Кто здесь дракон?

Старшие задумались над бренностью бытия, о суровости древнего закона, ну и о своих драконицах, конечно...

– Романтично-то как...
– шумно вздохнул желтый, указывая вверх:

Два дракона в небе, синий и красный зависли на высоте, слившись в пестрый круг, сквозь который золотой монетой сияло полуденной солнце - они яростно вцепились друг другу в хвосты и так и кружили, рыча и пытаясь высказать что-нибудь пообиднее в адрес друг друга, не разжимая при этом зубов...

Часть 6

– Предлагаю отобрать документ у этого Ройра, принцессу съесть, а пророчество о Первом считать древне-драконским фольклором, - высказался черный дракон, который редко участвовал в обсуждениях вопросов на Совете Старших, но если уж участвовал, то предпочитал радикальные методы решения.

– Да была б она нормальной принцессой!
– взвизгнул желтый, - А то неизвестно еще кто кого съест! И я не уверен, что она вообще съедобная. Да и что мы, каннибалы какие?

– Фольклором?! Пророчество о Первом?!
– Рухуру так возмутился, что даже не стал притворяться, будто не слышит. Старик готов был вцепиться в горло посягнувшему на древнее Слово.
– Да ты, черный, совсем уже!.. Проклятия хочешь на наши головы?!

– Ну, тогда, - черный невозмутимо предложил другой такой же радикальный вариант: - Выдадим документ драконице. Признаем Ройра Первым. И сыграем свадьбу.

– Да была б она нормальной драконицей, - возразил желтый.
– А то неизвестно еще можно ли считать драконом того, кто не вылупился из яйца. И непонятно, можно ли считать Первым того, кто вылупился. Потому, что если Первый вылупился из яйца, то тот, кто это яйцо снес - первей...

– Да и какая свадьба?
– вступил в спор золотой.
– А как же главный драконий закон? Если от корней своих отвернемся и не будем его соблюдать - вымрем, как динозавры!

– Да мы скорее вымрем, если БУДЕМ его соблюдать...
– заворчал серо-буро-пошкарябанный дракон, в свое время прославившийся эпичными любовными похождениями.
– Ведь именно из-за этого закона девушки на нас обиделись. А у меня драконицы уже триста лет не было! Да что там драконицы - даже принцессы (!), все из-за этой вашей чертовой Конвенции о прекращении вражды. Я был против, вы знаете. Ее надо было назвать Конвенция о прекращении радостного существования. Вы меня, да и весь наш род в могилу сведете своей законодательной деятельностью!

– Принцесса тебе яйцо не снесет...
– вздохнул зеленый, всегда мечтавший воспитывать драконят.

– Ой, дались вам эти драконицы, - жеманно отмахнулся крылом голубой.

А лиловый, косясь, отодвинулся от него подальше.

– Пророчество о Первом!.. Фольклором объявить!..
– все еще возмущался Рухуру, по-рыбьи хватая ртом воздух.

– Все вам не так!
– снова взял слово черный.
– Тогда давайте пошлем весточку драконицам, - зеленый и серо-бурый с надеждой подняли морды и задергали хвостами, - и сообщим им, - продолжал оратор, - что не собираемся (!) отказываться от своих принципов и нарушать главный закон!

Зеленый и серо-буро-пошкарябанный опустили головы.

– Давайте вначале решим, является ли Ройр Первым или нет!
– предложил желтый.

– Давайте что-то решим с бабами!
– предложил серо-бурый.

– Давайте отменим главный закон!
– ныл зеленый.

– Давайте заточим принцессу в башне и будем ждать рыцарей, пусть они первыми нарушат Конвенцию о прекращении вражды!
– высказался белый.

– Давайте распустим Совет и отменим документы, удостоверяющие личность и объявим анархию!
– рокотал черный.

– Давайте будем спорить семь лет и семь зим, а потом примем решение в первом чтении!
– настаивал лиловый.

– А перед этим перечитаем (тридцать три раза, чтобы ничего не упустить) всю Великую драконью библиотеку! Все семь миллионов томов!

– с воодушевлением воскликнул Рухуру.

Дракон по имени Хамелеошка то и дело менял цвет, не знаю, к чьему мнению ему присоединиться. Голубой незаметно подкрался сзади к серо-бурому.

Золотой держался за голову, которая болела от воцарившегося гомона.

– ...драконицы!..

– ...закон...

– ...Первый...

– ...башня...

Одиннадцать старших вовсю спорили, оглашая криками Поляну Совещаний. А тем временем, завершив ежедневный утренний ритуал подсчета своих сокровищ, из-под замшелой скалы вылез двенадцатый - Бледненький. Главной своей миссией по жизни он считал необходимость всецело предаваться страстям и порокам. Этот дракон был стар, как мир, но старым никогда не выглядел (говорят, благодаря ответственному исполнению своей миссии). Прожитые годы научили его, что предаваться страстям и порокам нужно, во-первых всецело, а во-вторых, тайно, поэтому мало кто знал истинную его сущность.

Бледненький не пошел на сегодняшнее совещание, ведь прогуливать важные совещания - очень порочно. Хотя бывают, конечно, случаи, когда гораздо более порочно на таковых присутствовать.

Вы спросите, как этот скользкий тип просочился в Совет Старших? И что он там вообще забыл - в органе, где принимают законы, в основном запрещающие предаваться страстям и порокам. На самом деле Бледненький двояко относился к законодательству. С одной стороны, чем больше законов, тем сложнее грешить. А с другой, наличие закона может сделать порок из любой ерунды. Вот, например, любил Бледненький кушать сладкое. Любил себе и любил. А потом думает: "А что это я просто так живот конфетами набиваю - совершенно законным способом? Ничего порочного!" И настоял, чтобы в Совете Старших приняли закон, запрещающий сладкое драконам. Теперь Бледненький уплетал шоколад, плюшки и варенье с гораздо большим аппетитом и с чувством выполненного долга. Вот так - было простое увлечение сладеньким, а стало - грязное преступление!

Не без его интригующей лапы старшие когда-то подписали Конвенцию о прекращении вражды с людьми. Теперь только Бледненький иногда втихаря похищал принцесс, нападал на домашний скот и пугал народ в отдаленных районах, тогда как остальные драконы соблюдали правила. Бледненький же, развлекаясь, получал двойное удовольствие. Главное, чтобы другие ничего не пронюхали.

Дракон вылез из-под скалы и отправился к берегу моря, уж кто его знает, с какой гнусной целью, но до цели этой он не дошел. Прямо перед ним посреди дороги валялось множество бочек. Половина из них оказались пустыми. В остальных обнаружилась резко пахнущая жидкость неизвестного состава. Дракон попробовал немного, напиток согрел изнутри и успокоил. Бледненький выпил полбочки, и философские мысли наполнили голову. Он добавил еще - и ему стало хорошо. А после второй бочки - так вообще замечательно. Никогда еще Бледненький не чувствовал себя таким веселым и таким порочным.

***

Глубоко в кратере потухшего вулкана вяло боролись два дракона. Они свалились сюда совершенно обессиленные после небесного боя.

Сине-золотой распластался, раскинув крылья и вытянув лапы, желтые глаза были полузакрыты, язык высунут, его хватало лишь на то, чтобы время от времени нечленораздельно ворчать.

Красная драконица оказалась выносливей, она, кряхтя, вползла противнику на спину, добралась до уха и стиснула на том челюсти.

– Шдавайшя!