Кузницы Марса. Трилогия

– Два вопроса, – произнёс Сюркуф, остановившись перед помятым вагоном фуникулёра и сложив руки на груди. – Он работает и куда, по-вашему, он ведёт?

– Он выглядит полностью исправным, хотя механизмы подверглись коррозии почти до потери функциональности, – ответил Котов, счищая ржавчину с рычагов управления. – Относительно места назначения, то я не вижу топографических изображений того, куда он, в конечном счёте, ведёт.

– Кого волнует, куда он ведёт в конечном счёте? – спросил Сюркуф. – Он ведёт отсюда, не это ли самое важное? По крайней мере, это даст нам шанс перегруппироваться и обдумать следующий ход.

– Следующий ход? – сказал Котов. – Какие ходы, по-вашему, нам остались? Магос Блейлок уже уводит “Сперанцу” как можно дальше от этого проклятого мира. Мы сделали всё, что могли, Сюркуф. Или Телок захватил “Сперанцу” или Блейлок улетел. В любом случае у нас больше нет возможности повлиять на результат.

Сюркуф посмотрел на него так, словно не понял смысл сказанного. Котов повторно прокрутил слова, проверяя, не содержали ли они двусмысленных выражений. Нет. Низкий готик и ясный смысл.

Очевидно, Сюркуф не согласен с ним.

– Даже если вы не сомневаетесь, что Таркис получил сообщение, как вы можете быть уверены, что он сумеет покинуть орбиту? – спросил Сюркуф. – Неужели вы думаете, что Телок пошёл на всё это ради захвата такого корабля как “Сперанца”, а затем позволит ему вот так просто взять и улететь? Нет, мы должны полагать, что Телок слишком умён для подобного развития событий.

– И что вы предлагаете, господин Сюркуф? – спросил Котов. – Как со всеми имеющимися ресурсами в нашем распоряжении вы предлагаете бороться против мощи целой планеты?

– Одна большая проблема – это всего лишь несколько меньших проблем, – ответил Сюркуф. – С небольшими проблемами мы можем справиться.

Котов усмехнулся:

– Оптимистические ультрамарские банальности нам сейчас не помогут.

– Как и ваше пораженчество Механикус, – не остался в долгу Сюркуф. – Поэтому наша первоочередная задача – уйти отсюда. Иланна выиграла для нас немного времени, поэтому предлагаю не тратить его впустую.

Сержант Танна и Вен Андерс шагнули в вагон, и металлический пол угрожающе заскрипел под их весом.

– Вы можете запустить этот вагон, архимагос? – спросил Танна.

– Я уже проинформировал господина Сюркуфа, что он в рабочем состоянии.

– Тогда поехали, – сказал Андерс.

Переход между двумя палубами представлял собой широкий молитвенный подъём с наклонными парапетами по сторонам, вдоль которого располагались пыльные статуи и шипящие, выбалтывающие потоки бинарного кода машины. Возможно, это было что-то важное, возможно, “Сперанца” пыталась сказать ему что-то, но Хокинс не знал, что именно.

Над ним на украшенном горгульей карнизе располагалась турель со сдвоенными лазерными пушками, но она выглядела настолько неухоженной, что Хокинс сомневался, что оружие могло хотя бы двигаться, не говоря уже о том, чтобы вести огонь. Опустившиеся на колени гвардейцы укрылись в тени оборудования по обе стороны подъёма и целились из лазганов в широкие ворота внизу.

Магос Блейлок убеждал Хокинса, что все ворота верхней палубы автоматически закроются, но что-то пошло не так. Доклады об упрямо отказывавшихся закрываться воротах потрескивали в вокс-бусинке в его ухе вместе с сообщениями о продвижении врага.

Хокинс побежал к верхней части подъёма, где устанавливали передвижные баррикады. Сержант Рей отдавал приказы семидесяти шести кадианским солдатам, занимавшим этот сектор обороны, голосом, знакомым гвардейцам по всей галактике. Они подготавливали огневые позиции: закрепляли кинетические аблативы или выкладывали перед баррикадой слои мешков с обожжёнными макрочастицами. Хокинс больше привык к мешкам с песком, но Дахан заверил его, что эти намного лучше поглощали попадания, чем простая земля.

И в любом случае, где они могли взять землю на космическом корабле?

Комиссар в чёрном плаще работал вместе с взводом поддержки, размещая плазменные пушки в подготовленном бастионе. Офицеры снабжения обустраивали склады из бронеконтейнеров с боеприпасами, пока бригада технопровидцев направляла пару “Часовых”, тащивших четырёхствольные “Рапиры”. Одна из автоматизированных платформ была оснащена тяжёлыми болтерами, а другая – лазерным разрушителем. Как он и приказал.

Такое мощное оружие, в конечном счёте, надёжно перекроет этот маршрут, но пока его не разместили, придётся полагаться на пехоту с лазерными ружьями.

Заняв позицию в центре баррикады, Хокинс поднял руку и коснулся вокс-бусинки в ухе:

– Командиры роты, доклад.

– Рота Вальдора – нет контакта.

– Сержант Кастагир, ударная рота, мы под умеренной атакой.

– Где лейтенант Геранд, сержант?

– Ранена в руку, сэр. Санитары думают, что возможно её придётся ампутировать.

– Вам требуется поддержка? – спросил Хокинс.

Вокс затрещал, и на частоте раздались звуки сердитых голосов:

– Не вздумайте, сэр, – произнесла лейтенант Геранд. – Мы справимся. Всего лишь неудачный рикошет.

– Ясно, – ответил Хокинс. Он полностью доверял каждому из своих лейтенантов, и если Геранд говорила, что не нуждалась в помощи, то Хокинс ей верил. Он продолжил опрашивать командиров.

– Рота Крид атакована!

– Отделения “Артема” и “Благочестие” под обстрелом. Незначительные потери.

Остальная часть его сил дополнила отчёты о наличии/отсутствии контактов. В течение четырёх минут после абордажной тревоги кадианцы заняли заранее предписанные оборонительные позиции и замысел атакующих – или скорее его отсутствие – сложился у Хокинса в голове.

Хорошая оборона опиралась на знание мест, где враг нападёт. Склады оружия, электростанции, системы жизнеобеспечения, главные магистрали, межпалубные переходы, важные перекрёстки, соединяющие проезды и тому подобное. Все они являлись ключевыми целями, но захватчики телепортировались как попало. Некоторые появились в угрожающих местах, но другие материализовались в изолированных или не представлявших важности частях корабля.

– Коллинс, – произнёс Хокинс, связавшись с носовыми кузнями, где Ян Коллинс поторапливал адептов магоса Тарентека как можно быстрее ввести в строй бронетехнику.