Кто похитил полдубленки?

— Абсолютно никаких, это твёрдо установлено… хотя, надо признать, механизм странного действия этих плодов на органы чувств пока остается загадкой…

— Еще одна загадка — как это замечательно! — послышался вдруг звонкий детский голосок, и на поляну вбежала очаровательная маленькая Свинка.

— Глядите-ка — поросёночек, — умилилась Сова. — Да какой же хорошенький!

— Ты любишь загадки, девочка? — Удильщик погладил свинку удочкой по головке. — Да, прежде всего скажи, как тебя зовут.

— Так же, как звали первую в мире свинью-парашютистку: Чушка-Финтифлюшка.

— Она что, прыгала с самолета? — заинтересовалась Мартышка.

— Из-под купола цирка: моя тёзка выступала в труппе великого дрессировщика Владимира Леонидовича Дурова.

— Значит, тебя, детка, нарекли в ее честь? — сделал вывод Кашалот.

— Да. Только я далеко не детка, у меня самой детки — два мальчика и девочка.

Все рассмеялись, но смех умолк, когда Чушка-Финтифлюшка показала снимок, пояснив:

— Здесь мы сфотографировались вместе — я и мои малышки.

Коапповцы не верили своим глазам.

— Силы небесные! — воскликнула обычно сдержанная Сова. — Вот уж не ведала, не гадала, что такие поросяточки-крохотулечки бывают…

— Прямо как из страны лилипутов! — вторила ей Мартышка.

Удильщик смог произнести одно лишь слово:

— Фантастика!

У Кашалота же вообще не нашлось слов, и он лишь молча развел ластами — мол, что тут скажешь…

Чушка воспринимала все эти восторги со скромной гордостью:

— Когда меня спрашивают, богата ли я, я отвечаю: «Очень! У меня огромное состояние — целых три пятачка». И показываю снимок.

— Жаль, что вы не привели с собой обладателей этих симпатичных пятачков, — заулыбался Человек.

— Я хотела привести, но они, как нарочно, заболели свинкой — пришлось оставить их дома, в виварии.

— Виварий… — повторил Кашалот, пытаясь вспомнить значение этого слова. — A-а, так, кажется, называют квартиры для научных работников…

— Для четвероногих научных работников, — уточнила Чушка, — кроликов, белых мышей, собак, морских свинок… ну, и для нас, карликовых свиней.

— Карликовых свиней? — воскликнули все в один голос, потому что никто о таких и не слышал.

— Так называется наша порода. Ее вывели специально для лабораторий — там ощущалась острая нехватка талантливых, оригинально мыслящих исследователей, а свиньи входят в первую десятку самых умных животных — нам удается решать даже такие задачи на сообразительность, с которыми не справляются собаки — люди вынуждены были это признать, несмотря на то, что Собака — друг Человека.

— Как говорили древние, Полкан мне друг, но истина дороже, — ввернул Удильщик.

— Были и другие, еще более веские причины, так сказать, подложить биологическим и медицинским лабораториям свинью — в прямом, а не переносном смысле, — заметил Человек. — Дело в том, что по ряду признаков — биохимическому составу и формуле крови, всеядности, составу и усвоению пищи — свиньи ближе к людям, чем другие животные — если не считать обезьян. Свиньи болеют теми же болезнями, им помогают те же лекарства…

— Мой брат как раз работает в НИИ, где разрабатывают новые лекарства, — сказала Чушка. — Но область моих научных интересов совсем иная: я занимаюсь изучением вкуса!

Видимо, она была этим необычайно увлечена, потому что тут же прочла коапповцам целую лекцию:

— По-моему, из всех чувств вкус самое таинственное. Сколько здесь увлекательнейших загадок! Почему, например, наши органы вкуса чувствительнее всего к горькому? Кислое мы воспринимаем слабее в десятки раз, солёное — в сотни раз, а сладкое — в тысячу раз! Или возьмем вкусовые сосочки, которые, собственно, и воспринимают вкус: казалось бы, чем их больше, тем тоньше вкус… Действительно, у рыб очень тонкий вкус — и вкусовых сосочков у них много, особенно у карпов и сомов — сотни тысяч: во рту, на губах, на жабрах, усиках, плавниках, на всем теле. Но сравните млекопитающих и птиц… ну, для определенности, скажем, людей и голубей. У взрослых людей вкусовых сосочков примерно десять тысяч, у детей еще больше, а у голубей всего-навсего три-четыре десятка. Однако голуби, беря в рот зерно, прекрасно отличают на вкус крахмал от белка, а люди не отличают… А чем объяснить, что лошади и собаки обожают сладости, а кошки к ним равнодушны?

Говорят, о вкусах не спорят. И правильно — о них не надо спорить, их надо изучать! Ваше кафе дает для этого уникальную возможность! Когда я услышала о его открытии, я сразу же подумала: вот где поприще для исследования вкусов! Ведь это так интересно — понять, почему они такие разные и почему у одних вкусы консервативны…

— Классический пример — Коала, — вставил Человек. — Всю жизнь ест только листья эвкалиптов, причем строго определенных видов.

— … А другие меняют их с легкостью необыкновенной, — продолжала Чушка, — как, скажем, новозеландские попугаи кеа: вегетарианцы, которые вдруг пристрастились к баранине, а некоторые даже превратились в настоящих хищников — нападают на живых овец!

— У нас, дорогая Чушка-Финтифлюшка, — поделилился своей «головной болью» Кашалот, — прямо противоположная задача: хищников превратить в вегетарианцев, и если ваши исследования смогут помочь в ее решении…

— Никакой помощи не потребуется, дорогой Кашалот! — раздался голос Гепарда. Выдающийся спринтер приближался огромными прыжками, сообщая на ходу сенсационную новость:

— Задача уже решена, блестяще решена, и заслуга в этом принадлежит Галочке!

— Какой Галочке? — Кашалот ошалело уставился на Гепарда. За разыгравшимися в кафе драматическими событиями он успел забыть, кто это такая…

— Ну как же, Слоновая Черепаха, — напомнил Удильщик, — которую…

— Ах, да, вспомнил, — перебил Кашалот, — которую пригласила Мартышка. Она с Галапагосских островов, верно?

— Абсолютно точно! — подтвердила Мартышка. — У вас отличная память, дорогой наш директор кафе! И вы вспомнили также, надеюсь, что Гепард пошел проводить её к столу Белого Медведя — того самого непрошибаемого посетителя, который довел вас до полуобморочного состояния.

— Так-так-так… — Кашалот повернулся к Гепарду. — И что же там произошло?

Остальные коапповцы также жаждали услышать всё в подробностях, и Гепард, едва отдышавшись, поведал коллегам следующее.