Культурист. Шахматы. Сфинкс

УУУУУУФФФФФ! Спасибо, Водичка, что ты есть на свете!

– Кричите! Вопите! Ржите, смертные! Всё равно скоро сдохнете!
– сфинкс нарисовался из подпространства - огромный, нависающий гигантской сосулькой.

Наверно, по подпространству прополз, потому что мы не слышали, как он - сиксилионтонный - прокрался.
– Я слышу, как стучат от страха ваши молодые тренированные молибденовые кости с примесью яичной скорлупы и извёстки.

Время на третий вопрос истекает золотым песком.

– Отвечайте: Что за струя победила Солнце?
– Сфинкс пожал гранитными надгробными плечами (из-под правой лапы монстра торчала нога задавленного отутюженного академика... ИЫЫЫЫЫХ! Умер, и не открыл нам тайну струи и радуги!).

– Что я сделал тебе, сфинкс Египетский?

Что ты сделал для своего сфинксового народа?

Что тебе надо от честного парня и двух его сопровождающих (мы - сопровождающие?), - Гарсия дон Болконский пытался спрятаться от базальтового чудища за листьями плакучего огурца.

– Много что мне нужно от искателей МОИХ сокровищ!

Сейчас я протащу тебя по подземной реке в ад, - голос сфинкса потерял сухость, в нём играли водопады Средиземья, где ползают шипящие кобры.
– Промариную, а затем за тобой придут синерылые черти с раздвоенными копытами козлов.

Обязательно, придут, потому что им делать нечего.

– Сжалься надо мной, страшилище из преисподней!
– Синьор Аполлон всхлипывал, и его голос ломался, переходил с детского фальцета и альта на бас.

– Итак: ваш ответ на вопрос: Что за струя победила Солнце!
– Ни ума, ни фантазии у жестокого горнодобывающего сфинкса.

– Если я отвечу, что шланг садовый прикидывается Солнцем...
– Яда хитрила, сооружала длинные мутный ответ, в котором утонут наши сомнения и жизни.

Из очей подруги вылетали зеленые и чёрные молнии, губы перекосило в смертельной улыбке клоунессы.

Ядвига широка распахнула колодцы очей (здравствуй, Солнце!), смущенно кашлянула и закрыла своим телом сонного мусью Гарсия.

– ОГОГО! Люпофь! А настоящая люпоффффь телаетъ чутеса!
– Я поняла, что я - шашлык, жертва над углями.

Сейчас Ядвига фон Бетховен выдаст ложный ответ, и мы привалимся сквозь сад и огород академика туда, где черти пируют.

– Стойте! Есть политическая партия!

Тьфу! Перепутала эпохи!
– Я падала в бездну, трепетала шахматной пешкой на поле превращения - так из кокона тутового шелкопряда вылетает пчелиная матка.
– НАШ ответ на ВАШ вопрос, пан сфинкс - собачка!
– Высказала, и почувствовала, что кровь моя превратилась в красную ртуть, а воздух загустел до состояния пластилина.

Качок Олимпиец ван Болконский смотрел на меня гороховыми свежеокрашенными глазами.

Из них летели укоряющие слова: "Дуаа! Дуааа!! Дуаааа!!!" - так в комиксах рисуют мысли.

Яда ничего не поняла из моего ответа, но жалела меня заранее, по-докторски!

– Собачка?
– сфинкс оказался самым человечным из нас. Из ноздрей вылетела высокотемпературная плазма.

– Барон Гарсия фон Аполлон Болконский - Солнце Вселенной для моей подруги Ядвиги ибн Бетховен!
– Я вышла на последний круг - сотру в порошок финишную ленточку.
– В кукурузном поле дикий изможденный пёсик поднял лапку и обсикал Солнцеподобного мусью Гарсия.

Струя собачки победила Солнце - дона Болконского.

Кукурузные аборигены осмеяли обсиканного мачо!

Да, прими же мой ответ, желтолобый сфинкс!

И дай денег!
– Топнула правой расчудесной ножкой (но земля от моего притопа не вздрогнула, не разошлась рваными краями).

– Пёс с поднятой лапкой - символ древней Брюссели!
– Сфинкс затух, опустил голову на передние горные лапы.
– Ты отгадала мудреную загадку, посланница Миров (сам ты посланник - выслан, послан, и уже идёшь!).
– Струя победила Солнце!

– ОГОГО! Три вопроса отгаданы, а ты не умираешь от удивления?

Сфинкс после победы человека - погибает, рассыпается, или прыгает в пропасть, откуда доносятся безумные вопли, треск костей и нечеловеческие душераздирающие вопли!
– Яда - на всякий противобомбовый случай - отступала, и меня тащила за онемевшую алюминиевую руку.

– Умереть? Зачем я убью себя? Жизнь прекрасна и удивительна, как зубы младенца!

Я же вижу, что нравлюсь Стефании Краузе - так Солнце любуется Луной.

Если бы не Стефани, то я остался бы каменной статуей имени Первого Песка?

– Чё? Я не поняла, сфинкс!

Ты мне нравишься, надгробная плита?

Я тебе силиконовое горло перегрызу за эти подозрения, потому что я - несовершеннолетняя, и ни о чём, кроме шахмат не имею права думать!
– Я воскликнула в тёмном Царстве обмана.

– Подождите! Не суетимся, теффчанки!

Дайте мне слово молвить распрекрасному сфинксу, который открыл для нас врата ада... ворота богатства!
– Мусью Гарсия Болконский рассмеялся с безграничной верой в чары своего кльтуристкого обаяния.
– Сэр сфинкс!

Скажите мне, пожалуйста: толерантен ли чёрт?

– Чёрт? Толерантен ли? Не нежиться тебе в объятиях чёрта, потому что ты - жених из бездны!
– Сфинкс, гора каменных мускулов, застонал от ужаса, задрыгал лапами и головой, его скрутило в кошмаре пищевого отравления, и - словно беспомощного народного художника - потащило вниз, под землю, где красные корешки моркови ждут своего смертного часа.

– Виконт Болконский! Вы одним вопросом убили сфинкса!

Вы - настоящий словесный культурист!
– Яда сдвинула носки бальных туфелек (каблук и платформа - шестнадцать сантиметров), по-Барбиевски надула губки.

Укоряет, или хвалит дона Аполлона - не пойму.

Никто не разберет выражение лица пластмассовой куколки.

– Люди ищут своё призвание в жизни, - Яду понесло по кочкам философии.
– Одни - посыпают голову строительным мусором и возводят Дворцы Съездов!

Другие - горбатятся над пером и бумагой, сочиняют хвалебные песни миллиардерам.

Но вы рождены не только для штанги, дисков, качалки и гири!

Ваше призвание - встряхивать людей и сфинксов, задавать насущный, скользкий, как сом, вопрос: Толерантен ли чёрт?