Крылья Огня: Пророчество о дракончиках

— А теперь мы переходим к более сложной части. К словам, которые ты не вспоминаешь, а запоминаешь…

— Я готова!

— Ну ладно… вот, смотри. Ты уже знаешь про опасность. Но можно показать, откуда именно она и насколько примерно близко. Для этого ты изгибаешь в том направлении хвост, подсвечивая его кончик, а потом зажигаешь столько полосок, насколько меньше до опасности. Если горит всё — значит, опасность очень близко! Если горит только несколько у самых бёдер — значит, опасность далеко, а если до середины хвоста — среднее расстояние.

Цунами аккуратно повторила. Потом он показал, что для опасности статичной, вроде водоворота или коварного течения, используются переливы полос после зажигания всего тела, разные для каждого типа.

Обучение плавно перетекло в контроль над точностью зажигания полос. Потому, что читать сигналы — это одно, а сказать их самой — совсем другое дело. Но Ласт пообещал, что через месяц-другой она сможет контролировать каждую полосочку на теле.

После урока она снова вернулась к общей кучке. Теперь пришлось всё-таки отряхнуться и чуть подождать, чтобы не мочить остальных. Но когда она вытянулась под крылом, сытая и довольная… это было счастье. А когда драконёнок счастлив, к нему приходят всякие, несомненно самые умные мысли.

— Сестрёёёнка… — повернулась Морекрылка к Дождекрылке с весёло-хитрой мордочкой.

— Что? Если ты опять хочешь поплавать, то я хочу лежать под солнцем, а не в воде. Если бы оно только ещё не сдвигалось постоянно… — ответила она, демонстративно вытягиваясь под довольное урчание Глина.

— Ничего, вот вырастем и ты будешь в нём сколько захочешь! — ободрила сестру Цунами. — Я хочу спросить другое — ты сможешь быть как я? Я видела, как ты маму копируешь!

— Ну… да? А тебе зачем? — прищурилась радужная в ответ.

— А попробуй стать как я, с такими же полосками! И тогда я буду светиться и с тобой тоже, не только с Ластом.

— Хм… попробовать можно…

— Пожааалуйста. А я тебя целых семь лун не буду кусать тебя, когда ты опять вслед за солнцем придёшь на край ручья и свесишь в него свой длинный хвост!

— Зачем ты его вообще кусаешь? — протестующе спросила Дождекрылка.

— Потому, что он очень похож на длинную, извивающуюся рыбу! Простиии… я же подводная охотница, ты знаешь!

— Лааадно, давай попробуем. Но ты обещала!

— Конечно!

Цунами и Слава аккуратно вылезли из кучки, заслужив неодобрительное ворчание Большого крыла и его слабую попытку ухватить их за хвосты.

— Что мне делать? — спросила Дождекрылка, когда они ушли на край пещеры и сели, и она медленно стала менять расцветку на Морекрылую. — Я светиться не умею!

— Попробуй просто делать цвет! Вот когда полоска не горит, она такая серо-белая. Но когда, — тут полоски на морде вспыхнули, — они загораются, они такие ярко-белые, более белые чем раньше!

Дождекрылка сосредоточилась, и полоски на её теле стали медленно проявляться. Цунами высветила все полоски, чтобы её сестра видела, на каком именно месте они находятся, так как она чуточку промахнулась с теми, что были под крыльями, но быстро исправилась. — Как я тебе?

Морекрылка замерла в восхищении. Цвета попадали просто идеально! Более светлый живот, каждая полоса — издалека, если не присматриваться к тонкому хвосту и отсутствию подобородочных усиков, может сойти за сородича!

— Идеально! — лизнула в нос Цунами. — Прямо я! А теперь я буду тебя учить! Смотри, вот это «Опасность!», — и Морекрылка засветила ВСЁ. Слава повторила, делая яркой каждую полоску, в том числе и сымитированные спиральные паттерны. И правда, было похоже, как будто они светились, хоть и не могли создать собственного света. Но радостная Цунами было на это всё равно, она просто обошла вокруг, лизнув в нос и вызвав у сестры весёлый фырк и лёгкую золотинку в цвете. — А теперь «привет»!

Когда они наконец закончили, мордочка Дождекрылки была довольно-таки мокрой от постоянных лизей, что сестрёнка делала при каждом успехе. Она, впрочем, была очень довольна. Всё-таки, ей нравилось, что она нашла путь к сестре, который даже не являлся совместным плаванием:

— Завтра ещё повторим, — закончила она занятие, и, понизив голос, добавила. — А ещё теперь наша мама не будет знать если мы что-то придумали, — и заговорчески улыбнулась своей клыкастой улыбкой, заслужив такой же улыбающийся кивок Цунами.

Глава 5. Полгода спустя

Драконята росли. И росли быстро. «Взрывной рост», как однажды подслушал в маминых мыслях Звёздочка. Теперь они в холке достигали её живота, а ведь в самом начале не могли достигнуть даже локтя! И не только рост — телосложение тоже менялось. Головы росли, и глаза были уже не такими огромными, да и само тело окончательно лишилось детского жирка и стало куда более похожим на взрослое. И, на самом деле, это помогало и материнским инстинктам Кречет.

Видя, как детские черты потихоньку сменяются взрослыми, однажды она поняла, что границы территории в её сознании, которые она ещё несколько месяцев назад яростно соблюдала, стали расплываться, смешиваясь с остальной территорией пещеры — а когда самцы подходят близко к драконятам, она не обнажает зубы в рыке. Конечно, это отнюдь не означало, что она перестала к ним чувствовать материнские чувства и теперь они сами по себе — нет, просто они немного поменялись и перестали быть такими яростными и сверхзащитным.

Конечно же, другие стражи были довольны таким поворотом событий. Можно посмотреть на драконят без нависающей над ними настороженности от небокрылой, если сохранять правильную подчинённую позу, и даже получить от несмелый тычок носом и высунутый язычок некоторых из детёнышей, что таким образом обновляли запомненный запах взрослых.

А самое главное — то, что раньше было коротенькими крылышками, стало большими, тренированными многочисленными инстинктивными взмахами, крыльями. Воздух теперь не утекал, а ловился между перепончатыми пальцами крылоладони, к радости драконят будто затвердевая под ними, отчего опирающееся на него тело вдруг становилось немного легче. И тогда драконята захотели узнать, каково это — держаться в воздухе. Сначала они попытались прыгать, но скоординировать прыжок с лап и взмах крыльев оказалось очень сложным делом. После нескольких дней неудач они решили найти место, откуда можно спрыгнуть. Сталагмиты, скальные уступы, мамина спина…

Мамина спина была идеальной. Тёплое, знакомое с первых дней вылупления, место. Место, пахнущее самым родным в мире. Одно только нахождение здесь добавляло уверенности, которую не в силах дать никто и ничто другое. А уж если она заурчит и тем более ткнётся носом…

Первой залезла Слава, признанный остальными драконятами специалист по залезанию на всё, что не является слишком гладким — а в маминой чешуе всегда есть места, за которые можно зацепиться. Мама встала, и на секунду дождекрылка замерла, слушая её тихое, вибрирующее урчание — а затем раскрыла крылья и одним плавным толкнулась вперёд.