Курс — пылающий лес. Партизанскими тропами

представителями оккупационной власти. Если возвращались рано, то отдыхали где-нибудь

подальше от шалаша. Вот и сегодня, вернувшись из похода к шо ссе, мы устроились на лесной

поляне под одинокой березой и оживленно обсуждали данные разведки.

В разгар беседы я вдруг заметил, что в орешнике мелькнуло что-то подозрительное.

– Лев, Иван, быстро обойдите орешник! - приказал я. - Кто там?

Астафьев и Сычев тут же вскочили и с оружием на изготовку побежали в заро сли

орешника. Но через несколько минут вернулись ни с чем.

Вдруг совсем близко, но уже с другой стороны, мы услышали нарочитое покашливание,

словно кто-то предупреждал о своем приближении.

На поляну вышли двое. Один - высокий в сером макинтоше и такого же цвета кепке, в

ботинках. Лицо худое, одухотворенное. Другой - среднего ро ста, с полным румяным лицом, в

брезентовом плаще и кирзовых сапогах. За плечами у него туго набитый рюкзак.

Мы все вскочили, держа оружие в руках. А Баранов крикнул:

– Стой! Кто такие?

– Да теперь-то зачем такие строго сти? - не обращая внимания на этот окрик, спокойно

сказал высокий. - Были бы мы вооружены, из орешника перестреляли бы вас, как глухарей на

току.

– И все же кто вы, откуда? - спрашиваю не так строго, как Леонид, но требовательно.

– Из этой вот деревни, колхозники, - ответил высокий. - Мы корзинки плетем. Шли за

лозой, да и увидели вас.

– Документы есть?

– Как же без документов. Есть и документы, - все так же спокойно отвечает высокий и

показывает мне справку, написанную на имя Каранкевича Ивана Афанасьевича.

Взял я этот документ под сомнение. И подпись неразборчива, и то, что тридцатилетний

дядька предъявляет не паспорт, а метрическую справку, наводило на подозрение.

– Документу этому не верю, - возвращая бумажку, заявил я высокому. Скажите прямо, кто

вы такие?

– А вы кто? Это вы пришли в наш лес, а не мы к вам, - ответил высокий.

– Третью ночь занимают наш шалаш и еще спрашивают, кто такие! - с ехидной улыбкой

заметил второй.

– Ах, вот они, хозяева, - заулыбался и я. - Вы сами видите, что мы люди военные, бойцы.

– Ну и мы бойцы, только с другого фронта. - Высокий протянул мне руку, представился: -

Редактор районной газеты Крисковец Иван Павлович.

– Родственник Сергея Крисковца? - обрадовался Лев. - Ну тогда свои люди.

– Откуда же мы знали бы о вас, если бы не Сергей, - сказал Крисковец. А мой товарищ -

директор МТС Латышев. Ни о нем, ни о себе не говорю "бывшие". Мы были, есть и будем,

несмотря на то, что фашистам удало сь так вероломно сломать наши ворота. Ну, ворота - это

еще не весь двор.

Иван Павлович рассказал нам и о положении на фронте, и о делах в районе. Было ясно:

все знает из каких-то неведомых нам первоисточников. "Он, конечно же, слушает радио, -

догадался я. - Но что-то есть у него и еще..."

Снова о стрым стало желание идти к фронту, скорее слиться с родной армией. Крисковец

слушал нас и внешне будто одобрял рвение нашей пятерки. А когда страсти улеглись,

заговорил вдумчиво и спокойно. Заговорил вроде бы совсем не на тему. Он стал рассказывать

об озере в их лесу. Из небольшого ручейка образовало сь большое озеро. Пришло сь даже

плотиной отгораживаться селянам, чтобы в паводок не хлынула вода.

– Весной, бывает, боимся, что прорвет плотину и снесет всю деревню. Сила в нем