Кукурузные человечки

– А куклы-то, - своими ушами слышала, - тебе отвечали! В городе, значит, говорящих кукол выпускают?

Славик никак не мог опомниться, но голос к нему вернулся.

– Что ты выдумываешь?!
– закричал он, понимая, что кричит лишь потому, что Нинка приперла его к стенке. Может быть, так чувствует себя заяц, попавший в капкан.

Нинка тоже это прекрасно понимала.

– Дай поиграть! Если не дашь, я всем-всем про твоих кукол расскажу.
– Эти последние слова Нинка произнесла непреклонно, выхода Славику не оставляя.

И стоял он на дороге один-одинешенек, как никогда в жизни, потому что не было никого, с кем бы он мог сию минуту посоветоваться. Вдобавок он увидел за три дома отсюда Тамарку и Наташку. Нинка услыхала их голоса и обернулась, а потом снова уставилась на Славика, и голубизны в ее прищуренных глазах как не бывало, только серое, как непогода.

– Ну и что, что говорящие, - почти без надежды защищался Славик.
– Ты что, говорящих кукол не видела? "Папа, мама" скажут, и все.

– Это уж мы сами разберемся, - быстро ответила Нинка, - что они говорят, а что нет.

– Кто это "мы"?
– ужаснулся Славик.

– Ну я, кто же еще. Не бойся, никому не скажу.
– Нинка оглянулась на приближающихся подружек.

– Идем домой. Я тебе там их покажу.
– И Славик поспешил обратно.

– Нинка, а Нин!
– позвали ее.
– Ты куда уходишь?

– Я скоро выйду. Побудьте пока без меня..

Славик шел быстро, надеясь Нинку обогнать и выпустить космонавтов из сумки. Но Нинка снова шла с ним шаг в шаг.

Вошли во двор, у крыльца она его остановила.

– Давай здесь.

Славик присел на нижнюю ступеньку.

– Обыкновенные куклы, - сказал он не столько Нинке, сколько инопланетянам, сидящим в сумке. И расстегнул "молнию".

Оба пришельца лежали на дне как деревянные. Славик успел только заметить, что Питя, который еще и сложил руки на груди, подмигнул ему.

Нинка осторожно протянула руку и притронулась к Пите. Погладила его комбинезон, чуть касаясь пальцами. Питя не шелохнулся. Тогда она - так же осторожно - вынула звездолетчика из сумки.

– Какой хорошенький, - замурыкала, как и полагается девчонке, Нинка, - только костюмчик запачканный. Я его постираю...

– Тебе бы только стирать, - Славик хотел забрать Питю, но Нинка не дала.
– А как ее говорить заставить?
– спросила она.

– Дай, я покажу.

– Я сама.

Славик еле сдерживался, но уговаривал себя потерпеть еще немного.

– Ты ему на живот чуть надави, он и скажет "папа".

Нинка так и сделала - укзательным пальцем легонько нажала на Питин живот, там, где у космонавта была блестящая пуговица.

Житель далекой планеты Кукурбита послушно проквакал:

– Па-па.

– А где нажать, чтобы он "мама" сказал?

– Там же. Только ты не сильно.
– Славик не знал, насколько хватит у Пити выдержки, но надеялся, что тот потерпит Нинкины эксперименты еще хоть минуту.

Нинка снова придавила живот космонавта.

– Ма-ма, - проквакал Питя еще раз.

– Умереть и не встать!
– обрадовалась девчонка.
– А еще что-нибудь он говорит? Где нажать? Там же?
– И, не дожидаясь ответа, сильно ткнула пальцем в ту же пуговицу.

Питя ойкнул и сел.

– Дура!
– крикнул он.
– Тычет человеку пальцем в живот!
– Спохватился и поправился: - Не человеку, а кукле. Куклы тоже не железные... Па-па, - добавил он к сказанному, лег, закрыл глаза и замер.

Нинке этого было достаточно. Она бросила Питю Славику - тот еле успел поймать его, и отскочила.

– У, вредный!
– завопила она.
– Куклу глупостям учишь!

– А кто ее пальцем тыкал! Тут никакая кукла не выдержит!

– Мои куклы, - ответила разозленная Нинка, - все выдерживают. А нонешние, - это было Еквдокимовнино словечко, и произнесла она его бабушкиным тоном, - уже и ругаться научились. А что дальше будет - неизвестно. Никогда я с ними играть не буду!

– Ну и не играй, - с облегчением сказал Славик и спрятал Питю в сумку, - никто тебя заставлять не будет.

Нинка отвернулась, вскинула голову и пошла к калитке. Без последнего слова она, как вы сами понимаете, уйти не могла, остановилась и на прощание кинула Славику:

– Я и с тобой больше играть не буду. Так что будь здоров и не кашляй!

– Постараюсь!
– крикнул ей вслед Славик.

Время, отведенное на прогулку с пришельцами по деревне, было потрачено на борьбу с Нинкой.

Славик заглянул в сумку.

– Ну как вы? Видите, что получилось?

– Ушла?
– Питя встал, подпрыгнул и ухватился за край сумки. Повертел головой.
– С девчонками всегда так. Они мне дома надоели, так надо же было - уф!
– здесь с девчонкой столкнуться. Девчонки везде одинаковы - облети хоть всю вселенную. Но, кажется, обошлось. Пускай думает, что я кукла. А хорошо я притворялся?

– Я бы и сам подумал, что ты кукла, если б не знал, - похвалил Питю Славик.
– Она тебя не больно ткнула?

– Да нет! Просто я побоялся, что она в самом деле затеет стирку. Представляешь? Наши бы обхохотались.

Садима интересовало другое.

– А когда ты расскажешь о тех машинах?

Питя не унимался:

– Машины, машины! Ты бы лучше сказал, что бы делал, если б попался какой-нибудь девчонке в руки?

– Я? Я терпел бы...

– Плохо ты знаешь девчонок! Она бы занянчила тебя до смерти. Кормила бы обыкновенным песком, обернула бы в тряпочки, повязала бантом, баюкала, целовала...

Садима передернуло.

– Тогда, может, - неуверенно сказал он, - ты поступил правильно...

– Надо будет расказать нашим - пусть знают, как обходиться с девчонками. Ну, что сейчас будем делать?
– взглянул он на Славика.

– Меня сию минуту бабушка обедать позовет. И вам тоже пора. После обеда снова пойдем.

.И правда, чуть он успел донести космонавтов до кукурузы, как его догнал бабушкин голос:

– Сла-ави-ик! Обе-еда-ать!

Бабаны и фомяки

Отстучав свое ложкой по тарелке и вилкой позвякав, Славик выскочил на крыльцо. Нинки не было. Ни слуху, ни духу. Может, она в окно подсматривает? Славик вышел на улицу, прошелся возле обоих домов, заложив руки за спину. Ни движения за окном Евдокимовны. Ушла, наверно, Нинка по своим девчоночьим делам, рассказывает подружкам, какой у нее плохой сосед. Бегом, бегом в кукурузу, где оставлена сумка.