Кувалда

Кувалда вторым зрением просканировал юношу, с неожиданным для себя удовлетворением замечая все признаки скрытой рептилии — чешую, вертикальные зрачки, мелкие острые зубы. Наконец-то, враг обнаружен.

Но едва он замахнулся, чтобы нанести удар, как дверь распахнулась, а змей ловко уполз под другую шконку, буквально одним движением ныряя в безопасность.

— Сычёв! На выход! — рыкнул вертухай, и Кувалда понял, что на этот раз рептилия останется невредимой. Он похолодел, ещё крепче стиснул кулаки, и лишь усилием воли сдержал рвущийся наружу гнев.

Глава 17

Его вывели в коридор, а камеру с рептилоидом снова закрыли на ключ. Кувалда хмуро косился на полицейских, которые не имели ни малейшего представления о настоящей опасности, запертой в этой камере.

Холодный, промозглый коридор околотка почему-то напомнил капитану о космосе и таких же длинных и прохладных коридорах межзвёздных станций. С другой стороны, космические корабли не отапливались дровами, а здесь рядом с каждой дверью лежали аккуратные поленницы. Печки топились, разумеется, прямо из коридора.

Кувалда отогнал назойливую мысль схватить полено и вырубить конвоиров, чтобы сбежать. Ему даже не надели наручники, не толкали и не оскорбляли, просто вели по коридору, видимо, уважая дворянское достоинство. Шли молча, один раз поднялись по лестнице, остановились у одной из дверей, на которой Краснослав заметил табличку «Слдователь по особо важнымъ дламъ Астаховъ В.В.», потёртую и выцветшую от времени.

Один из полицейских постучал, заглянул внутрь, испросил разрешения. Краснослава ждали. Кувалда вошёл следом за конвоиром, будто на эшафот. Кроме самого Астахова, который сидел за столом и что-то писал, низко склонив седую голову над бумагой, в кабинете был ещё один посетитель. Немец. Готлиб Карлович глядел на подопечного с укоризной, будто это Кувалда лично заставил его сидеть и ждать на неудобном скрипучем стуле в прокуренном кабинете следователя.

Кувалда молча смотрел то на директора, то на Астахова. Первым не выдержал Немец, несмотря на свою репутацию холодного и бесчувственного мерзавца.

— Вы телаете ущерп репутации Гимнасия, Сычёфф, — прошипел он с ещё более ужасным акцентом.

— Мы разберёмся, Готлиб Карлович, — подал голос следователь по особо важным делам Астахов, поднимая голову. Кувалда увидел пышные бакенбарды на обрюзгшем лице, набухшие веки и красные прожилки на щеках и носу, безошибочно выдающие пристрастие Астахова к алкоголю.

— Можете не допрашивать, я ничего не помню, — признался Кувалда.

— Отказыфаетесь признаваться? — зашипел Немец, но следователь властным жестом прервал его.

— Право, это лишнее, Готлиб Карлович. Позвольте, мы сами разберёмся. Вы здесь как представитель Гимназии, ответственный за поведение вашего воспитанника, а нашу работу оставьте нам, полицейским, — мягко произнёс Астахов.

Немец фыркнул и отвернулся, сложив руки на груди. Кувалда тайком улыбнулся, наблюдая, как ставят на место всемогущего директора, но радость оказалась недолгой. Следователь вскочил и ударил кулаком по столу, бешено вращая налитыми кровью глазами.

— Что ты сделал с английским послом?! Отвечай! — рявкнул он.

Краснослав не мог вспомнить ничего. Ни самого посла, ни того, что он, вероятно, с ним сделал.

— Я не помню, — честно сказал он.

Астахов побагровел.

— Отвечай, мразь! Английский посол, сэр Джордж Гамильтон! Обнаружен мёртвым! — рычал следак.

Готлиб Карлович обеспокоенно распахнул глаза и посмотрел на Астахова, потом грозно сверкнул глазами на Сычёва. Втягивать Гимназию в такой скандал…

— Понятия не имею, о чём вы говорите, господин следователь, — ответил Кувалда. — Клянусь честью.

Астахов грузно опустился обратно на стул, побарабанил пальцами по столу. Очевидно, следствие зашло в тупик.

— Ты, Сычёв, последний, кто общался с послом. Этому есть свидетели, которые в один голос утверждают, что у вас произошёл конфликт. После которого сэра Гамильтона находят мёртвым в переулке неподалёку, — обстоятельно, будто раскладывая мысли по полочкам, произнёс Астахов.

— Вы лично видели погибшего? — осмелился уточнить Кувалда.

— Здесь я вопросы задаю! — рявкнул следователь, но, скорее, просто для порядку. — Видел. Зрелище неприятное, хотя на службе я всякого повидал.

Астахов поморщился, вспоминая место преступления.

— От бедолаги остались только кожа и волосы. Одежда и документы на месте, по ним и опознали, — сказал он.

Капитан Кувалда втянул воздух носом, будто разъярённый бык. Он отлично знал, что это означает, но сказать ему следователь не дал.

— По нашим данным, у тебя личная сила не пробудилась или неизвестна. Поэтому я допускаю, что это могло быть твоих рук дело, — продолжил Астахов.

Краснослав задумался. Он не знал, насколько целесообразно рассказывать следователю о рептилоидах. Может случиться так, что его сочтут сумасшедшим и отправят навечно в дом с мягкими стенами, где здоровенные санитары будут кормить его с ложечки манной кашей. Кувалда знал о таких случаях, когда в захваченных рептилиями мирах любые слухи о них немедленно объявлялись бредом сумасшедшего. Зеленокожие нелюди отлично умели скрываться и уничтожать своих противников исподтишка.

С другой стороны, внизу, в камере, сидит живая рептилия, которую можно использовать как доказательство.

— Что вы знаете о рептилиях, господин следователь? — Краснослав начал издалека.

Повисла неловкая тишина. Спустя мгновение Астахов расхохотался. Немец захихикал вслед за ним.

— Забавная версия, юноша. Я понял к чему вы клоните, но люди кожу сбрасывать не умеют, — посмеиваясь, ответил Астахов. — Мы всё же думаем, что это убийство.

— Скандал, какой скандал… — буркнул Немец.

— Посольство Британского Союза пока не выдвинуло обвинений, но случай действительно вопиющий, — пожал плечами следователь.

Он снова вернулся к бумагам, перо заскрипело в цепких лапах служителя закона. Краснослав терпеливо ждал, пока следователь соизволит обратить на него внимание, разглядывая в это время скудно обставленный кабинет.

Похвастаться роскошью околоток точно не мог. Старая, обшарпанная мебель, грязные окна, портрет Императора Константина Второго, засиженный мухами. Ощущение порядка и ухоженности вызывал только стол самого Астахова, затянутый зелёным сукном, каждая папка или бумага лежала на своём месте. Вместо пресс-папье у него был мраморный бюстик, судя по всему, одного из старых Императоров.

— Теперь по второму делу, — хмыкнул следователь, откладывая перо.

— Второму? — спросил Краснослав.

Немец снова нахмурился и бросил на него злой обжигающий взгляд.

— Это вам ещё повезло, что господин Шнеерсон, владелец ресторации «Славянинъ», не стал выдвигать обвинения за нанесённый ущерб! — хохотнул следователь, развязывая тесёмки на картонной папке и убирая в неё исписанный лист.

Кувалда изо всех сил пытался вспомнить, что произошло, но так и не мог.

— Похоже, вы и правда не помните. Нападение на преображенцев? Драка? Дебош? — Астахов завалил его наводящими вопросами, но безуспешно.