Кукловод: Реквием по Потрошителю

В глубине души скребли кошки, Итачи понимал, что мог сначала спросить, пускай и в лоб, пускай и резко. Но он знал, что получит все тот же ответ «Я ничего не понимаю». У него не было прямых доказательств о причастности Рейко ни к Кукловоду, ни тем более к Мадаре. Лишь косвенные улики да его соображения. И если он окажется прав, Рейко либо действительно уйдет, либо подействует ответная реакция. И Учиха ожидал чего угодно, но не так быстро.

Когда он печатал очередной отчет по делу Мастера из просмотренных видеозаписей, выкинув факты о Рейко, в дверь настойчиво постучали. И, получив разрешение, на пороге появилась Акияма. Нет, не появилась, она влетела взвинченная и даже чуточку разъяренная. Прошла к столу, не дав Итачи шанс остановить её, и со всей силы, будто передразнивая его недавний поступок, ударила по столу листом бумаги. Выпрямилась струной, молча, но с вызовом смотря на пристроившего на скрещенные пальцы подбородок начальника.

— Что это? — праздно поинтересовался Учиха.

— Заявление для Джираи с просьбой отстранить детектива Учиху Итачи от дела «Мастера» в связи с личной заинтересованностью. Так как Мастер — не кто иной, как его родственник — Учиха Обито! — и, театрально пожав плечами, подбоченилась, чуть ли не с издевкой едва сдерживая прорывающуюся победную улыбку.

Тень легла на лицо Итачи, стерев эфемерный намек на улыбку. Руки безвольно ударили по столу рядом с лежавшим заявлением, расслабив тело. Казалось, что сейчас он упадет не в силах выдержать такой подлый ход, словно удар под дых. То, о чем он мог подумать, но напрочь забыл. Если Рейко шпионка, она знает и Обито. Но Учиха молчал, взгляд не выражал ничего: ни ярости, ни разочарования, ни намека на эмоцию, ожидаемую Рейко. И Акияме становилось не по себе, как будто она загнала себя в угол, а не его. Теряя с каждым взмахом ресниц Учихи уверенность, она кусала внутреннюю сторону губы, но не собиралась отступать.

Итачи подорвался так внезапно, что Рейко отшатнулась назад, даже сжалась, когда он кинулся в её сторону, но прошел мимо, прихватив с вешалки пальто, вылетел стрелой из кабинета, снова захлопнув дверь вместо ответа.

Простояв в кабинете 5 минут, наивно пологая, что детектив вернется, Рейко не выдержала, вернувшись в полный суматохи офис. И, остановив одного из коллег, спросила:

— Вы не видели Итачи-сана?

— Он ушел минут пять назад. Я слышал, как он просил передать Джирае, что хочет взять сегодня отгул, чтобы съездить в склеп клана Учиха.

Рейко растерянно кивнула и, кинувшись обратно в кабинет, порвала заявление, выбросив в мусорку. После чего понеслась за своей курткой и, никого не предупреждая о своем отсутствии, которое вряд ли кто заметит, так как официально она все еще в отпуске, направилась к лифту.

Снежное препятствие из сугробов скрипело под ботинками. Горячий пар, что Рейко в шутку выпускала, словно дым сигарет, сопровождал долгий подъем по ступеням, ведущим от кладбища к склепу клана Учиха. Акияма и представить не могла, насколько это древний и благородный клан. Даже среди мертвого пепла она чувствовала себя случайно забредшей простушкой, что ежилась от холода, ступая мимо застывших монументов там, где простирались гробницы еще почти теплого, неостывшего пепла. Итачи стоял почти в самом конце, молитвенно сложа руки, безмолвно взывая к богам, в которых никогда не верил. Не смея прервать сакральный момент, Рейко остановилась позади на приличном расстоянии, откуда даже имени было невозможно прочитать.

Переминаясь с ноги на ноги, озираясь на до жути ровные похожие друг на друга надгробия, Акияма едва не вскрикнула, не ожидая услышать Итачи, вот только неизвестно: обращался ли он сам к себе, к безжалостным богам или к ней — непрошеной гостье.

— Наверное, мой клан и правда проклят, как об этом часто говорил Мадара: «Плата за гениальность». Все мужчины в нашем роду умирают либо молодыми, либо насильственной смертью. Хватит пальцев одной руки, чтоб пересчитать похороненных здесь стариков.

