Кукловод: Реквием по Потрошителю

— Но при чем тут Кукловод?

— Мадара считает, как он уже говорил, что Кукловод попытается выйти на связь с Мастером. Потому что первой жертвой Кукловода был Потрошитель — Инаеси Нарико, детище Мастера. И тогда-то через Кукловода он выйдет на Мастера.

— Но почему он так думает? Или Мадара знает настоящую личность Кукловода? Он обманул меня, да? — Рейко подскочила, гневно воскликнув, а после упала на колени, схватившись за прутья спинки стула. — Суйгецу, умоляю, если ты знаешь, кто он, скажи мне! Я должна знать!

Хозуки потупил взгляд, с сожалением покачав головой. Вспыхнувшие искорки надежды в глаза потухли. С опущенным взглядом Рей, медленно поднявшись, побрела по кухне, сжимая порезанное запястье. И, развернувшись к парню, уверенно отчеканила:

— Тогда научи меня.

— Чему?

— Всему. Я согласна. Скажи Мадаре, что я согласна.

И, когда Суйгецу увидел наконец-то то, чего ждал Мадара — лютую ненависть в серости, окружающей бусинку зрачка, вместо боли затравленного зверя, он понял, все они — мертвые люди, потому что у них нет будущего. Лишь прошлое, за обиды которого они цеплялись, чтобы просуществовать чуточку дольше.

Комментарий к Глава 15. «Мертвые люди» Дорогие читатели, тысяча извинений за задержку, была творческая хандра, но я снова в строю и в ближайшее время пропадать не собираюсь. Можете кинуть в меня тапком, я его заслужила.

Первая половина следующей главы будет тоже флешбек, а во второй половине перейдем уже к действиям в настоящем.

====== Глава 16. «Точка возврата» ======

Выбор сделан — отстрочить свою смерть до достижения цели. Только ради неё Акияма просыпалась каждый последующий день в 5 утра, отправляясь на пробежку. После наматывания километров в сопровождении гремящей в наушниках музыки предстояла физподготовка, как она её называла, или избиение лежачего, как ещё точнее окрестил Суйгецу. А Хозуки свое слово держал, каждый день уча Рейко драться на том уровне, на каком позволяло её хрупкое изнуренное тело, хотя бы для своей самозащиты и поддержания духа. В это время обычно возвращался Мадара, чтобы поспать. Бодрствовал он с наступлением сумерек, из-за чего Рейко начинала подозревать, что кое-кто выходит на охоту за кровью. Когда Учиха пробуждался, выспавшийся, полный сил, чтобы излучать свои превосходство и надменность, он начинал личные уроки по теории юриспруденции, чтобы Рейко наматывала упущенное. Важничая, фланируя по комнате, менторским тоном он читал лекции, после которых переходил непосредственно к практике — суровой реальности, с которой предстояло столкнуться не просто полицейскому, а двойному агенту, служащему одновременно светлой и темной стороне.

— Никаких ярких вычурных оттенков, — наставлял, огибая красящуюся Рейко. — Только нейтральные, пастельные тона. Черное, белое, серое приветствуются. И убери этот проститутский макияж, — прошипевший Учиха салфеткой стирал накрашенные двойным слоем красной помады губы. — Никакой помады. Ты должна выглядеть неприметной, чтобы тебя не могли запомнить или опознать. Ходи тихо, делай опору между пяткой и пальцами, пальцы чуть подгибай, тогда ты получишь кошачий шаг, — и, демонстрируя на собственном опыте, Мадара бесшумно щеголял через комнату.

— Как?! — экспрессивно возмутилась Рейко, поправляя полы черного короткого платья. — Как я могу поджать пальцы и ходить на каблуках? Я же навернусь! — и для доказательства, еле удерживая равновесие, прошлась вперед. Если бы не вовремя удержавший Суйгецу, она бы страстно целовалась с полом.

— Меня это не волнует, — презрительно-напыщенно процедил Учиха. — Это уже только твои проблемы. И еще не смей повышать тон! Говори кротким, спокойным, в меру тихим голосом, — и, оглядев труды своих стараний, остановился на бледном лице. Рейко хаотично завязывала низкий хвост, сдувая спавшие на лицо локоны. — Ну-с, с выражением лица у тебя все в порядке. Типичное лицо простофили.

— Я не простофиля! — оскорбилась Акияма, подбоченившись.

