Ксенотанское зерно

Вот, опять.

– Дай бог ему долгих лет жизни и здоровья.

– А если правда?

– Послушай, уважаемый, что ты хочешь услышать от меня? – Якоб резко повернулся и наткнулся на твердый взгляд светлых глаз, блестевших в полутьме под шляпой.

– Что хочу? Хочу узнать одну вещь: если в стране начнется борьба короля Неца и его противников, что ты будешь делать?

– Коров пасти пойду. Это все дворянские игры, и крестьянину там делать нечего. От него все равно ничего не зависит.

Подмастерье пробормотал что-то неразборчивое.

– Ты можешь хотеть играть в эту игру, Якоб, можешь не хотеть. Но она уже играет в тебя.

– Уважаемый, ты хочешь сказать, что они не одинаковы? Что есть разница между королем генералом Нецем и аристократией?

– Есть, – уверенно заявил Подмастерье. – Ты и сам это знаешь. Как, впрочем, и любой крестьянин. Ведь вы любите короля, хотя и не признаетесь в этом. Ведь так?

– Ну так. От аристократии крестьяне ничего хорошего не видели… От генерала Неца тоже немного, но немного – чуть больше, чем ничего. Да и генерал Нец всего добился сам, поднялся из низов. Аристократы же дали себе труд только появиться на свет.

– Понятно… А как насчет Микаеля цу Гольденберга? Вам он должен нравиться больше генерала, ведь он бывший крестьянин, поднявшийся на вершину самостоятельно.

Якоб задумался. А правда, почему цу Гольденберг, о котором не слышал только ленивый и глухой, не пользуется такой любовью в народе, как генерал Нец? Вроде бы одинаковая судьба, один – разбогатевший крестьянин, сумевший купить себе титул герцога, второй – солдат, дослужившийся до генерала и получивший корону. Один уже получил власть, другой – хочет получить. Почему Неца любят, а Гольденберга – нет?

– И почему?

– А ты подумай… Наша очередь.

Стражник у ворот привычно поймал медную монету, лениво оглядел повозку, глянул на Подмастерье, на Якоба… Взгляд мгновенно заострился и похолодел.

– Господин сержант! – заорал он, направляя на Якоба ствол мушкета.

От ворот, утирая лоб, бежал крупный стражник в обшитой галуном треуголке.

– Что такое, зелень красная?! Ты же видел, с кем я…

В воротах мелькнула и исчезла спина в черном мундире.

– Мало того, что гвардеец из меня, сине-красная голубизна, все соки выпил, так еще и ты! Что случилось?

– Вот! – Стражник ткнул мушкетом в побледневшего Якоба.

– Так… – Сержант сдвинул треуголку на затылок. – Интересно…

– Что случилось, господа? – Якоб осторожно отодвинул от лица ствол.

– Что случилось, что случилось… Вылезай, парень. Ты арестован.

Глава 19

– За что? – спокойно спросил Якоб. А чего беспокоиться? С двумя вооруженными стражниками не справишься.

Любая, самая неимоверная сила разбивается о того, кто вооружен ружьем.

Положим, стражника Якоб успел бы… А вот сержант успел бы выстрелить. И наоборот.

– Вылезай, вылезай!

– Прошу прощения, уважаемый…

Сержант и стражник синхронно вздрогнули: они оба ухитрились не заметить в повозке Подмастерье. Тот упруго соскочил на землю, лениво потянулся:

– Может быть, вы мне скажете, за что хотите арестовать этого, ручаюсь, законопослушного юношу?

Стражники затоптались на месте, невольно вытягиваясь во фрунт. Казалось, они разговаривают не с обычным крестьянином, а с собственным начальством.

– Да понимаете ли, уважаемый, мы тут ни при чем. – Сержант глазами указал и привлек в качестве поручителя икону святого Христофора над воротами. – Это шварцвайсские монахи. Они к каждым воротам доставили описание крестьянина, которого нужно задержать. Вот в точности ваш спутник. И повозка такая же…

– Сколько хочет уважаемый за то, чтобы признать, что ошибся и мой спутник не похож на описание?

Между пальцами Подмастерья замелькали ловко перебираемые монетки. Грош, два гроша, полталера, зильбергрош…

– Талер! – решился сержант.

Серебряная монета блеснула в его руке. Такая же перекочевала к молодому стражнику.

– Мы с моим спутником можем въехать в столицу?

– Да! – Сержант махнул рукой в сторону открытых створок.

– Я отниму еще немного вашего драгоценного времени. Уважаемый, – Подмастерье приблизил свое лицо к лицу сержанта, – вы ведь не станете никому говорить о том, что ошибочно приняли моего спутника за преступника? Вы просто не видели никого похожего. Ведь так?

Стражник дернулся было, но сержант коротким зверским взглядом остановил его:

– Да, уважаемый. Мы просто никого не видели.

В руке сержанта оказался еще один талер. Подмастерье шагнул к стражнику, быстро глянул на святого Христофора, улыбнулся уголком рта:

– Разумеется, вы тоже не видели никого похожего.

Парень тоже получил монету, которую не глядя опустил в кошелек.

Подмастерье вспрыгнул в повозку:

– Поехали!

Якоб, который все это время разговора просидел не шевелясь, заговорил, только когда повозка проехала башню:

– Зачем?

– Ты мне нравишься, Якоб, – сказал Подмастерье. – Совсем не хочется, чтобы ты угодил в подземелья монастыря. Поверь, нет там ничего хорошего. – И задумчиво добавил: – И никого…

Якоб молча протянул Подмастерью четыре талера. Тот хмыкнул и взял только два:

– Поверь, парень, я потратился чуть меньше, чем ты думаешь.

– Хорошо еще, что стражники взяли деньги, – сказал Якоб.

– Хорошо, – качнул шляпой Подмастерье и неожиданно добавил: – Мздоимство погубит эту страну.

– Почему?

– Потому что сегодня они отпустили за деньги невиновного, а завтра отпустят преступника. Хотя человек, конечно, хороший…

Повозка въехала в столицу и остановилась ненадолго.

– Ну что, парень, вот ты и в славном городе Друдене, столице нашего не менее славного королевства. Что чувствуешь?

Якоб повел носом:

– Пахнет тут. Чем-то.

– Господин сержант. – Молодой стражник отряхнул крошки с голубого сукна мундира. – Вы и правда не скажете никому о том, что этот парень проезжал через наши ворота?