Кузницы Марса. Трилогия

Знает ли отец, что произошло с ней?

Грусть охватывала её каждый раз, когда она думала о нём. Линья надеялась, что не он нашёл её. Она надеялась, что кто-то успел убрать место её физической смерти. Она не хотела думать о том, что могло произойти с его психическим здоровьем, когда он увидел её на медицинской койке вскрытую, словно труп для анатомических опытов.

Виталий Тихон часто казался безобидным чудаком, но Линья знала, что у него было решительное и безжалостное сердце. Она надеялась, что он не сделал ничего глупого, узнав о её смерти. Галатея, не колеблясь, убила бы его, и, понимая, каким яростным интеллектом обладает Виталий, она не стала бы рисковать помещать его в нейроматрицу.

Линья понятия не имела, сколько времени прошло с тех пор, как Галатея показала ей правду, ответственная за это часть черепной аугметики была удалена вместе со всеми традиционными устройствами для связи с внешним миром. Её имплантаты высокого уровня, похоже, функционировали, но без расширенной диагностики нельзя было точно сказать, что именно оставил ей машинный интеллект.

Линья оглянулась, когда услышала, как рядом открылась круглая раздвижная дверь. Конферо. Каждый комплекс Механикус обладал одним священным залом, где под благожелательным взором Омниссии можно было всесторонне обсудить и обменяться мнениями по вопросам технобогословия.

Линья проигнорировала дверь и продолжила идти.

Она уже изучила все части галерей Кватрии, что были ей известны. Те места, которые она знала лучше всего, выглядели как настоящие до мельчайшей детали, но те области, с которыми она была менее знакома, казались незаконченными, как декорации Театрика Империалис, созданные только для того, чтобы на них смотрели издалека. Самые дальние части станции, известные ей только по планам, являлись немногим больше, чем голыми каркасными стенами и безжизненными отображениями самых основных структурных элементов.

Именно по этой области Кватрии прогуливалась Линья, находя омерзительным ложное воссоздание Галатеей места, которое она когда-то называла домом. Чтобы не забывать о своём заключении – лучше находиться в явно поддельном окружении.

Коридор поворачивал налево, но вместо ожидаемого бокового прохода, ведущего к центральному хабу, она оказалась на уровнях палубы общего пользования. Круглая дверь в конферо открылась снова.

– Я не буду вашей марионеткой, – произнесла Линья.

Она проигнорировала дверь и продолжила идти, выбирая дорогу наугад и двигаясь дальше, надеясь затеряться в глубине станции.

Но какой бы путь она не выбирала, каким бы направлением не хотела запутать своего похитителя, все дороги неизменно приводили её на общие палубы и к двери конферо. Она вздохнула, понимая, что в искусственной реальности, где Галатея полностью контролировала виртуальную архитектуру, она всегда будет возвращаться сюда.

– Прекрасно, – сказала она и шагнула в конферо.

Место оказалось больше, чем она помнила, но в этом не было ничего удивительного. Её взору предстала куполообразная палата из меди и бронзы, а также круглый стол, который мало чем отличался от Ультор Марса на борту и в самом сердце “Сперанцы”. Трёхмерная голограмма символа Механикус висела над столом, вокруг которого сидели одиннадцать магосов Адептус Механикус.

Все они были в красных или чёрных мантиях, одежды выглядели яркими и новыми, какими их запомнили их владельцы. Собравшиеся техножрецы оказались столь же разными, как и на любом виденном Линьей раньше собрании, но на всех лежал некоторый налёт былых эпох. Если тому, что она помнила о Галатее, стоило доверять, то это были магосы, которые машинный интеллект поймал в свои сети за последние три тысячи лет.

< Кто вы? > спросила Линья, хорошо зная, что не стоило сразу же верить всему, что показывает Галатея. < Вы… как я? >

Она увидела их нескрываемый ужас, пока они смотрели на неё множеством громоздких глазных стволов и блестящих аугметических кристаллов, словно она заговорила на каком-то мёртвом языке. Линья заметила, что они посмотрели на женщину-техножреца в мантии с клетчатыми краями посланника Механикус. Она единственная сидела, сняв капюшон, и Линью поразило, насколько они оказались похожими.

Судя по ноосферным меткам, её звали магос Сиристте, и Линья вспомнила имя из стенограммы первого допроса Котовым Галатеи. Как правило, посланники Механикус, особенно женщины, состояли в основном из плоти для лучшего взаимодействия с теми, кто предпочитал иметь дело с лицами, похожими на человеческие.

Техножрецы и магос Сиристте обменялись по-детски простым бинарным кодом. Сиристте подняла руку, заставив их замолчать, и плавно встала из-за стола. Нижние конечности посланника были ампутированы и заменены репульсорным устройством и несколькими мультисочленёнными руками-манипуляторами. Она пролетела над столом, при этом её сочленённые нижние конечности щёлкали и двигались, словно плыли по воздуху.

< Магос Сиристте, > произнесла Линья. < Я – Линья Тихон, но полагаю, вы уже знаете это. >

Сиристте склонила голову на бок и ответила на бинарном коде, который оказался нелепо простым и лишённым любой гексаматической сложности или изящества.

Линья повторила, но было ясно, что ни Сиристте, ни остальные техножрецы не поняли её. И тут Линья догадалась, почему Галатея в первый раз заговорила с ней на архаичном двоичном наречии, и почему бинарный код оставался столь непостижимым для этих адептов, как язык ксеносов.

Она перестроила свой бинарный код через самый простой конвертер, которым ещё обладала, и попробовала снова.

< Добро пожаловать, адепт Тихон, > ответила Сиристте, улыбнувшись. < Да, мы такие же, как и вы. Жертвы Галатеи. >

< Ни у кого из вас нет гексаматических имплантатов, не так ли? >

< Гексаматических? > переспросила Сиристте. < Мне знаком этот термин, но когда я была в Адептус Механикус, изучение этой мифической ветви лингвистического бинарного кода было почти приостановлено. >

Линья покачала головой:

< Нет, магос Циммен усовершенствовала свой код после того, как её экспедиция в туманность Акстром обнаружила рабочий фрагмент ключа для расшифровки гексаматической криптографии. Это позволило ей создать специализированные когнитивные имплантаты, благодаря которым стало возможным усовершенствование бинарного кода на геометрически более плотный уровень сложности. >

Сиристте улыбнулась:

< Я рада услышать, что поиск знания продолжается. Присоединяйтесь к нам, пожалуйста, и позвольте мне представить вас коллегам-адептам. Магос Гефест и магос Натала обсуждают сравнительные достоинства ритуала образования углеродной связи над стихирой осмотического присоединения применительно к теории, которую магос Клейнхенц постулировал относительно алхимического притяжения. Мы будем рады, если вы присоединитесь. >

Линья схватила Сиристте за руку, когда та снова повернулась лицом к столу. Она держала крепко и непреклонно, мешая Сиристте двигаться.