Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Ксеноцид (др. перевод)
Шрифт:

– Поэтому со всеми вопросами – не ко мне.

– Нет, именно к тебе. Без твоих знаний люди и пеквениньос в конце концов поубивают друг друга, так или иначе. У них не будет выбора. Если окажется, что десколаду обуздать невозможно, то либо она когда-нибудь расправится с человечеством, либо человечеству придется уничтожить ее, а вместе с нею нас.

– Им никогда не уничтожить ее, – сказала Квара.

– Потому что ты не позволишь.

– Как не позволю уничтожить вас. Разумная жизнь – это разумная жизнь.

– Нет, – шевельнул головой Сеятель. – С рамен можно ужиться. Но с варелез

всякий спор бессмыслен. Выход один – война.

– Ничего подобного! – вспыхнула Квара.

И пустилась перечислять Сеятелю те самые доводы, что раньше приводила в доказательство Миро. Когда она закончила говорить, на некоторое время в клетке установилась тишина.

– Они все еще говорят? – шепотом спросила Эла у людей, склонившихся над мониторами визуального наблюдения.

Миро не слышал ответа. Наверное, кто-то просто помотал головой.

– Квара, – прошептал Сеятель.

– Я здесь, – ответила она.

В ее голосе уже не слышалось морализаторских ноток. Она не находила радости в своей жестокой морали.

– Ты не поэтому отказываешься помочь, – сказал он.

– Только поэтому.

– Ты бы сразу помогла нам, если бы здесь не была замешана твоя семья. Ведь в таком случае тебе придется капитулировать перед родственниками.

– Неправда! – выкрикнула она.

Ага! Сеятель попал в больное место.

– Ты так уверена в правоте потому, что они считают твое мнение ошибочным.

– Я не ошибаюсь!

– Видела ли ты когда-нибудь хоть кого-нибудь, кто бы ничуточки не сомневался в своей правоте, чье мнение всегда оказывалось истинным?

– Но я тоже сомневаюсь, – прошептала Квара.

– Так прислушайся к своим сомнениям, – посоветовал Сеятель. – Спаси мой народ. И свой заодно.

– Кто я такая, чтобы выбирать между десколадой и человечеством?

– Вот именно, – кивнул Сеятель. – Кто ты такая, чтобы что-нибудь решать здесь?

– Я и не решаю, – сказала она. – Наоборот, я препятствую всякому решению.

– Тебе известно, на что способна десколада. Тебе известно, что она сделает. То, что ты препятствуешь вынесению решения, – тоже решение.

– Это не решение. Это не поступок.

– Если ты можешь помешать убийству, но спокойно наблюдаешь за ним – это ли не убийство?

– Вот зачем ты хотел повидаться со мной? Тоже хочешь дать мне совет?

– У меня есть право.

– Ты считаешь, если решил стать мучеником и умереть, то сразу получил право диктовать другим свою волю?

– Я еще не лишился разума, – ответил Сеятель.

– Вот именно. Ты доказал все, что хотел. А теперь пускай ученые впустят сюда десколаду и спасут тебя.

– Нет.

– Но почему? Неужели ты так уверен в собственной правоте?

– Со своей жизнью я обращаюсь как хочу. В отличие от тебя. Ты решаешь за других, кому умереть, а кому – нет.

– Если человечество погибнет, я погибну вместе с ним, – сказала Квара.

– Знаешь, почему я ищу смерти? – внезапно поинтересовался Сеятель.

– Почему?

– Потому что, если умру, я не увижу, как люди и пеквениньос начнут убивать друг друга.

Квара склонила голову.

– Ты и Грего – вы так похожи.

Капельки слез упали на лицевой щиток шлема.

– Это неправда.

– Вы

оба отказываетесь прислушиваться к мнению посторонних. Ведь вы непогрешимы. И когда ваша точка зрения победит, погибнет множество ни в чем не повинных людей.

Она резко вскочила, будто бы собираясь уйти.

– Ну и умирай себе! – выпалила она. – Раз я убийца, чего ж я плачу над тобой?

Но она осталась. «Она не хочет уходить», – подумал Миро.

– Расскажи им все, – сказал Сеятель.

Квара замотала головой с таким отчаянием, что слезы полетели в разные стороны, забрызгав внутреннюю поверхность маски.

Если она не перестанет рыдать, скоро ничего не будет видеть.

– Если ты поделишься знаниями, все станут только мудрее. Если же будешь продолжать хранить тайну, победит глупость.

– Если я расскажу, десколаде конец!

– Ну и пусть! – выкрикнул Сеятель.

Это усилие потребовало от него такой энергии, что на несколько секунд приборы в лаборатории словно сошли с ума. Эла что-то цедила сквозь зубы, консультируясь с ассистентами, проверяя приборы.

– Неужели ты хочешь, чтобы я так жестоко обошлась с вами? – не поверила Квара.

– Ты уже проявила жестокость ко мне, – ответил Сеятель. – Пусть вирус умрет.

– Нет, – сказала она.

– Десколада поработила мой народ. Что с того, разумна она или нет! Она – воплощение тирании. Это безжалостный убийца. Если бы человек повел себя так, как ведет себя десколада, даже ты согласилась бы, что его следует остановить и если потребуется – убить его. Почему с другой расой надо обходиться более терпимо и милосердно, нежели ты обошлась бы с обыкновенным человеком?

– Потому что десколада не ведает, что творит, – сказала Квара. – Она не понимает, что мы разумны.

– Это не имеет значения, – ответил Сеятель. – Кто бы эту десколаду ни создал, кто бы ни послал ее сюда, ему было ровным счетом наплевать, убьет ли вирус какую-нибудь из разумных рас, искалечит ли кого-нибудь из разумных существ. И ты хочешь, чтобы мой народ и твой народ погибли ради такой твари? Неужели ты настолько ненавидишь свою семью, что оправдываешь деяния такого чудовища, как десколада?

Квара ничего не ответила. Она безмолвно опустилась на стул рядом с кроватью Сеятеля.

Сеятель протянул к ней руку и положил на плечо. Костюм не был таким уж плотным, поэтому она сразу почувствовала касание, хоть рука его стала совсем невесомой.

– Что касается меня, я не прочь умереть, – сказал он. – Мы обладаем третьей жизнью. Может быть, поэтому мы, пеквениньос, не так страшимся смерти, как вы, люди, живущие очень и очень недолго. Но хоть у меня и не будет третьей жизни, Квара, я все равно обрету бессмертие, какого обычно добиваетесь вы, люди. Мое имя будет жить в сказаниях. Даже если из меня не получится дерева, мое имя будет жить. Как будут жить мои деяния. Вы, люди, можете говорить, что я напрасно решил стать мучеником, но братья понимают меня. Оставшись чистым и сохранив разум до самого конца, я докажу, что они есть то, что из себя представляют. Я помогу доказать, что это не наши рабовладельцы сделали нас такими, какие мы есть. Ничто не способно помешать нам быть такими, какие мы есть.

Поделиться с друзьями: