Курсанты. Путь к звёздам

Сегодня Семен увидел высший пилотаж. Позже, в нарядах по столовой, он упорно тренировался на алюминиевых солдатских кружках, но так и не наловчился.

Говорили не долго, но краска не сходила с лица Таранова все то время, пока хозяйка рассказывала. Оказывается, не курсанты хохмили, а девчонки подшутили над ними. Письмо о погоде и страшной грозе списала у своего отца-писателя Рая, что списывалась с Генкой. Текст о деревенской девчонке, которая жить не может без кабанчика и коровы они писали хором, примерно так же, как сочиняли им ответы Пучик, Слон и Марк. Самому Таранову в письме был переписан один в один протокол прошлогоднего комсомольского собрания…

Было смешно и грустно.

«Хотя, почему бы и девчонкам не покуражиться так, как делаем мы от скуки?» – улыбнулся, смутившись, Таранов, и спросил, где же дочка хозяйки дома. Очень хотелось бы увидеть самого комсомольского секретаря.

«Золотозубая казачка» резко перестала с ним кокетничать, и сделала вмиг удивленные глаза. Они превратились в узкие страшные щелки, вогнутые внутрь. Бутылка настойки, которая вытаскивалась из холодильника, тут же вернулась на свое место, в холодильник. Гость только успел заметить капельки на прозрачном стекле напитка коньячного цвета с золотистым оттенком и незнакомую этикетку – «Стрижамент». Хозяйка дома посмотрела на него, как на врага народа, и внятно объяснила, «кто есть, кто».

Она и есть тот самый «комсомольский вожак», ее старшая дочка учится в школе, а младший сын ходит в детский сад, это не мама комсомолки-передовицы-отличницы, а потенциальная невеста.

Курсант стушевался, быстро собрался, подумал: «Как правильно сделал, что не взял шампанское!» – и откланялся с привычным «Спасибо, все было очень вкусно!» Легко сбежал по ступенькам вниз, и уехал подальше от поражения.

Всю оставшуюся дорогу домой Семен не пел патриотические советские песни, а курил одну сигарету за другой на каждой остановке. Он вспомнил слова деда Степы: «Не суди по себе – ошибешься», и никак не мог вникнуть в смысл присказки золотозубого комсомольского секретаря: «И умная, и красивая, что мне, разорваться что ли?!»

Глава XXI. Париж, Париж…

– Так, жаба! Поквакала, и – в болото! – Слон после выпитого много не говорил, а сразу бил в лоб.

Моряк качнулся, зрачки его переместились к переносице, и он рухнул там, где стоял. Два его друга, почувствовав перевес сил с потерей своего лидера, молча подхватили старшину второй статьи под руки и утащили в соседнюю комнату общежития педагогического института имени Герцена.

«Маленький Париж» – так любовно звали курсанты место, где студентки педагогического института отдыхали, вели свое немудреное хозяйство, готовились к зачетам и экзаменам, а по субботам и воскресеньям встречались с кавалерами в погонах.

Политработникам партийного ВУЗа, как величал своих курсантов Делегат, лучшего место отдыха найти было трудно. Учительница или библиотекарь в гарнизоне всегда нужна, а если она жена замполита, то радость будет в квадрате. Поэтому хаживали будущие офицеры на смотрины, девушки внимательно оценивали потенциальных кандидатов в поисках лучшей партии, и нередко эти посиделки заканчивались бракосочетанием молодых.

Свадьбы проводили студенческие или курсантские в зависимости от того, на чьей территории гуляли. А если не сводила судьба берега одной реки, то удовольствие от совместного общения, шутки, смех, танцы, песни под гитару, всеобщее веселье компенсировали потраченное время.

Таранова сюда в первый раз привели друзья.

– Хватит тебе искать то, не знаешь, что! – говорил Марк. – Здесь столько прикольных экземпляров, что мигом забудешь свою «ласточку»…

– Ага. И найду ворону…

– Лучше она в руках, чем ласточка в облаках!