Рейко не знала, стоит ли что-то отвечать.

— Я даже не знаю, чей прах здесь лежит, — грустно усмехнулся Учиха. — Обито тоже был гениален, пускай и в плохом смысле.

Акияма подошла ближе, взглянув из-за плеча на надгробие с именем Учиха Обито.

— Он создал не только «систему» и Потрошителя, но и… — Итачи обернулся, смотря прямо в глаза Рейко, с вызовом произнеся: — Кукловода.

— Каким он был? Ну, я имею виду, как полицейский, — Акияма будто и не расслышала последнего предложения, спрятав замерзшие руки в карманы, сконфужено расправив плечи.

— Не знаю, я его практически не знал, но во время работы он показался мне слишком беспечным, бесперспективным. Наверное, я слишком высокого о себе мнения, раз дал столь ошибочную оценку.

— Вы видели его таким, каким он хотел, чтобы люди его видели, — и тут Рейко поняла, что практически сказала эту фразу о самой себе. И короткий смешок со стороны Итачи лишь подтвердил это.

— Я ужасный детектив, ни черта не разбираюсь в людях. Даже ты провела меня.

— Вы не правы, я та Рейко, какой вы меня знаете, — Рейко схватилась за плечо Итачи, пытаясь заставить посмотреть на себя. — Просто… просто…

— Просто расскажи правду, Рейко, тебе самой станет легче, — без гнева и упрека он попросил её, позволив себе взглянуть на напуганную девочку, что умоляюще мотала головой, скуля дрожащим голосом:

— Пожалуйста, не заставляйте меня, я не должна…

— Я знаю, Рейко, что он убил твою подругу, но почему не убил тебя? Ты ведь была там. Но почему он остановился в тот сезон на убийстве твоей подруги?

— Нет, — стон боли, а слезы уже бежали по щекам. Словно пытаясь спрятаться в кокон, Рейко подняла плечи, ссутулившись. — Не заставляйте меня.

— Ты произнесешь это вслух, Рейко, — несвойственно для себя прошипел Учиха, схватив Рейко за предплечья, чтобы та не сбежала и не сымитировала в очередной раз обморок.

Задыхаясь от слез и рвущегося хрипа, что стоном лился из груди, смотря в бездонный омут глаз, она испуганно прошептала, сбиваясь на каждом слове:

— Я его незавершенное произведение искусства.

Она задрожала, издав вибрирующий всхлип, подавляя истерику. И, оседая на снег, прокричала на всю округу то, что не могла произнести вслух все эти годы:

— Он заставлял меня смотреть. Я смотрела, как он выкачивает из неё кровь, потрошит её, выбрасывая органы как ненужный материал, — с рыдающим стоном Акияма повисла безвольной куклой в руках детектива, что крепко обнимал её, только сейчас осознав, что и сам не готов слушать эту исповедь. Он цеплялся за слова не в силах представить то, через что прошла Акияма.

— Он заставил меня смотреть на неё… уже готовую к его показу. Он повесил на моих глазах человека. Он держал меня 3 месяца в подвале. Кормил, мыл и даже говорил со мной о гребанном искусстве, — глаза застелила пелена слез, Рейко лишь сильнее жалась к крепкому плечу, руки безвольно повисли где-то вдоль их тел. — 3 месяца. До сих пор, засыпая, я тут же просыпаюсь в темноте, в сырости и слышу, слышу его голос и шаги. Шелест веток за маленьким решетчатым оконцем. Каждую ночь я жду, когда он придет за мной, чтобы выкачать кровь, вырвать из меня все органы и перешить меня всю наизнанку так, как хочется ему самому, а не богу.

— Рейко, — Итачи не знал, что говорить, пытаясь заменить слова руками, крепче прижимая её к себе, с дрожью гладя по промокшим от снежинок волосам. — Скажи его имя, просто скажи, и тогда ты станешь главным свидетелем, способным отправить его на электрический стул.

Но Акияма ретиво замотала головой, попытавшись вырваться из объятий.

— Нет! Нет! Не заставляйте меня, если я произнесу его имя, то признаю его как личность!

Итачи пытался вглядеться в задворки души и найти сомнения в её голосе. Не пытается ли теперь она обмануть саму себя.