Курсант: Назад в СССР 14

Орлов потянул люк, тот еле поддался, такой был тяжелый, и, казалось, прилип, но, недовольно скрипя, отъехал-таки в сторону.

— Готово, — выдохнул КГБшник, заглядывая в черноту.

— Не слишком ли просто? — спросил я, вглядываясь вниз, куда вела проржавевшая железная лестница, обвитая паутиной и тенью. — Мы вот так на раз-два попадаем на закрытый объект?

Орлов пожал плечами:

— Формально — да, объект до сих пор под особым грифом. Но по факту, после того, как вынесли ПС-63, он никому особо не нужен. Всё, что можно было вывезти, вывезли. По документам — «законсервирован», а на деле — просто бросили. Ни охраны, ни сигнализации. Только я… да старая дверь.

— И зачем его оставили?

— Задавался тем же вопросом. Первое время ждал — думал, кто-нибудь да придёт за порцией вещества. ПС-63 пропал. Думал — вернутся за остатками. Но никто не пришел…

Он помолчал, глядя на порыжевшее железо:

— А потом, совсем недавно, пошёл слух: наверху, в Москве, решают вопрос о полном уничтожении объекта. Говорят, будут затапливать. Ликвидировать всё к чертям. Но это только разговоры. Официальных бумаг я пока не видел. Только приказ — охранять. Следить. И не подпускать никого. Такие дела, Курсант…

— Пошли, — кивнул я собеседнику, подбадривая.

Я видел его замешательство, он будто тянул время, всё размышлял да рассказывал, но спускаться в черноту совсем не торопился.

И я пошел первым. Спустился по холодной лестнице в абсолютную темень. Только достал, стоя внизу, из кармана небольшой фонарик, как в это время в помещении что-то щелкнуло и загудело, зажглись под потолком плафоны. Большая часть не горела, но некоторые сработали. Свет мертвенно-бледный, хилый, но все же лучше, чем с фонариком.

— Генераторы — на резерве. Запустились на движение, — сказал Орлов. — Топливо еще не испортилось, видимо…

Он спустился следом.

— Автомат на включение? — спросил я с некоторым удивлением. — Законсервировано же….

Сейчас было уже не время для эмоций, но вот ответы мне нужны были все.

— Вот именно, кто-то заранее запустил автомат. Кто-то, выходит, недавно ковырялся в генераторной. Мы внутри, — произнёс майор. — Верхний уровень — жилой. Ниже — лаборатория, хранилище и автономные блоки, а резервная генераторная здесь где-то, рядом.

— С неё и начнём, — сказал я, оглядываясь по сторонам.

Стены — крашеный бетон, серый, грубый, с пятнами ржавчины и местами забитым железным армированием.

— Не бункер, а целая крепость, — присвистнул я. — Ни за что бы не подумал, что это — научный объект. Больше похоже на запасной командный пункт на случай ядерной заварушки.

— В принципе, так и есть, — ответил напарник, отряхивая брюки. — Лаборатория проектировалась с расчётом на автономную работу в условиях ядерной войны. Здесь, знаешь, и противорадиационные шлюзы, фильтр-установки с йодными и угольными кассетами, стены тут — в два с половиной метра толщиной. Кислород есть в баллонах, а есть и регенератор. Аварийная электростанция, резервное водоснабжение.

— Полный список, — кивнул я.

Он стукнул кулаком по толстой металлической дверце с чёрным гермозамком:

— Это не просто дверь, а бронешлюз. Держит давление и радиацию. Тут можно отсиживаться неделями, даже месяцами — с одним «но»: припасы и психика.

Я кивнул.

— То есть, выжить тут можно. По части техники — всё продумано. А вот, если поедет крыша в таком заточении — ни одна инструкция не поможет. Слушай, а зачем так было заморачиваться? Лаборатория под землёй, фильтры, гермодвери… Неужели нельзя было всё это устроить в городе, при каком-нибудь закрытом НИИ? Ведь есть же такие. Не ты, конечно, строил, но что-то знаешь.

Если здесь ни о чём не говорить, а просто продвигаться в полной тишине — точно где-то психанёшь. Вот я и задавал вопросы, а заодно лучше мог понять, как тут всё устроено и каких сюрпризов можно ждать.

— Нельзя было в городе… — поморщился Орлов, будто объяснял прописные истины. — Во-первых, за разработками шла охота. Разведки вероятного противника — ЦРУ, британцы, прочие — держали под прицелом всё, что исследовалось в рамках советской оборонки. Сам понимаешь, любая утечка — и вся работа коту под хвост. А здесь — тишина, глушь. По карте — обычный провинциальный городок. Ни тебе института, ни штаба. Никаких объектов. Да и теперь ни один спутник не отличит.

— Конспирация.

— Именно. А во-вторых, тогда, в разгар Холодной, в верхах уже понимали: дело не в танках и даже не в самолетах, а в мозгах. Вот и решили вынести часть перспективных исследований в глубинку, построить лабораторию по нормам мобилизационного времени. То есть так, чтобы и под бомбёжкой работать можно было, и при ядерной угрозе — ну, хотя бы не сдохнуть за пять минут. А потом уж решать.

— Как в командном пункте, выходит.

— Почти. Только не для генералов, а для тех, кто в халатах. Изоляция, ФВУ, аварийный дизель, запасы. Всё автономно. И если совсем прижмёт — заложен ещё и аварийный контур ликвидации. Ну, это для крайней ситуации. Чтобы ничего не досталось врагу. Ни схем, ни образцов.

— Ни людей, — добавил я.

— Люди — тоже ресурс, — пожал плечами Орлов. — Для них все и делалось. Фильтровентиляционная установка тут — типовая, ФВУ-100 или ФПУ-200, точно не знаю.

— Как я понимаю, классическая трёхступенчатая система?

— Так точно, и от пыли, и от органики и токсинов, и йодная кассета на случай… изотопов.

Орлов помолчал, потом провёл пальцем по воздуховоду и обеспокоенно проговорил:

— Металл сухой, без пыли — значит, систему запускали недавно. Значит, кто-то тут ещё шляется.

Он обеспокоенно оглянулся.

— А я тебе говорил… — хмыкнул я. — Где генераторная?

— Вон там, похоже.

Мы дошли до ответвления коридора, которое упиралось в дверь. На ней висела покосившаяся и облупившаяся табличка: '…энергетический отсек. Объект 2/13…

— Свет откуда? — спросил я, кивнув на дверь.

— Это резервная автономка, — ответил майор. — Дизельная АД-шка, пуск от сжатого воздуха.

Я толкнул тяжёлую дверь бокового хода и шагнул внутрь. Темно, потолки низкие, как будто давят на плечи.

— Жди здесь, прикрывай, — обернувшись, скомандовал я и прошел дальше.

Я замер в небольшом помещении, прислушался. Тишина — только равномерное поскрипывание металла и запахи: солярка, масло, копоть. Постепенно глаза привыкли к полумраку. Пусто. Вроде, никого…

Генератор стоял, как танк на приколе — старый, массивный АД-100, если верить табличке, выпущен в 1962-м. Поставили его, скорее всего, сразу, когда закладывали этот бункер — в ту пору, когда боялись американских ракет. А американцы боялись наших.