– И синичка, и ворона сгодится в суровые курсантские будни, что бы они стали праздником, – цинично острил Генка, и курсанты большой компанией двинулись на поиски очередных приключений.

Благо, что повод оказался просто замечательным: в этот день праздновался день рождения Вали – подружки Слона. Она попросила его привести больше друзей, чтобы расслабиться и повеселиться в хорошей компании. «В „Маленьком Париже“ с мальчиками постоянный недобор. А стоять, как в песне, в сторонке, девчонки, увы, не хотят», – дословно передал Слон пожелание девушки. Правда, оказалось, что Валя подстраховалась, и сообщила о своем празднике еще одному парню – родному брату, который учился в «Дзержинке» – ленинградском военно-морском училище. Брат, старшина второй статьи, зная такую девичью ситуацию, захватил с собой в общежитие еще несколько друзей «для подруг сестры».

С моряками ряда питерских училищ курсанты дружили, некоторых сторонились. Марк рассказывал, как он первый раз с ними столкнулся: «В День Конституции нас с Пучиком отпустили в увольнение купить билеты в золотые кладовые Эрмитажа. Облегчить ночное ожидание в очереди мы решили согревающим с закуской. Напротив касс Аэрофлота в полуподвальном продуктовом магазине взяли две бутылки вина, колбасу, сыр, печенье, и уложили в портфель на столике возле окна. И не подумали, что со стороны улицы наши действия были видны, как на ладони. Поворачиваемся к выходу, а тут коротко стриженные, как мы, парни шепчут с квадратными глазами: «Наверху вас патруль ждет! Давайте портфель…». Думаем, что мужики свои, отдаем. Выходим, а нас встречают старший лейтенант и три курсача-первокурсника из ЛАУ. Спрашивают про портфель, мы включаем дурака, и утверждаем, что были без него. Они настаивают, мол, восемь глаз портфель с вином видели. Возвращаемся назад: парней нет, портфеля нет, магазин закрывается. Продавщица подтверждает, что мы брали колбасу, сыр и печенье. Выходим на улицу. На увольнительной начальник патруля пишет формулировку «за попытку приобретения спиртного», и что-то себе в блокнот записывает.

Думаем, сейчас отпустят «невинных овечек», а нас на Балтийский вокзал отвезли, и там посадили в электричку! Мы проезжаем пару остановок и летим назад, к Эрмитажу. Через неделю приходит письмо на имя Пучика: «Портфель с продуктами у курсантов морского училища!» Оказывается, в кармашке лежали письма с его адресом. Моряки написали послание, где поведали, что честно курсантов ждали, но увидев, как патруль нас уводит за собой, пошли в противоположную сторону. Портфель предложили забрать по указанному в конце письма адресу… А продукты, дабы не испортились, моряки съели».

Слон и компания шли на день рождения в приподнятом настроении. Во-первых, завтра воскресенье, и впереди нет серьезных занятий. Во-вторых, у станции в Горелово им сказочно повезло, и они приобрели замечательные букеты цветов – появятся на празднике не с пустыми руками. В-третьих, Слон собирался сделать предложение руки и сердца девушке с длинной косой.

Вот это «в-третьих» и подвело. Для храбрости он решил немного выпить, и отправил Пучика за вином в ближайший гастроном. Все знали слабость своего товарища, его робость перед девушками. Здоровый сильный парень просто таял, и мгновенно терял дар речи в общении с незнакомками. Курсанты удивлялись: как вообще он с Валей нашел общий язык.

В общежитие ввалились нестройными рядами, быстро стали снимать шинели и шапки. Слон с порога поцеловал Валю, вручил огромный букет цветов, поздравил с днем рождения, и тут же позвал замуж. Стоящие вокруг аплодировали смелости друга и поражались, как ему это удалось сделать два заявления одновременно. Слишком много устных слов в одной фразе – подвиг для этого великана. Но девушка всё поняла быстро, и, как он, покрылась багровыми пятнами: она – от смущения, а Слон – от выпитого вина. Со стороны они напоминали больших снеговиков: крупные, округлые, с длинными красными носами.