Крылья Огня: Пророчество о дракончиках

— Да, мы так решили! — сказала драконочка, и теперь наконец-то заметила отошедших от её мамы драконят. — Ой, а это кто?

— А это мои дети, ваши братики и сестрички. О, надо вас перезнакомить. Итак, те, кто сейчас ко мне прилетели — это Пирит и Уголёк. Если ещё не знаете, то Пирит огнечешуйка, пожалуйста не касайтесь её, пока она вам этого не позволит — получите ожог, — «и я вообще сомневаюсь, что некоторые из вас могут это сделать, так как вы не сможете отразить часть ей огня своей горячей чешуёй, как я». — А те, кто стоят за мной, это Глин, что грязекрыл, Цунами, что морекрылка, Слава, что дождекрыла, Солнышко, что пескокрылка, и Звёздочка, что ночекрыл. Хотя некоторые уже называют его Звёздолётом.

На это Уголёк высунул мордочку из-под выскользнул наружу. Драконята закружились около друг друга, высовывая язычки и принюхиваясь, запоминая каждый оттенок запаха друг друга. «Пирит и Уголёк пахнут как семья, — вдруг поняли Глин и Слава. — Мы чувствуем их родственные части. Даже не смотря сильную огненную компоненту у неё». Вслед за ними, сделав ещё один круг с трепещущими язычками, поняли и остальные.

Но новые дракончики тоже почувствовали, что эти пятеро драконят принадлежат их маме. Нет, не по родственному запаху — но по запаху защиты. Эти драконята принадлежат той, кто имеет этот запах — говорил оный их носам, ясно и чётко. Да, они были частью маминой семьи, и запах твёрдо это подтверждал.

Драконята потихоньку сблизились. Пирит подошла тоже, но не подходила слишком близко, уже привычно сохраняя дистанцию и продолжая радоваться присутствию мамы. Уголёк же наконец подошёл совсем близко, и ткнулся каждому в нос. Связь была установлена. Даже Пирит, хоть и не могла так же, но склонила голову, попытавшись заменить жестом замирения отсутствие возможности коснуться носом, и это даже более-менее сработало.

— Итак, раз вы познакомились друг с другом, можете поиграть вместе, но будьте осторожны, помните, что я говорила, — «ненавижу напоминать о том, что моя дочка горячая, у неё так вытягивается мордочка от обиды на то, что к ней так сложно прикоснуться, хоть она и пытается это скрыть…». — А я пока поговорю с кузиной.

Солнышко начала первая. Радостно пискнув, она набросилась на Уголька сверху, кусая его за спину, чувствуя противостоящую зубкам чешую. Он радостно заулыбался, чувствуя тепло её чешуи, и извернувшись, стал покусывать в ответ, пока Цунами хищно ходила кругами — а потом тоже прыгнула к ним, образуя кучу-малу.

Вскоре к общей толпе из драконят присоединилась Пирит. Она действовала очень осторожно, постоянно сосредоточенная на чём-то. Её мысли были максимально спокойны, и даже то самое искажение горячего воздуха над ней кажется исчезло.

— Простите, что я не могу полноценно с вами поиграть, — подошла она, наконец несмело коснувшись носом носа Глина, что подошёл к ней.Ему было неприятно где-то внутри, что часть его неожиданно разросшейся сиблинговой стаи отделена и явно чувствует себя неуютно, и всё его существо большого крыла требовало что-то с этим сделать.

— Но ты же сейчас вроде не обжигаешь? — проговорил Глин, который несмело обнял её крылом в жесте утешения. «Я не чувствую никакого жара».

— Пока я спокойна. Пока мои мысли текут медленно и размеренно, как научила меня семья. Если я начну с вами играть, то эмоции снова распалят меня, и я случайно кому-то наврежу, — «такое уже было раньше, когда я играла с Угольком…»

— Это так. У неё сейчас спокойные мысли, а не тот огонь, что был в начале, когда она увидела маму.

— Вот видишь! Постой… Ты мыслечтец, как все ночные, да? Такой маленький, а уже можешь увидеть, как остальные думают? И твои сиблинги этого не бояться?

— Совершенно не боимся, — ответил Глин, смотря на гордо стоящего Звёздолёта. — Это даже удобно, когда кто-то знает, что именно тебе нужно. Мама рассказывает, что однажды он таким образом спас нашу Цунами от пересыхания жабр, когда она не хотела идти в воду без мамы!

— Да, я помню. Правда, начал это Ласт — но я подтвердил, что она тогда думала о воде!

— О, говорят обо мне, а я не участвую? — подошла Цунами, шлёпая перепонками по камням. — Постой. Глин. Ты разве ты не помнишь, что сказала мама?

Звёздочка видел, что мысли Пирит становились всё более горячими от восторга, что она нашла настоящего ночного, который при этом не весь такой таинственный, как обычно о них пишут, и у него можно спросить обо всём. Например, как работает мыслечтение? А будущее он видит? Как далеко? Столько всего нового можно узнать, а не просто сидеть у прабабушки, слушая, как Уголёк читает ей вслух или смотреть, как другие дети играют без неё! «Ой, прости Звёздочка, наверное ты всё уже у меня увидел!» — вдруг поняла она и заулыбалась — как внутри, так и снаружи.

— Она сказала не трогать огнечешуйку, пока сама Пирит не разрешит. Она разрешила, — просто ответил Глин, чувствуя её теплую чешую.

— Ты посмотри на неё, она же горячее мамы! Я чувствую её жар просто стоя рядом!

— Ой! — громко ойкнула небокрылка, готовая отшатнуться, и вдруг понимание пронзило её. — Глин… ты… ты не обжигаешься?

— Эм… нет? Ты просто тёплая… я не понимаю, о каком жаре говорит Цунами, — нерешительно ответил он.

— МАМА Я НАШЛА ДРАКОНА КОТОРЫЙ НЕ ОБЖИГАЕТСЯ ОТ МЕНЯ!!! — восторженно закричала Пирит, обращая на себя внимание и чуть ли не буквально вспыхивая от радости так, что Цунами невольно отшатнулась от неожиданной волны жара. Кречет дёрнулась, встревоженно подбегая к ним.

Теперь мысли маленькой небокрылки превратились в восторженный шарик огня, который оказалось неожиданно сложно читать, а её чешуя посветлела так, как будто огонь начинает просвечивать изнутри. При этом Глин даже не дёрнулся — просто тепло стало горячее, но всё ещё далёкое от того, чтобы его чешуя подгорела.

А мама замерла. Она видела, как восторженная дочь начинает еле светиться жаром изнутри — состояние, при котором даже она не смогла бы выдержать касание дочери, даже если бы распалила свой внутренний огонь максимально сильно для устойчивости. Но при этом её сын спокойно стоит рядом, и, кажется, всё ещё удивлён таким ажиотажем.

— Мама… — наконец проговорил он. — Она просто очень тёплая… я не чувствую никаких ожогов. Вот, посмотри!

Он поднял крыло, которым укрывал Пирит. Крыло, чья чешуя не показывала никаких признаков ожога. Вообще.

— Как ты… Постой. Кажется я поняла. Аша, — она привычным напряжением обрубила свои мысли о ней, не позволяя Звёздочке понять дальше того, что с этим связано что-то печальное, — когда-то рассказывала мне о том, что драконята из яиц с красной скорлупой у её племени рождаются огнеупорными. Но в самом деле, это неожиданно, что НАСТОЛЬКО.