Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Ксеноцид (др. перевод)
Шрифт:

– Грего делает в уме кое-какие подсчеты, – сказал Ольяду, – поэтому на данный момент времени он все равно что покойник. Впрочем, да. Мне кажется, на него снизошло озарение – минуту назад он орал что-то нечленораздельное и как бешеный прыгал по камере. Мы воспользовались принципом швейной машинки.

– Да? – вежливо удивилась Валентина.

– Это классический пример, одна из тех баек, что так любят рассказывать в школах, – объяснил Ольяду. – У первых изобретателей швейных машин ничего не получалось просто потому, что каждый из них неизменно пытался подражать движению человеческих рук, движениям швеи, которая сначала протыкает иголкой ткань, а потом тащит ниточку, продетую в ушко, расположенное на другом конце иголки. Все вроде бы ясно и понятно. Но вскоре кто-то додумался, что, может быть,

стоит проделать ушко у острия иголки и вместо одной воспользоваться двумя нитками. Абсолютно непонятный, неестественный подход к делу. Мне, кстати, до сих пор никто так и не объяснил, как же работает швейная машинка.

– Значит, мы собираемся прошить пространство?

– Что-то вроде того. Наикратчайшее расстояние между двумя точками – не обязательно прямая. Этот вывод следует из мыслей, которыми поделилась с Эндрю Королева Улья. Жукеры, когда создают новую Королеву Улья, вызывают из альтернативного пространства-времени какое-то странное существо. Грего ухватился за ее слова как за доказательство существования реального нереального пространства. Только не спрашивайте меня, что это такое. Я зарабатываю себе на жизнь кирпичами.

– Нереального реального пространства, – поправил Грего. – Ты все перепутал.

– О, наш покойник, кажется, начал подавать признаки жизни.

– Присаживайтесь, Валентина, – кивнул на стул Грего. – Моя камера не так уж велика, но здесь теперь мой дом. Я чуть с ума не сошел с этими цифрами, но, кажется, все сходится. Надо будет поработать над нашей гипотезой вместе с Джейн, пускай она займется более точными расчетами, проделает парочку опытов. Но если Королева Улья права; если с нашим пространством действительно вплотную граничит еще одна Вселенная, из которой к нам легко могут переметнуться филоты; если предположить, что возможен и обратный переход; если Королева Улья ничего не напутала и в этой самой Вселенной – назовем ее Вне-миром, – филоты подчиняются не физическим законам, а вероятностям, тогда вот что получается…

– Чересчур много «если», – намекнула Валентина.

– Ты забыл упомянуть, – сказал Ольяду, – что исходное предположение гласило: Вселенной управляет желание.

– А, да, верно, я совсем забыл, – согласился Грего. – Кроме того, Королева Улья заявила, что неорганизованные филоты отвечают на образы, возникающие в чьем-то мозгу, и сразу оценивают, что в этом образе принимается к исполнению, а что нет. И постигнутое во Вне-мире немедленно обретает физическое воплощение.

– Как все замечательно, – съязвила Валентина. – Ума не приложу, как вы не догадались об этом раньше.

– Все верно, – кивнул Грего. – Значит, вот как мы поступим. Вместо того чтобы пытаться перенести частицы, составляющие корабль, пассажиров и груз, от звезды А к звезде Б физическим путем, мы просто-напросто представим их в виде единого образа плюс человеческие составляющие. Только в воображении они будут существовать не в нашей Вселенной, а во Вне-мире. В этот самый момент филоты, из которых состоят корабль и его команда, распадутся, проскочат во Вне-мир, а там соберутся вновь в соответствии со знакомым образом. Затем мы повторяем процедуру и проскакиваем назад в наше пространство, только теперь мы уже находимся у звезды Б. Желательно несколько в стороне от нее, чтобы не врезаться прямиком в солнце.

– Но если каждая точка нашего пространства соответствует своей точке Вне-мира, – логично рассудила Валентина, – то разве там нам не придется никуда лететь, как поступили бы мы здесь?

– Там все основано на иных законах, – ответил Грего. – Там не существует понятия о положении точки в пространстве. Предположим, в нашем пространстве относительное положение предмета полностью зависит от организации здесь филотов. Таков обычай. То же самое можно сказать о расстоянии. Мы измеряем расстояние единицами времени, которое затрачивается на его прохождение, но время зависит от тех же филотов, чьи вещество и энергия заключены в жесткие рамки естественных законов. Ну, к примеру, скорость света.

