Крымские истории

– Соедините меня с Министром обороны.

Через несколько минут он уже беседовал с маршалом Устиновым.

Неспешно вернувшись к своему штабу, повелительно обратился к кадровику округа:

– Полковничьи погоны!

Тот – сразу же, привычно извлёк из нарядной папки новенькие погоны, с тремя звёздами и подал командующему.

– Спасибо, командир, порадовал ты меня. За труд твой, за честь и совесть твою, Министром обороны – Вам, подполковник, присвоено воинское звание полковник – досрочно.

И уже от себя, по-отечески просто, сказал:

– Спасибо, сынок. Будут у нашего Отечества такие командиры – поживёт оно ещё.

И прославленный полководец-фронтовик, обнял новоиспечённого полковника и обратился к начальнику штаба округа:

– Полку – отличная оценка. Командира полка – первым заместителем комдива, в 22 дивизию.

С этого дня радикально изменилась Марина. Пожалуй, это был самый светлый период их совместной жизни. Марина понимала, что всё её будущее отныне, зависит от служебных успехов мужа и всё делала для того, чтобы в доме царил мир, покой и уют.

Даже с сыном, который её сторонился, сумела выстроить более тёплые и сердечные отношения и он без натуги стал ей говорить – мамочка, чему она была очень рада.

Замом комдива Владиславлев пробыл недолго. Безусловно, он осознавал, что кроме его честного отношения к службе, здесь уже работали и другие механизмы – Иван Моисеевич Третьяк не забывал понравившегося ему офицера, сумел разглядеть в нём необходимые качества для войскового труженика.

И когда Владиславлев, с честью выдержав очередное испытание, которое ему Третьяк устроил умышленно – назначил на самую отстающую дивизию в округе исполняющим обязанности комдива и убедившись, что его выбор обоснован и выверен, так как молодой полковник за три месяца сумел существенно выправить положение дел в соединении, представил его к назначению на должность командира дивизии.

В ЦК КПСС, куда Владиславлев был вызван на собеседование, кандидатуру командующего войсками округа одобрили и он был назначен на эту особую и чтимую в войсках должность.

Это особый этап в жизни любого военного человека. Дивизия – это уже не непосредственное руководство коллективом, к которому Владиславлев привык в полку, а умение организовать управление подчинёнными частями через коллектив штаба, начальников родов войск и служб.

И здесь, как нигде, нужны высокие организаторские качества военачальника, аналитический ум, его безукоризненный личный авторитет и высокое профессиональное мастерство.

Все эти качества наличествовали у Владиславлева, видать, с рождения, но, самое главное, он был прилежным учеником и не стыдился учиться не только у своих начальников, но и у своих подчинённых.

И дивизия уже на осенней проверке, была признана лучшей в округе и удостоена Красного Знамени Военного Совета округа.

С нескрываемым удовольствием – вручил комдиву Знамя генерал армии Третьяк и задержал его возле себя, полуобняв за плечи.

– Хочу выполнить и ещё одну приятную миссию – Постановлением Совета Министров СССР комдиву Владиславлеву присвоено генеральское звание.

– Прошу принять этот знак высокого отличия и признания Ваших заслуг, товарищ Владиславлев, – и он протянул генеральские погоны.

– Особые это погоны, генерал. С чистым сердцем передаю их тебе. И очень верю, что на достойных плечах они будут всегда. Этими погонами меня, с генералом, поздравил Георгий Константинович Жуков.

И не сдержавшись в своих чувствах, обнял молодого генерала и троекратно расцеловал.

– Служу Советскому Союзу!

Едва справившись с волнением, продолжил:

– Спасибо, товарищ командующий. Чести этой не забуду никогда.

От пережитого домой он приехал каким-то далёким и даже чужим. Марина не узнавала его в этой, так идущей ему форме.

Она, с детьми, встречала его возле дома, где уже был накрыт праздничный стол.

– Поздравляем тебя, родной! Я счастлива, что ты добился таких высот.

– Нет, моя хорошая, это не я добился. Это мы, все вместе.

И он крепко обнял всех троих, своих самых родных людей:

– Спасибо вам, родные мои. Вы – мой самый надёжный тыл и поддержка моя.

Почти всю ночь в доме Владиславлевых шло торжество.

И у всех присутствующих нашлось доброе и светлое слово в адрес любимого командира, его семьи. Марина была на седьмом небе от счастья.

***

Ещё с большим рвением взялся он за службу. Его зоркий глаз доставал до всего, ни одно упущение, особенно, в подготовке офицеров, не оставалось им незамеченным.

И меньше всего, при этом, он полагался на силу приказа – напротив, старался вразумить, научить подчинённых, создать такие условия, в которых они могли проявить только свои самые лучшие качества.

Уже на второй год пребывания в должности комдива, с честью выдержав инспекцию Министерства обороны, был приглашён к генералу армии Третьяку.

– Ну, что, комдив. Жалко мне тебя с округа отпускать. Но – по-государственному поступить должен, а не только свои, ведомственные интересы впереди ставить.

Подошёл вплотную, заглянул в глаза:

– Дано добро тебе на академию Генерального штаба. Поезжай, учись, даст Бог – сменишь меня потом на посту командующего войсками округа. Не возражаешь? – и командующий тепло и сердечно обнял молодого генерала.

***

Марина радовалась, наверное, даже больше его, что она опять возвращается в Москву.

Удивительно расцвела, нашила новых нарядов себе и дочери, и всё рассказывала той о перспективах столичной жизни.

***

Два года учёбы минули быстро. Он учился с упоением, и многое в военном деле открывалось для него совершенно с новой стороны.

И чем ближе подходило время к его выпуску, тем беспокойнее становилась Марина.

Но она боялась даже спросить у него – куда собираться ей с семьей. И всё же, собравшись с духом, однажды вечером завела разговор о том, к каким переменам ей готовиться.

И тут же – высказала потаённое, давно выстраданное:

– Владислав, а может – хватит уже нам мотаться по свету? Ты – генерал, уважаемый человек, тебе, что, в Москве не могут достойную должность найти, по твоим заслугам?

– Марина, – неожиданно мягко и тепло ответил он, – а ты и останешься с детьми в Москве. Я же – получил предложение принять штаб 40-й армии. В Афганистане.

Договорить он не успел. Она вскричала:

– Нет, хватит, ты там уже был. Пусть другие побудут. А я не хочу вздрагивать от каждого звонка, от каждой телепередачи, от каждой встречи с твоими сослуживцами.