Купец VI ранга

— Конечно, — кивнул Камнев. — Можно вообще Анну с Ариной на время подселить. Ну или только Анну. За Арину, сам понимаешь, побаиваюсь.

Я понимал. Столичному филиалу инквизиции очень не понравилось, что Амазонка «устраивает оргии в самом сердце столицы». Бред и ложь, но сторонники инквизиции верили каждому её слову.

Но помимо официальной версии, по городу ходили слухи, что инквизиторам и испанскому консульству очень не понравилось исчезновение посла-Инквизитора и его охраны.

Доказательств у них не было, но все сходились в мысли, что за смертью посла стоит еретичка-амазонка.

Что, к слову, было недалеко от истины.

Ну и самое главное, по моей информации, на следующей неделе планировался массовый рейд в Колизей.

Инквизиторы и их приспешники хотели ни много ни мало, сжечь Арину у меня же на площади.

Наглость несусветная, но я… согласился.

Точнее не я, а Степан, через которого и проходили переговоры. За право сожжения амазонки на арене, Инквизиторы заплатили аванс — пятьдесят тысяч золотом, а вторую часть они должны были передать в следующую пятницу.

Степан, конечно, поупирался для виду, отговариваясь тем, что амазонка шибко сильная, да к тому же приносит хорошую прибыль, но в конец концов сдался.

Я же в свою очередь надеялся, что они захватят с собой всех своих сторонников.

Очень уж мне хотелось сначала посмотреть, как инквизиторы будут реализовывать свое «право на сожжение амазонки», а потом окончательно решить «инквизиторский» вопрос.

Камнев, к слову, об этой сделке не знал.

И не потому, что я ему не доверял. В Дмитрии-то я как раз был уверен на все сто. То ли дело Степа…

Я не ждал от него предательства или удара в спину, но проверить, расскажет ли он Камневу о сделке с инквизиторами было очень даже интересно.

Не расскажет, несмотря на их дружбу, отлично, можно будет повысить Степин уровень допуска. Расскажет, что ж, сделаю соответствующие выводы.

— Не отвлекайся, Макс, — голос Виша вырвал меня из раздумий. — Ты уже своими паузами людей пугаешь.

— Прошу прощения, — тут же сориентировался я. — Задумался. Так на чем мы остановились? Анна пока поживёт с Верой и её мамой?

— Вы знаете? — глаза девушки вновь превратились в ярко-синие озерца. — Про маму?

— Знаю, — кивнул я, — Кстати, завтра к вам придет лекарь. Посмотрит, что можно сделать.

— Ваше Сиятельство…

Вера попыталась упасть на колени, но Дмитрий, который сидел ближе всех, ловко подхватил её под локоток.

— Не надо, девочка. Макс такого не любит.

— Ваше Сиятельство, — от волнения девушка начала хватать воздух ртом. — Я вам… Я для вас…

— Просто займись тем, что умеешь лучше всего, Вера, — мягко произнес я. — Как только «Гедонист» станет лучшей ресторацией Петербурга, считай, мы в расчете.

— Я Вас не подведу, Ваше Сиятельство!

На лице сама собой появилась улыбка, и я молча кивнул. И кивнув, поймал на себе внимательный взгляд Мити.

Парень, заметив, что я на него посмотрел, приложил руку к груди, и у меня на сердце потеплело, а глаза снова начало щипать.

Митя со своими родными и друзьями и Вера, с больной матерью и с персоналом «Гедониста»…

Сколько их? Максимум человек пятнадцать, да и то в лучшем случае. И из этих пятнадцати лишь двое светятся благодарностью и счастьем. Митя и Вера.

— Думаешь о том, что счастье детей дороже всего на свете? — поинтересовался Виш.

«Думаю, в нашу ли пользу соотношение, Виш. Тридцать погибших беспризорников с одной стороны, а с другой…».

— Бери ношу по себе, Макс, — недовольно фыркнул Виш. — И чужие грехи на себя не принимай. Они сами выбрали тот путь, что полегче. Не ты ли мне говорил, что лучше плохо делать свое дело, чем хорошо, но чужое?

«Я, но…»

— Пора взрослеть, Макс, — вздохнул фамильяр. — Идти своим Путем, и нести ответ за себя, а не за других. Я помню про твою клятву, но не забывай, что первично.

«Ты прав, Виш, — кажется встреча с Митей и Верой позволила понять мне нечто важное, — ты снова прав…».

Счастье бесценно, и подчас сделать кого-то счастливым нам практически ничего не стоит. Но для того, чтобы иметь силы и внутреннюю энергию на помощь другим, необходимо оставаться верным самому себе.

Продолжая двигаться по выбранному тобой Пути и с открытым забралом встречая все сложности и неприятности.

А ведь я, как раз, недавно сбежал от одной такой сложности. Точнее от двух.

Сегодня уже поздно что-то делать, да и в подвале меня ждет одно незаконченное дело, а вот завтра…

— Иван, поставь на утро встречу с Ангелиной Уваровой и Марией Новиковой. А сейчас, всем баиньки! Вера, поможешь разместить ребят? — я кивнул в сторону Митиного стола.

— Конечно, Ваше Сиятельство.

— В таком случае, всем отбой. А мы с тобой, — я посмотрел на Камнева, — берем Серегу и идём в подвал. Я не усну, пока не узнаю, кто стоит за всем этим… беспределом.

* * *

*Здесь Макс вспоминает великого советского педагога Антона Семеновича Макаренко, и его книгу «Педагогическая поэма».

Глава 11

В самом допросе я не участвовал, хватало Сергея и Дмитрия.

Если по началу пленники пытались что-то из себя строить и угрожать всеми мыслимыми и немыслимыми карами, то спустя каких-то пару минут запели соловьями.

И пропели они почти до самого утра.

Я же, глядя на то, как Рогов разговаривает наших «гостей», понял, что никогда не смогу сделать ничего подобного.

И дело было не в пытках, а в психологизме и настрое Сергея.

Он прочитывал человека как книгу и давил на больные места. Например, здоровяку он пригрозил лишением стоп и кистей, отчего последний задрожал, словно осиновый лист.

Ну а поскольку допрос здоровяка и аристократа с усиками проходил в разных помещениях, Серега точно знал, когда ему врут, а когда говорят правду.

В итоге мы узнали много чего интересного.

Для начала — молодёжные банды появились в парке не случайно.