Кукольный домик

Инга все время развлекала меня как могла. Подробнее рассказала о геофизической экспедиции, которая работает в этом районе уже второй сезон, дала краткую характеристику некоторым ее членам (аттестовав их с положительной стороны). Смеясь, поведала о том, как ее знакомый геофизик Костя пригласил ее в Киеве на день рождения коллеги. Начальник экспедиции, Сергей Иванович, подарил имениннику, своему заместителю, рога горного козла (он недавно вернулся из кавказской экспедиции и решил прихвастнуть охотничьими трофеями). Именинник ужасно обиделся, решив, что это намек на причину, по которой он недавно развелся. Потом подумал и поменял рога на козьи копыта.

– Рога – на копыта! – Инга рассмеялась. – А как бы ты отнесся к такому подарку?

– Никак – я холост. У меня отец охотник, у него есть нож «козья ножка». Наверное, для его изготовления понадобились копыта, – зевнув, сказал я. Мне не терпелось выпить двойной эспрессо, чтобы не заснуть.

До Андреевки мы добрались в сумерках. Я быстро проехал ее, особо не рассматривая и горя желанием скорее выбраться из-за руля и размять спину и ноги, затекшие от долгого сидения. Я смертельно устал, хотя, бывало, проезжал за день гораздо б'oльшие расстояния. По Инге было видно, что долгое путешествие ее тоже утомило.

Дорога к селу Холодник шла вдоль коридора из зелени. Вдруг свет фар выхватил развешанную прямо на деревьях верхнюю и нижнюю одежду. На обочине валялись резиновые сапоги, будто какой-то путник ни с того ни с сего решил раздеться и дальше продолжил путь нагишом.

– Что это? – спросил я у Инги.

Она сама глядела на все это с недоумением. Уже одно это настроило меня на встречу с неожиданностями.

Холодник был скорее не селом, а хутором из десятка домов; его немногочисленные обитатели жили друг от друга на значительном расстоянии. Населенный пункт прорезала дорога, она же единственная улица, вдоль которой стояло всего три обитаемых жилых дома. Остальные, с ржавыми металлическими крышами и поросшими деревьями дворами, были покинуты, заколочены; судя по всему, в них никто не жил уже более десяти лет. Кругом было мрачно, безлюдно, словно село затаилось в ожидании трудных времен. Единственное освещенное окошко, мимо которого мы проехали, казалось здесь неуместным. Тут неплохо было бы провести натурную съемку для какого-нибудь фильма ужасов. На въезде не было таблички с наименованием села, лишь безлюдная, мрачная остановка с надписью «Холодник» сообщала о том, что мы приехали туда, куда хотели. Дом Ингиной мамы стоял за большим прудом, который уже начал заболачиваться у берегов. С обеих сторон здание окружали покинутые дома, некоторые из них уже совсем обвалились. И только метров через сорок стоял еще один жилой дом.

Впрочем, на что я рассчитывал? Инга сразу предупредила меня: это глубинка! Дом Ингиной мамы ничем не отличался от остальных, был не лучше, не хуже тех, что я видел чуть раньше: позеленевшая шиферная крыша, деревянная, почерневшая от времени ограда.

Мама Инги, Василина Макаровна – худощавая, подвижная женщина лет шестидесяти, аккуратная, подтянутая, напомнила мне мою бывшую классную руководительницу. Она радостно обняла неожиданно явившуюся дочь.

– Я ожидала тебя только завтра, после обеда, с Васей уже договорилась, чтобы он тебя встретил. Тесто замесила на пирожки. Хоть бы позвонила, предупредила, что с гостем едешь, – заохала женщина, ощупывая меня пытливым взглядом: видимо, раздумывала, уж не зятя ли привезла ее дочь?

– Виль будет ночевать в моей комнате, а я переберусь к тебе, – сказала Инга. – Надеюсь, примешь меня?

– Куда же я денусь? – По выражению лица Василины Макаровны было видно, что у нее на языке вертится множество вопросов, но, судя по всему, она решила отложить их на потом, когда останется с дочерью наедине.

Я запротестовал:

– У меня есть трейлер, я привык спать в нем. Так что большое спасибо за предложение, но вынужден отказаться…

Инга даже не глянула в мою сторону:

– Виль приехал познакомиться поближе с нашим чудом – Бугайским треугольником.