— Если бы я был Кукловодом, то тоже выбрал бы тебя: таких простушек, как ты, легче всего затащить на стол.

— Ага-ага, — поддерживая, бодро закивал Суйгецу. — Если бы я был промоутером, то в первую очередь впихнул бы чесалку для кошачьих яиц Рейко.

— Ты в курсе, что сегодня я готовлю наш ужин? — так невзначай напомнила Акияма, ударив парня снятой туфлей по спине.

Жизнь превратилась в день сурка: пробежка, занятия теорией, занятия практикой. В свободные минуты Мадара или Суйгецу рассказывали о Шайке Мастера, и вскоре Рейко знала всю подноготную о Какудзу, Орочимару, Хидане, Нарико, различных преступных группировках и якудза, правящих ночной стороной города.

Время, расписанное по часам, утекало, и она не успевала даже задуматься о том, что она делала. Ведь вечером ждала пилюля снотворного — личная лодка по реке Стикс, уносящей в пустые сны, которым она молилась. Ведь чаще всего, вопреки инструкциям, она возвращалась в сырые стены подвала, просыпалась внутри сна на операционном столе, разрезанная скальпелем, с вывернутыми органами.

Ночь стала её заклятым врагом, погружающим во тьму, где она оставалась наедине с собой.

Оставляющая пятна чернильной краски газета упала рядом с остывшими тостами. Подобрав под себя ноги, Рейко писала очередную «домашнюю работу». Мадара вернулся на удивление рано и спать не отправился. Налил кофе и, подобрав забытые ученицей тосты, обошелся без чопорного доброго утра.

— Прочти, у меня для тебя хорошие новости.

Рейко, не убирая ручки, подтянула газету, собираясь оперативно пролистать, однако нужная статья крупным заголовком и будоражащим нервы снимком распростерлась на первой полосе. «Новое произведение искусства выставлено в Нагасаки». Тошнота безвкусным комом подошла к горлу, и Акияма беспомощно взглянула на с упоением жующего тосты Учиху.

— Наш Кукловод открыл новый сезон своего ритуального убийства.

— Но… — голос задрожал, а руки хаотично пытались схватиться хоть за что-нибудь, лишь бы почувствовать опору.

— Хочешь спросить, что хорошего в этой новости? — самодовольно ухмыльнулся Учиха и, забрав газету, развернул статьей о жутком убийстве с расчлененной и заново перешитой забальзамированной девушкой. — Во-первых, Рейко, его нет в Токио. Кукловод теперь развернет свою деятельность в Нагасаки, как в прошлом году в Осаке. Во-вторых, Рейко, гордись собой, ведь из-за тебя этот ублюдок прожил в страхе, по крайней мере, пару месяцев.

— Что? — Акияма нервно рассмеялась, подорвавшись с места, пытаясь скрыть дрожь и волнение за уборкой стола.

— В марте месяце он должен был выставить еще два произведения: тебя и, полагаю, ту повешенную девушку, о которой ты рассказывала. Но своим побегом ты заставила его прервать свой ритуал, сжечь дом, потому что устранять отпечатки пальцев у него времени не было. Сама понимаешь, гонимый страхом наш клиент сбежал из города. Я не исключаю, что, возможно, он приезжал в Токио, в попытках найти тебя. Но, не обнаружив ни собственного фоторобота в сводках новостей, ни тебя на учебе, он, упиваясь самодовольством и своим везением, вернулся к старому ремеслу, решив, что, скорее всего, ты мертва.

Акияма осела на стул, тяжело дыша. Ожоги на сердце и проколы души горели инфернальным огнем. Что больше било её стрелами судьбы? Факт того, что её мучитель все еще на свободе, возможно, сейчас, в эту минуту, разделывал ни в чем не повинную девушку на своем столе. Или то, что Мадара прав — она действительно заставила его пожить в страхе? И все эти месяцы её самобичевания и затворничества, наверное, прошли точно так же и для него.

Мадара поведал свою теорию с ритуальными убийствами еще до этих газетных вырезок и статьей в Интернете. Убийства, а точнее выставка тел, проходили в 5 этапов: конец сентября, конец ноября, середина декабря и сразу два тела в марте месяца. Убийства прошлого «сезона» окончились на Марико, так и не воплотившись предначертанной ей ролью. И теперь снова начались в сентябре.