Кубок Брэдбери-2022

По правде, мечтать на нашей Топи о многом не приходится. Когда-то давно гордая столица межгалактической республики Вир, плодородная, вечновлажная Топь, высохла, и все богатые и влиятельные топцы разбежались по курортным планетам и станциям. Или куда ещё они разбегались, не помню. Когда я выплыл на свет в родильном бассейне, славное прошлое Топи осталось только в исторических проекциях. Вырос я в полузаброшенном городишке, засыпанном серо-рыжими песками с севера. Ползать по улицам приходилось в структурных костюмах, и обучающие бассейны с болотными парками оказались яркими точками в моей жизни. И вот, когда учёба закончилась, мы с приятелями торжественно облились саклифом, обновили идентификационные чипы и оказались вышвырнуты во взрослую жизнь.

Она оказалась ещё скучнее, чем я представлял.

Работёнку я нашёл быстро: устроился сортировщиком в «Тирив и отпрыски», одну из последних корпораций Топи. Они, кто бы эти самые отпрыски ни были, продавали буквально всё на этой Влагой покинутой планете. Говорят, работали в минус, лишь бы мы все тут не передохли с голоду. Основной статьёй доходов и причиной, по которой кто-то мог вложиться в Топь, были поиски артефактов.

«О! Древности!» – романтическая мечта каждого топца в образовательных бассейнах. Если в сети натыкаешься на нейропрограмму о крутых парнях, отыскавших подземный дворец с особыми аквариумами на забытых технологиях и целыми ваннами хорошо настоявшегося чистого саклифа, то автором точно окажется топец.

О чём-то таком я смутно и мечтал, отправив мыслеслепок в «Тирив», но в пески меня не взяли. По психотипу, как сообщили мне в отделе кадров, я отлично подхожу для нудной однообразной работы. Поэтому меня поставили разбирать и каталогизировать находки. Оказалось, что находят в основном совершеннейший мусор, который перерабатывается в металлы и полимеры, а потом отправляется на заводы. Редкие металлы – прямо на станции. В целом моей задачей было осматривать всё, что сбрасывалось на сортировочную ленту, и подсказывать искусственному интеллекту, если тот не понимал, что делать. Работа считалась влажной в буквальном смысле: здесь поддерживалась среда, идеальная для потенциальных артефактов. По счастливой случайности для топцев такая атмосфера тоже прекрасно подходила.

ИИ оказался значительно образованнее меня, и подсказки ему практически не требовались. Через пятьдесят десятков мне тоже захотелось поселиться в бассейне типа отцовского, но денег на такую роскошь не хватало совсем. И поэтому я день за днём приходил в сортировочный центр, садился у ленты и во все шесть глаз смотрел на то, что раскопали сегодня в отделе разработки и экскавации.

День, который изменил мою жизнь, ничем не отличался от остальных. Утренний бульон, неспешный путь на работу и долгие часы у конвейера.

– Ты глянь, – закричал вдруг Глылг, мой напарник. У ленты работают вдвоём, чтобы друг друга будить. – Ты глянь, там что-то квадратное.

Я взволнованно начал озираться, пока не увидел явно неестественную форму. В природе и среди созданного топцами всё тяготело к кругу и шару, формам совершенства, поэтому тёмный брусочек с прямыми углами вызывал особый интерес. ИИ не смог сразу опознать предмет.

– Параллелепипедное, – уточнил я, протягивая конечность за находкой. Лента послушно выплюнула брусок в мою сторону.

Вблизи предмет оказался не менее загадочным. Я осторожно прикоснулся, перевернул, и он вдруг раскрылся посередине, странно зашелестел.

– Э-э-э… сломал? – заворчал Глыг, подходя поближе. ИИ же обрадовался.

«Углеводородные полимеры. Земной тип. Предположительно культурный артефакт. Предположительно носитель информации», – сообщил он и вылил мне прямо в мозг ещё кучу деталей. По всему выходило, что вещь редкая, но бесполезная.

– Э, – разочарованно сказал Глыг. – Земное барахло, опять от Баелы небось. Кинь в утилизатор, хоть из золы чего вытащим.

– Да ну тебя, – разозлился я. – Впервые вижу что-то необычное, а ты – «в утилизатор».

– А я насмотрелся уже! Ну как хошь.

