Купи себе Манхэттен (= Бабки на бочку)

– А ты знаешь, почем сейчас цветные металлы?
– зловещим шепотом спросила она.

– Нет, - так же шепотом ответил, сраженный таким аргументом Димка.

– Ну вот, - завершила свою мысль соседка.

– Понял, - кивнул головой после некоторой паузы Дима и пошел в дом за деньгами.

– За что столько денег?!
– возмутился Манхэттен, узнав про сумму, требуемую соседкой за осквернение её таза.

– А ты знаешь, почем сегодня цветные металлы?
– спросил его Димка металлическим голосом.

– Нет, - ответил честный Манхэттен.
– Да я разве против? Плати.

Пока Димка рассчитывался с соседкой, Манхэттен, соблюдая все меры предосторожности, разворачивал брезент. Под ним уже виднелись полиэтиленовое покрытие, судя по всему, ещё одна упаковка предусмотрительного Хлюста. Но тут я крикнул ему:

– Стой! Ничего не трогай!

Я заметил тоненький блеск. Подошел, отодвинул Манхэттена в сторону и стал внимательно осматривать пакет. Беспокойство мое было ненапрасным: от брезентовой упаковки тянулся тоненький сталистый проводок к двум гранатам Ф-1, завернутым в полиэтилен между пачками баксов. Не хотел Хлюст расставаться со своими деньгами. Ох, как не хотел!

Я без труда обезвредил это нехитрое, но весьма опасное взрывное устройство. В пакете оказались пачки денег в валюте и часть упаковок нашими пятисоттысячными купюрами, которые я видел впервые. Сумма была более чем изрядная. За такие деньги не только штырь в задницу могли загнать, а и шкуру снять с живого.

Мы все-таки впутались в скверную историю. Впрочем, мы уже и без этого вляпались по самую шею, дальше просто вроде бы и некуда. Так что вступал в силу принцип: семь бед - один ответ. Тем более, что в сумме с нашими накоплениями и с деньгами, которые мы взяли у Кота, у нас появились шансы прожить остаток дней без забот и печалей о завтрашнем дне.

И прожить нескучно.

Вернулся все ещё ворчащий на Манхэттена Димка. Когда он увидел такую кучу денег, то только свистнул.

– Теперь надо рвать поскорее в Москву, забирать мое семейство и мотать куда-нибудь подальше, в теплые края, к морю. Купим себе домишки, будем ловить рыбку, ходить друг к другу в гости, женим Манхэттена и тебя, Колюха, и постараемся до самой старости ничего этого не вспоминать.

– Твоими устами...
– отозвался я.

– Пожрать бы, - заскулил Манхэттен.

– Готовь!
– отозвался с радостью Димка.

– Ты как на это смотришь, Николай?
– спросил Манхэттен.
– Я бы мигом чего сварганил. А то мы уже сколько не ели. И когда ещё придется.

Я подумал и согласился.

– Только по-быстрому!
– предупредил я Манхэттена.
– Нам тут рассиживаться не с руки.

Манхэттен рванул на кухню, а мы с Димкой стали упаковывать деньги и самые необходимые вещи.

Конечно, если бы не все эти последние сумасшедшие передряги, я бы ни за что не согласился задерживаться в доме ни на минуту. Сколько раз я зарекался идти на поводу у собственной лени, обещал себе больше не поддаваться слабостям. Но слаб человек. И эта слабость сослужила нам дурную службу. Только мы покончили с легким обедом и собирались уже покинуть дом, как в ворота к нам постучали. Манхэттен метнулся к окну, припав взглядом к щелочке между ставнями, и тут же замахал нам отчаянно руками, чтобы мы не дышали.

Отскочив на цыпочках от окна, он приблизился к нам и прошептал, побледнев с лица:

– Там менты.

– Ну все, приплыли, - шепнул Димка.

– Без паники!
– так же шепотом прикрикнул я.
– Попробуем прорваться.

Димка посмотрел на меня, как на сумасшедшего:

– Ты чего, по ментам стрелять собрался?! Да нас тут как бешеных собак перестреляют.

Я и сам понимал, что сморозил глупость, сопел и старался что-то придумать. Стук между тем прекратился. Я подбежал к окну и сам выглянул в щелочку. Два милиционера стояли напротив соседских ворот и стучали в калитку. Вышел хозяин. Менты спросили у него:

– Напротив вас кто проживает?

– Напротив?
– переспросил хозяин.
– Напротив москвичи обретаются, у соседа дом сняли, шкурки скупают.

– А где они сейчас?

– Да надысь туточки были. А там кто его знает. Наверное, на базар подались.

– А мы могли бы побеседовать с вами? Мы проводим опрос всех жителей, кто что видел, что слышал. Вы же в курсе последних событий?

– Это каких таких?
– насторожился сосед.

– Вы нам разрешите войти, мы в доме и поговорим.

Они прошли во двор, сосед запер ворота, отгоняя собаку, а я облегченно вздохнул. Но сидеть нам пришлось до самого позднего вечера. Милиционеры несколько раз возвращались к нашему дому, стучали в ворота. Они поговорили с соседкой, которая давала нам таз. Та начала рассказывать, как мы взяли у неё настоящий медный таз, чтобы из сортира дерьмо вычерпывать... Милиционеры попятились и махнув на неё рукой, отправились дальше по дворам.

Так и просидели мы в доме до позднего вечера. Закончив обход, милиционеры ещё раз подошли к нашему дому, потоптались, и ушли, очевидно решив, что надо доложить начальству, сами пускай разбираются.

От такой перспективы мне стало не очень-то весело. Мы уже собрались было ломануть побыстрее, пока не вернулись менты, но у ворот нас остановил какой-то шорох на заднем дворе.

Димка метнулся вдоль стены и вернулся через пару минут, ведя перед собой соседа, который давал нам багор. Сосед испуганно косился на пистолет в руке Димки, мелко крестился, икал и никак не мог совладать с собой.

– Ты зачем его сюда ведешь?!
– зашипел я на Димку.

– Сам меня послал посмотреть!
– огрызнулся он.
– А я нос к носу с этим хмырем столкнулся. Ты чего, куркуль, по двору чужому шастаешь?

– Я эт-ть, думал, что вас нету, - икнул сосед, - зашел, дай думаю, возьму у соседа грабли. Он у меня прошлый год как взял, так и не вертает, говорит, что это его, а у него своих и не было никогда, он всегда у меня брал...

– Вот придурок! Вот придурок!
– в бессильной ярости сжимал я кулаки, не зная, что делать с этим горе-хозяином.

На улице было уже достаточно темно. Мы решили завести его в дом, чтобы не ворочаться на улице. Свет мы не зажигали, и сосед врезался во что-то в коридоре. Раздался металлический грохот, он с перепугу завопил, кто-то зажал ему рот, заталкивая в комнаты.

– Ты чего орешь?
– зло прошипел я, ткнув его чувствительно в бок кулаком.

– Я думал, что меня кто-то корытом лупит, - оправдывался мужик.

– Это скорее ты корыто ударил, - поправил его Манхэттен.

Мы усадили соседа на кровать, оставили рядом с ним Манхэттена, присмотреть, а сами с Димкой вышли на кухню, решить, что делать дальше.

Мы вертели так и так, перебрав, наверное, сотню вариантов. Оставить его в доме, связав и заткнув рот, а кто знает, когда в дом кто-то решится зайти? Отпустить? Он тут же вызовет милицию, и мы даже из города не успеем выбраться.