Крылья Огня: Пророчество о дракончиках

— И мой яд тоже помог, — вставила своё слово дождекрылка, явно хотя подчеркнуть что она помогла даже без огня. — Обожжённые кабаны получили дозу яда и замедлились. Надо было стрельнуть сильнее, чтобы они получили достаточную дозу для усыпления…

— Учитывая, что твой яд замедлил ПЯТЕРЫХ бестий, что не так уж далеки от нашей комплекции — ты дала достаточную дозу, Слава, — похвалил её Звёздолёт, слушая, как её мысли стали ещё довольнее. — Просто представь, как бы она свалила ОДНУ.

Дождекрылка не ответила, но её поднявшаяся выше голова и гордые мысли говорили о том, что она очень даже довольна, что она такая сильная и так хорошо помогла.

— Туши лежат в озере — Вебс и Бархан помогли с разделкой, — сразу перешёл к делу Глин. — Две мы съели, ещё четыре погружены в воду. Как минимум одна — твоя. Мы все так решили!

Мысли Кречет теперь несли целую смесь эмоций. Она и хвалила их за совместные действия, и была горда за их самостоятельность, и беспокоилась, что они оказались в опасной ситуации, пока её не было.

— А мы перехватили по пути одного беспечного козла, — похвалалиась Пирит, подходя к Глину и терясь о него горячей мордой, заставляя того негромко урчать. — Даже охотиться не пришлось, просто подтолкнуть лапами — и вот, его мясо уже отбилось, — «Правда, вычищать лопнувшие органы была та ещё морока» проговорила она в мыслях, заставляя Звёздолёта улыбаться.

А мама тем временем ушла в свою комнату, чтобы сгрузить с себя раздутую от вещей нагрудную сумку. Звёздочка невольно прислушался к её внутреннему голосу, пытаясь понять, что же такого так сладко пахнущего она принесла, но она упорно думала обо всём другом, кроме содержимого. «Это вам на день вылупления, мой маленький мыслечтец, так что ты не узнаешь до завтра» однажды промелькнуло в её мыслях, заставляя Звёздолёта рассмеяться. Всё же мама за год очень хорошо научилась хранить свои мысли за другими мыслями.

Это был сложный вечер. Звёздолёт топил мысли девятерых драконов в воображаемом потоке пещерного ручья, чтобы они были фоновым шумом текущей воды, а не толпились в его голове. Техника, что он выработал сравнительно недавно, пытаясь придумать что-то, что не является концентрацией на спокойных мыслях мамы или Глина: во-первых — потому, что их мысли всё чаще имели тенденцию возмущаться какими-то внешними событиями, а во-вторых — потому, что однажды ни кого из них могло не оказаться рядом, а от мыслей придётся отгораживаться — и для понимания этого даже не нужно предвидение, только логика.

Ему скоро год, а он уже начинал скучать по тому спокойствию, что их окружало первые месяцы… Глин просто думал о благе сиблингов и довольстве, когда их нужды были удовлетворены, а мама постоянно думала о маленьких драконятах, которыми они были, и об их защите. А теперь брат думает о том событии с кабанами и что ему нужно было думать лучше, ведь он подверг опасности своих сиблингов, а мамины мысли теперь связаны не только с ними, но с её родственниками и обстановкой в мире.

О да, обстановка в мире. Он уже видел, что после их первого дня вылупления их будут учить. Они будут знать карту Пиррии чуть ли не наизусть, в том числе и самые её заметные ориентиры, навроде большого болота, Нефритовой горы или ледяной стены. Они будут знать основные альянсы и подальянсы. И ещё много, много чего, связанного с вялой войной, что тянется без конца с тех пор, как сестрицы не поделили племя пескокрылов — как будто это какая-то вкусная тушка, а не разумные драконы, со своими желаниями и стремлениями!

И так, он не заметил, как начал засыпать. Мама посмотрела на него, вспоминая, как ещё полгода назад он мог поместиться в её пасти — и аккуратно подтащила уже заснувшего ребёнка к уютной сонной кучке из сиблингов, где её снова успокоенная дочурка Пирит уже сидела под крылом Глина, а к ней прижалась пескокрылая, видимо за счёт своего происхождения из пустынных чувствующая себя нормально рядом с едва горячей в спокойном сне огнечешуйкой.

— С днём вылупления! — прокричала Солнышко, видя, как другие драконы просыпаются. — С днём вылупления нас пятерых!

Звёздочку проморгался. Вот же недавно вроде раздумывал над будущим и прошлым, а тут, судя по положению солнечного луча из потолочной дыры, уже между утром и днём.

— И тебя с добрым, Солнышко, — улыбнулся он сестре, мысли которой теперь представляли один вихрь радости.

— Сегодня мы появились на свет! Ну точнее год назад, и ночью, как говорит мама… но ты понял!

— Конечно понял… — проговорил Звёздочка, вставая из уютной кучки. Другие тоже сонно ворчали, вставая вслед за ним.

— О, вы проснулись, дети, — заглянула в пещеру мама. — Идите к озеру, я вам приготовила сюрприз, — «тебе тоже должно понравится, мой маленький мыслечтец».

Они выстроились в одну линию, с неизменным Глином в начале и Цунами за ним, и они пошли, цокая когтями. Неожиданно Слава высунула язычок — и стала подгонять других, ведь этот сладкий запах определённо обещал что-то интересное!

Когда они вышли в озёрную пещеру, они застыли. Там их ожидали сразу три дракона, да ещё и два дракончика. «С днём вылупления всех!» — пропели они гудяще, выпрямляя шею для лучшего резонанаса, что невольно заставило крылья именинников раскрыться.

А потом они отошли, открыв, наконец, что же скрывалось за их телами.

Там, на специально очищенном месте, лежали странные, но очень сладко пахнущие плоды.

— Я принесла их из Дождевого леса! — гордо проурчала мама, наконец открывая, что же там было в её сумке. Слава благодарно проурчала в ответ, кинувшись к ним и пробуя каждый — от странного похожего на огромную круглую шишку плода, до чего-то зелёного и мягкого, что при этом не было недозрелым. В своих мыслях она уже пыталась представить, как это всё растёт…

— Это ананас, доча, — проговорила Кречет, показывая на шишкообразный плод, — а это манго, — тут она показала на зелёный.

Слава тут же представила, как ананас растёт на огромной сосне, что растёт только в дождевом лесу. А манго, наверное, это как большая недозрелая, но только зрелая, земляника! Она вгрызалась в них, отрывая куски, перекусывая на задней части пасти, с наслаждением урча от текущего сока, который иногда попадал прямо на ямочки на нёбе, посылая вкусные, кружащие голову сигналы «Здесь сладкое! Быстрая энергия!».

Тем временем, Бархан с Ластом вынесли в пастях большую доску, что, похоже, сами и сделали. И чего на ней только не было! Полосы мяса, пахнущие кислым, но вкусным запахом, какие-то порошки в небольших чашечках с резким запахом, и даже какая-то странная зелёная мякоть.

— Дары пустыни! — продекламировал Бархан, когда они аккуратно опустили доску. — Верблюжье мясо, замаринованное для лучшей мягкости, специи, кактусовая мякоть…

Солнышко тут-то же подскочила, пробуя на вкус сочный кактус, кисло-терпкий, но такой приятный. Будто случайно прикоснулась к своей яйцевой родине! И эти специи, тающие на нёбе, особенно в сочетании с мясом… взрыв вкуса, которым она была жутко довольна, и была готова наесться не хуже Глина.