– Филоты подпадают под общий предел скорости.

– Именно. Вот только, в отличие от скорости света, размер нашей Вселенной – произвольная величина. Если представить нашу Вселенную в виде сферы и вынести

себя за ее пределы, то она вполне может составить в поперечнике сантиметр, триллион световых лет или микрон.

– А очутившись во Вне-мире…

– …Мы выясним, что Внутри-вселенная по своим размерам не превышает любой из кишащих там дезорганизованных филотов, то есть она вообще не обладает размерами. Более того, так как во Вне-мире отсутствует понятие о местоположении предмета, все филоты в этом пространстве равно близки или удалены от нашей Вселенной. Потому внутрь мы можем проникнуть в любой точке.

– Все на вид так элементарно, – продолжала сомневаться Валентина.

– В общем-то, да, – признался Грего.

– Основные трудности у нас с загадыванием желаний, – грустно произнес Ольяду.

– Чтобы удержать в голове образ, надо именно понимать его, – сказал Грего. – Каждый филот, управляющий образом, отвечает только за собственную часть реальности. Он основывается на работе филотов внутри образа, на том, что они, в свою очередь, ответственно подходят к выполнению задачи. Кроме того, существует особый филот, отвечающий за то, чтобы части образа находились каждая на своем месте. Атомный филот должен полагаться на нейтронные, протонные и электронные филоты, отвечающие за внутреннюю структуру. Молекулярный филот должен соединять атом воедино, тогда как атомный филот занимается своим делом – содержит в порядке части атома. Так устроена наша действительность, если следовать данной модели.

– Одним словом, вы перенесете корабль во Вне-мир, а потом вернете его в нашу Вселенную, – констатировала Валентина. – Это я поняла.

– Да, но кто это будет делать? Механизм подобного действия требует, чтобы образ корабля и его содержимого представлял цельную картину, а не произвольный сгусток материи. Я хочу сказать, что, закинув на корабль груз и посадив пассажиров, этим живой образ, филотический организм, не создашь. Это не то что родить на свет ребенка – филотический организм должен сам себя удерживать. Корабль и его содержимое – всего лишь набор предметов. Корабль в любой момент можно разобрать, он может распасться сам. Поэтому филоты, войдя в пространство, где привычные законы не действуют, где отсутствуют расстояния и прочие организующие принципы, не смогут собраться. Впрочем, если даже они примут какую-нибудь знакомую форму, что мы получим? Набор атомов. В лучшем случае мы получим клетки живой материи или даже организмы, но о космических скафандрах или корабле и речи быть не может, ведь они-то не живые. Все атомы и, может, молекулы будут разбросаны поблизости, они начнут самокопироваться, пока неорганизованные филоты Вне-мира займутся созданием образа, но корабля-то все равно не будет.

– Что смертельно для пассажиров.

– Нет, не обязательно, – сказал Грего. – Кто знает? Там царят иные законы. Смысл в том, что в наше пространство пассажиров и корабль в таком состоянии не вернуть, потому что здесь исход точно окажется смертельным.

– Значит, ничего не выйдет.

– Не знаю. Действительность в нашей Вселенной не распадается на части потому, что призванные сюда филоты подчиняются естественным законам. Они знакомы с образами друг друга и сами следуют этим образам. Хотя и во Вне-мире такое возможно, но только если образ корабля, груза и пассажиров будет целостен, если он действительно будет познан. А для этого она должна суметь познать его и удержать в голове.

– Она?

– Как я уже сказал, Джейн придется немножко потрудиться и выполнить некоторые расчеты. Она должна проверить, хватит ли ей памяти, чтобы вместить образ целого судна. Затем она рассчитает, сможет ли воспринять его и представить во Вне-мире.

– Это по части желаний, – вставил Ольяду. – Я особенно горжусь данным аспектом гипотезы, ведь именно я первым подумал о том, что нам потребуется познающий, чтобы перемещать судно.

– Да и вообще вся эта идея принадлежит Ольяду, – ухмыльнулся Грего, – только я первым поставлю под разработкой свое имя, потому что ему до карьеры дела нет, а мне неплохо было бы оправдаться в глазах людей, ведь я собираюсь поступить работать в университет на какой-нибудь другой планете.

Поделиться с друзьями: