? Не здесь и не сейчас, но когда нападут объединённые войска Антееса и Вейриана.

— Может, нам попробовать это? — спрашивает Чолтус. Я жду, ведя мысленный отсчёт и стараясь не замечать ужас на лице Кона, что бы там ни показывал ему посол.

— Мне рассказывали, что они причиняют адскую боль. Их использование предполагается в целях заменить всё человеческое на… назовём это запчастями. Обычно, разумеется, мы используем их на уже погибших, павших в битве, уже не чувствующих боли, или на тех, кого уже накачали наркотиками до беспамятства. Обычно.

Слышится лязг и странный металлический стон, гудение механизма, к которым мой почти что муж всегда питал слабость. Атмосфера накаляется, волоски на моей коже встают дыбом. Это плохо. Что бы это ни было. Я чувствую это. Я вижу это по его лицу.

— Ты не сделаешь этого, — Кон резко втягивает воздух.

— Ещё как сделаю. Это медленный процесс и невооружённым глазом его не увидеть. Ты будешь выглядеть примерно так же, как сейчас, с едва заметными шрамами, и станешь куда более полезным, когда начнёшь следовать приказам. Как леди Элара. О, она кричала целыми днями. Я боялся, что она окончательно сорвёт голос, но мы смогли его восстановить — разработали систему, чтобы записать его и использовать впоследствии, — рассказывает Чолтус, а затем бросает приказ подчинённым: — Сюда его!

Двое мех хватают Кона. Он, позабыв обо всех ранах, сопротивляется, пытается вырваться на свободу. Что бы он там ни видел, это заставляет его бороться из последних сил.

Я знаю почему. Мне уже рассказывали об этом звуке, этом запахе, о том, как даже воздух меняется во время этого «процесса». Это всё известно из наших страшилок, жутких историй на ночь. Так создаются мехи.

О предки, они собираются использовать это устройство, чтобы сделать из него бездушную меху.

Гравианцы смеются, глядя на сопротивление Кона, дёргающегося всем телом, но бессильного против мех, которые больше машины, чем люди. Они сильны и запрограммированы беспрекословно подчиняться. Это могли быть даже антейцы, которых ранее этим же устройством лишили человечности. Они больше не выглядят как люди. Быстрая и грязная трансформация. Или, может, они изначально были изуродованы и искалечены. У Кона такой роскоши не будет. Это медленный процесс, как сказал Чолтус. Но как только он начнётся…

— Ренна, подавайте сигнал.

Джондар слышит меня, моя мысленная команда была усилена страхом.

— Слишком рано! Генератор ещё не…

И это слышит ещё кое-кто.

Кон дёргает головой в нашу сторону.

— Нет!

Не знаю, кричит ли он мне или своим захватчикам, да оно и неважно.

— Так ускорьтесь. У нас нет времени.

Я выхожу из тени, начиная обстрел.

Ко мне разворачиваются десятки мех. Кон вскрикивает, но я не колеблюсь и не даю ему отвлечь меня. Я расправляюсь с тремя, ко мне присоединяются Джондар и остальные, свет плазмы озаряет зал. Гудение наполняет воздух, когда они заряжают своё оружие.

Мехи, которые держат Кона, падают на пол вместе с ним. Он пытается вырваться, будучи всё ещё в цепях, страдая от боли, но не останавливается. Я продолжаю стрелять, чтобы они не поднимались сами и не держали его. Кон, не колеблясь, бежит под обстрелом, как дикий зверь по лесу, прыгая и уклоняясь, несётся сломя голову навстречу мне.

Стоит ему добраться до меня, его ноги не выдерживают. Он падает на колени и снова пытается подняться.

— Бел! Что ты здесь делаешь? Что ты…

Я стреляю через его плечо, и надвигающийся меха падает. Гравианцы орут, один из них достал коммуникатор и вызывает подкрепление. Я стреляю ему меж глаз.

Том падает на пол, матерясь. Петра продолжает обстрел в полуприседе.

— Назад! — кричит она Джондару. — Я прикрою, уходим! Принцесса, назад!

Стражник пытается схватить меня, пока Джондар помогает встать Тому, у которого ранена нога. Их слишком много.

— Уходи отсюда! — приказывает мне Кон, но уже слишком поздно.

— Пункт один, — рявкает Том в свой коммуникатор, не обращая внимания на рану. — Пункт два, наготове, — он толкает Джондара к ближайшему окну. — Прыгай, — и, не давая принцу ни шанса возразить или поколебаться, он толкает его в спину. Следом прыгает Петра, не дожидаясь толчка. Том смотрит на меня. — Вы следующая, принцесса.

Выстрел попадает ему в плечо, следующий в живот. Он падает, раскрывая рот от неожиданности.

Его имя срывает с моих губ, криком рвётся из моей груди.

— Том! — я всё ещё пытаюсь стрелять и тянуть за собой Кона, зная, что всё уже потеряно. Всё.

Том падает в окно за остальными, а я остаюсь в ловушке, прижатая к полу.

Мощный взрыв сотрясает здание. Потолок потихоньку осыпается, грохот эхом разносится вокруг нас, когда рушится хрупкая каменная кладка. Уже повреждённые взрывом, разрушившим башню при вторжении, стены дворца обваливаются. Генератор. Грёбаный генератор.

Я прижимаю Кона к себе, пытаясь закрыть его своим телом, когда зал вокруг нас начинает рушиться.

Перестрелка стихает, хаос прекращается. Я поднимаю глаза, кашляя от пыли, и вижу вокруг мех. Их едва задело. Всё оружие направлено на нас с Коном.

— Ах, предполагаемая королева, — Чолтус хлопает в ладони где-то за своими стражниками. Где он был всю перестрелку, я понятия не имею. Прятался, наверное. Он не из тех, кто готов выйти на передовую. Но зато подходит к нам теперь, останавливаясь прямо передо мной. Как будто я больше не угроза. Будто ему нечего бояться. — А мы тебя везде искали.

Я не колеблюсь. Стреляю в него, но плазма отражается от его личного щита. Теперь я вижу: бронзовый декорированный шарик, свисающий с его пояса. Моё ружьё дёргается и гаснет: закончился заряд. Я исчерпала свой запас везения.

Мне надо вывести отсюда Кона. Это всё, что имеет значение. Месть пока подождёт. Я притягиваю его к себе, замечая, что он в то же время пытается защитить меня, встав между мной и послом.

— Уже уходите? — глумится Чолтус. — А ведь нам есть что обсудить. Твою семью, например. Твоих кузин. И друзей. Ты же помнишь своих друзей, да? Сколько из них погибло ради тебя?

Я бросаю ружьё, тянусь к поясу и вытаскиваю два боковых кинжала из ножен. Не время сомневаться. Я бросаюсь на него, готовая убить голыми руками, если понадобится.

Чья-то невероятно сильная хватка сбивает меня с курса и останавливает без каких-либо усилий. Я изгибаюсь в этих безжалостных руках, пинаюсь, стараясь вырваться. Но не получается.

Это один из мех. Просто меха, но моё сердце замирает в груди. Тело беспомощно немеет, клинки выпадают из рук, с лязгом падая на пол.

Половина лица из металла, один из глаз заменяет имплант. Но другой остался таким же голубым, как и раньше. Я не могу оторвать взгляда от его изувеченного лица, больше машинного, чем человеческого, но всё ещё узнаваемого. Едва-едва.