– Провалилось бы это чудо куда подальше! Лучше всего – в преисподнюю! – пылко воскликнула Василина Макаровна и тяжко вздохнула, пряча от дочери взгляд.

Инга насторожилась:

– Что случилось?! У тебя такой вид, как будто ты на похороны собралась!

– Похороны действительно будут, послезавтра, только не здесь, а в Киеве. – Василина Макаровна замолчала, опустив глаза.

– Говори, не томи! Что случилось?!

– Костя повесился, тот самый, с экспедиции.

– Что-о?! – заорала Инга. Лицо у нее болезненно исказилось. – Ко-остик?! Не может быть!

Василина Макаровна подошла к ней и обняла, прислонив голову дочери к своей груди:

– Смерть страшна своей внезапностью, особенно когда она забирает молодых.

– Костик повесился?! Не верю! – Инга вырвалась из объятий матери и зло посмотрела на нее. – Не верю, потому что это невозможно!

– Следователь приезжал вместе с экспертом из Ромнов. Сказали, что нет никаких сомнений: Костя сам наложил на себя руки.

– Я вчера вечером говорила с ним по мобильному, а днем он приезжал в Андреевку за продуктами! Костя был в хорошем настроении и не думал о смерти!

– Доченька, ты же сама знаешь, в каком нехорошем месте он все время околачивался! Видимо, тамошние злые духи, голоса, приказали ему, как Витеньке, и Костя не посмел их ослушаться.

– Что ты говоришь?! Какие духи?! Где следователь? Я хочу с ним встретиться!

– В Ромнах, где же ему еще быть? Тело Кости забрали на экспертизу. Сергей Иванович, начальник экспедиции, поехал с ними, чтобы оформить документы. В обед он позвонил Мише, сообщил, что это самоубийство, и на микроавтобусе отправил тело Кости в Киев. Похоронами займется их организация…

– Где это произошло? – тихим голосом спросила Инга, тяжело сев на стул, – видимо, ноги отказывались ее держать. Глаза молодой женщины наполнились слезами.

– Все там же! Провалиться бы этому месту под землю!

– Кто обнаружил тело Костика? Когда это произошло?

– Эти, с экспедиции – кто же еще? Они поехали туда сегодня рано утром и нашли Костю в его лагере, на груше… – Василина Макаровна запнулась. – Тело уже задубело. Похоже, ночью на него нашло, в голове помутилось. Его коллеги вернулись в Андреевку и вызвали полицию: ты же знаешь, там мобильная связь не работает.

– Я еду в Киев! – вскочила на ноги Инга и, повернувшись ко мне, добавила: – Я должна проститься с Костиком!

Да, я уже давно понял, что Ингу связывали с умершим Костей не только дружеские отношения.

– Конечно, я могу тебя туда отвезти, – сказал я, не подумав.

– Спасибо, Виль. Отвези меня в Ромны, а до Киева я уже сама доберусь.

– Куда ты поедешь на ночь глядя? – вмешалась Василина Макаровна. – Не надо баламутить себя и других. Завтра в Киев едет микроавтобус с членами экспедиции. Похороны послезавтра утром. Поедешь с ними, туда и обратно.

– Как же это – он там, а я здесь? – словно в горячечном бреду пробормотала Инга.

– Успокойся, доченька, тут уже ничего не поделаешь, мертвые не возвращаются. Поплачь, легче станет.

Инга сердито посмотрела на мать:

– Говоришь, тесто на пирожки замесила? Ты понимаешь, что Костика больше нет?!

Я вышел на улицу, решив оставить женщин вдвоем. Еще не совсем стемнело, но кругом стояла мертвая тишина, и мне показалось, что за ней прячется тайна.

Да, тайн тут было достаточно, если верить историям, рассказанным Ингой. А судя по недавнему трагическому происшествию, в этом месте еще и опасно, если Инга вчера действительно разговаривала с Константином и ничего в его словах не свидетельствовало о том, что он собирается лишить себя жизни. «В связи с самоубийством геофизика они упомянули о каком-то Витеньке. Уж не тот ли это Виктор, с которым Инга впервые ездила в это странное место? Он тоже покончил жизнь самоубийством…»