Кузницы Марса. Трилогия

– Магос Блейлок! – крикнуло квадратное и напоминающее робота существо, которому скорее пристало находиться в погрузочном доке, чем на мостике космического корабля. – Вы утратили дееспособность?

Криптаэстрекс, магистр логистики.

– Нет, – ответил Блейлок, хотя чувствовал себя именно так.

Другой магос появился около Криптаэстрекса. Решётчатый корпус на автоматизированных ногах, внутри которого в многочисленных соединённых пластековых кубах покоились разделённые части мозга.

Азурамаджелли, магистр астронавигации.

– Магос Блейлок, вам действительно нужно увидеть это, – произнёс он. – Там… на поверхности что-то происходит.

– Что-то? – резко переспросил Блейлок, пока всё новые устройства перенастраивались после атаки на аугметическую нервную систему. – С каких пор адепты Механикус используют столь неопределённую фразеологию? Последовательность, точность, логика. Помните о них. Используйте их.

– Прошу прощения, магос Блейлок, – произнёс Азурамаджелли и вытянул длинную и тонкую руку-манипулятор в сторону своего поста управления. – У меня нет подходящего термина, чтобы описать увиденное.

Блейлок направился к инфоцентру Азурамаджелли со всей возможной поспешностью, и понял, что, возможно, не так полно перенастроился, как думал, когда палуба “Сперанцы” закачалась под ним.

Он добрался до систем астронавигации, отпихнул Азурамаджелли и начал осторожно загружать данные инфоцентра, опасаясь любых сохранившихся фрагментов пагубного кода. Блейлок собрался снова отчитать Азурамаджелли, но замечания так и остались невысказанными, когда он и сам не сумел интерпретировать показания, которые свидетельствовали о формирующихся на поверхности огромных уровнях энергии.

Собранные ауспиками “Сперанцы” данные оказались за пределами всего виденного им раньше. Он понятия не имел на что они могли указывать, но последние человеческие остатки инстинкта сражения или бегства кричали ему об опасности.

– Поднять пустотные щиты, Криптаэстрекс, – приказал он. – Немедленно.

– Магос, я пытаюсь их поднять последние тридцать секунд, – ответил Криптаэстрекс.

– Пытаетесь?

– Они не активируются. Каждая моя команда на ритуалы запуска получает отказ в доступе.

Блейлок едва ли не бегом бросился к инфоцентру Криптаэстрекса. Планшеты затянула красная пелена. Тактильные имплантаты были бесполезны, сгорев во время внезапной атаки, а ноосфера ещё перезагружалась.

Но он ещё мог отдавать команды вручную.

Пальцы затанцевали над парящей энтоптической клавиатурой, приказывая “Сперанце” защитить себя.

Но даже его символы высокого ранга не смогли проникнуть в сердце ковчега Механикус. Какая-то внешняя сила не подпускала к управлению кораблём.

Главный экран осветила сияющая вспышка, которая возникла на поверхности планеты под гигантскими электрическими штормами. Вспышка континентального масштаба изгнала атмосферные бури, на успокоение которых у геоформеров ушли бы часы. Ужасающее зрелище напомнило Блейлоку вспышку звезды или корональный выброс массы.

– Что это? – спросил он.

– Дыхание Богов, – благоговейно ответила Галатея.

Первым погибшим кораблём стал “Дитя Луны”.

Дуга параболической молнии протянулась с поверхности Экснихлио, без всякого видимого усилия пронзив измученные небеса. Из космоса казалось, что она приближалась не слишком быстро, но на самом деле она перемещалась со скоростью почти в четыреста километров в секунду.

На самом деле это не была молния – подобные атмосферные разряды не могли существовать за пределами планеты – но это было лучшее описание, которое сумел подобрать капитан “Дитя Луны”.

Магистр ауспиков выкрикнул предупреждение, но капитан уже знал, что дуга энергии перемещается слишком быстро, чтобы успеть отклониться. Даже несмотря на частично активированные щиты "Готик", переплетённый свет поразил подфюзеляжную носовую броню.

Войну в космосе нельзя назвать чистой. Она оставляла огромные облака обломков и дрейфующие корпуса, за которыми тянулся след из топлива и кислорода. Она на десятилетия загрязняла космос электромагнитными воплями и редко велась до победного конца. Дистанции, на которых обычно разворачивались сражения, предоставляли неспособному продолжать бой кораблю относительно простую возможность отступить во мрак и сбежать.

Но из этого сражения сбежать было невозможно.

“Дитя Луны” последовательно взорвался вдоль всего корпуса. Сначала клиновидный нос исчез в безмолвном ударе синего огня, затем его средняя часть и, наконец, секция двигателя перестала существовать в иссушающем плазменном шаре. Несколько коротких секунд он ярко горел, пока не закончился кислород.

Пожары быстро потухли, оставив от “Дитя Луны” обугленный остов дрейфующих обломков. Безжизненный. Инертный. С десятью тысячами погибших в мгновение ока.

Ещё пара дуговых молний протянулась от Экснихлио.

И “Дитя Гнева” и “Мортис Фосс” разделили участь “Дитя Луны”.

Ещё больше молний устремилось к “Сперанце”.

Микроконтент 10

Робаут тащил Павельку за мантию, но с таким же успехом он мог бы попытаться сдвинуть саму башню. Магос “Ренарда” непоколебимо стояла на месте, подключив инфошипы к центру управления. Мерцающий инфосвет прокручивался в оптике под капюшоном, а конечности подёргивались от непроизвольных спазмов. Она боролось с кодом центра, словно с необъезженным сопротивлявшимся жеребёнком.

Яростные вспышки электрических разрядов протянулись по механодендритам, вонзаясь в тело. Робаут поморщился от омерзительно аппетитного запаха запечённого мяса.

– Иланна! Отключайся! – крикнул он, чередуя внимание между неистовым столкновением клинков и когтей на вершине эстакады и треском лазерного огня из ружей кадианцев. – Нам нужно уходить!

– Просто. Не подпускайте. Их. Ко мне… – прошипела Павелька.

– У нас нет на это времени, – ответил Вен Андерс, одной рукой сжимая ружьё, а другой рукоять силового меча. – Оттащите её, Сюркуф, или я сам разберусь с этим.

Робаут кивнул. У него не было ни малейшего желания здесь оставаться. Он видел жаждущие, ребристые и клыкастые силуэты врагов на эстакаде, но внушительные фигуры Чёрных Храмовников и призрачного властелина мешали рассмотреть их вблизи.

Подобное развитие вещей его вполне устраивало.

Браха и Яэль стояли на противоположной стороне центра управления, вгоняя болты во врага каждый раз, когда появлялась цель.

Дела у мечников-Храмовников обстояли хуже. Танна опустился на колено. Его левая рука безвольно висела вдоль тела, а расплавленные остатки пистолета валялись на полу. Иссур подёргивался в хватке потрескивающего электрического поля, которое заживо сжигало его в доспехах.