Глыг хохотнул и плавно отполз на свою сторону. Я отложил брусок под ноги и продолжил работу. Никогда ещё лента не ползла так медленно, никогда ещё запылённые обломки и осколки не были такими унылыми. Полз я домой, не жалея ног, и чуть не порвал костюм. И там, в тишине и спокойствии, отужинав питательным гелем, я смог рассмотреть своё сокровище.

Очевидно было, что вещь действительно принадлежала Баеле, легендарной землянке, поселившейся на окраине городка сотню оборотов назад. Прожить она сумела не более десятка оборотов, но прославилась на весь материк. Во-первых, она вступила в союз с топцем, и не хотел бы я представлять их брачные игры. Во-вторых, оставила множество голограмм с мелодичными звуками и движениями. В-третьих, Баела привезла кучу странных предметов, которые до сих пор находили то тут, то там.

ИИ подсказал, что как раз таких углеорганических параллелепипедов она оставила несколько тысяч. Но мне повезло найти хорошо сохранившийся. Весь вечер я учился аккуратно манипулировать тонкими пластинками, из которых состоял с виду цельный брусок. С каждой стороны пластинки были покрытыми угловатыми однообразными значками. «Письменность» – подсказал ИИ. Скорее всего, в значках был какой-то смысл. И сразу захотелось его разгадать.

Целый десяток я вечерами напролёт не вылезал из сети в поисках способа расшифровать значки. Автопереводчик не слишком-то ладил с символами вообще, рассчитанный на мыслеформы или хотя бы ритмические потоки старины. Выручил меня, как ни странно, землянин. Я забрёл в их сферу сети, оставив в нескольких коллективных мыслепотоках сообщение с просьбой о помощи. На одно из них и наткнулся землянин с псевдонимом «Грохочущее небо». Он маякнул мне, что сообщение звучит очень смешно. Я и сам долго хохотал, впервые получив от него послание: мысли землян странно и непривычно путались и бегали зигзагом. Но он смог перевести для меня внешнюю часть бруска, «обложку». Оказалось, что мне попался сборник рецептов сербской кухни. Самым сложным показалось слово «кухня». Грохочущее небо посылал мне целые потоки мыслей, прежде чем я усвоил идею. А усвоив, будто впервые увидел воду: я решил стать «поваром» земной «кухни».

– Профессия будущего, – сообщил я Глыгу, когда определился с планом.

Он с сомнением забулькал.

– Слышал я что-то такое, э. Земная мода на межсистемных станциях. Ты-то куда лезешь?

– У меня, – ответил я с достоинством, – есть книга! Стану первым на Топи.

Глыг не понял, что такое «книга», но решил меня поддержать. Я точно казался ему неразумным полипом.

– Первый, значит, лучший, э? Молодец.

И мы сосредоточились на ленте с находками.

На деле меня ждало много препятствий. Я попросил нерабочий десяток, чтобы детально изучить топскую сеть. Повара работали в лучших отелях республики Вир и на роскошных станциях, где бывали гости со всех концов Вселенной. Идеями и информацией они делились очень неохотно, но я жадно хватал образы еды в ресторанах и на званых ужинах. Мне повезло натолкнуться на курс от института Изучения Земли, посвящённый разнице в пищеварении землян и топцев. Так я понял, что в найденной книге меня интересует только жидкая еда.

Но больше всего меня поддержал Грохочущее небо. Он переводил мне рецепты и объяснял непонятные фразменты. Например, что такое «кости» или «сливочное масло». Шаг за шагом, разобрав все подходящие тексты в книге, я принялся за кулинарную практику.

Земных продуктов на Топь не доставляли, поэтому питание производилось в виде концентрированных бульонов и гелей с минералами и органическими веществами. Их подбирали в соответствии с потребностями организма. Но ведь что-то мы употребляли до прихода «Тирив» с его гелями!

Мне пришлось перейти к образу жизни невообразимо далёкого нашего прошлого, заняться сбором органических веществ вне магазинов. Я выучил сотни нетоксичных растений Топи, скупал из аквариумов и бассейнов умирающих животных. Я измельчал, размягчал, грел и всячески обрабатывал органику, чтобы получить нарядные и питательные супы. В тот десяток, когда мне удалось обойтись без заводских бульонов, получая вещества только из еды, я почувствовал себя совершенно свободным.

Первым, кому я принёс попробовать еду, был Глыг. Он тут же вылил половину в утилизатор, чтобы выяснить точный состав.