Кыся в Америке (Кыся - 3)

В это время к нам подсаживается такая смазливая деваха лет тринадцати, но уже с титьками и задницей вполне взрослого размера, облапывает нахально моего Тимурчика, хихикает и начинает шарить по нему своими лапами. И вроде бы в шутку лезет к нему в ухо своим языком!..

Мой Тимурчик как задышит, как задышит!!! Покраснел, как Государственный флаг Советского Союза, только вместо золотого серпа и молота у него на мордочке зеленый листок нарисован.

Отталкивает эту курву малолетнюю, бормочет: "Отстань, дура!.." - а у самого голос срывается, вотвот задохнется от желания. И пипка у него (сам вижу!), ну, просто на дыбы встает - сейчас его ветхие джинсики по швам разлетятся! Батюшки! Что делатьто, думаю?!..

А та наседает на Тимура, подмигивает подружкам - дескать, посмотрите, как надо пацанов заводить! И своей наглой лапой с грязью под ногтями и облупленным маникюром на них же лезет прямехонько к Тимуровой ширинке. А тот и без того уже трясется, бедняга...

Все, думаю, пора спасать парня! На хрен ему эта несвоевременная половуха?! Придет время - пожалуйста. На здоровье. А пока...

Высунулся я наполовину из рюкзака да как шваркну выпущенными когтями по ее наманикюренным пальцам! Она, конечно, в голос заблажила на весь вагон, а мистер Хьюз, их классный руководитель, посмотрел поверх зеленых очков на то, как она слизывает кровь со своих царапин, и так спокойненько-спокойненько говорит:

– Ну вот видишь, Мэгги... Я же говорил тебе, что ты не всем нравишься. А ты мне не верила.

Ехать до Манхеттена пришлось долго, и мистер Хьюз напомнил своим ученикам, что такое День Святого Патрика. Само собой, я тоже развесил уши...

Оказалось, что это знаменитый праздник ирландской культуры весны и возрождения. Возрождения чего - я не понял... Был там такой тип, миссионер Патрик, который приволок откуда-то в Ирландию какое-то там христианское учение - и стал самым уважаемым святым ирландского народа. Как Ленин в России. Это мне Шура еще рассказывал со своей обычной усмешечкой.

Так вот, этот Патрик умел договариваться со Змеями и прогонял каких-то Злых Духов (которых, наверное, сам и придумал...) с помощью обыкновенного зеленого листочка клевера. Этот листочек и стал символом Ирландии. И в День Святого Патрика каждый житель Америки - белый, черный, желтый - любой!
– как бы становится ирландцем!.. Нарисовал листок клевера на роже, напялил зеленую шляпку - и ты уже натуральный ирландец. И сегодня этот праздник в Нью-Йорке отмечается уже в двести тридцать шестой раз!..

Когда мы наконец вылезли из сабвея прямо у Рокфеллер-Центра, и под предводительством решительного и веселого мистера Хьюза рванули к углу Пятой авеню и Сорок шестой улицы, и, опять же при помощи достаточно жестких, решительных действий все того же мистера Хьюза, протиснулись сквозь тучу народа и всем нашим классом заняли лучшие места в первом ряду у самого ограждения, по Пятой авеню уже шла замечательная процессия!

Видно мне было изумительно: задними лапами я стоял в рюкзаке за плечами Тимурчика, а передними опирался о его плечи. Таким образом, наши головы были на одном уровне, и мы могли по-Шелдрейсовски обмениваться впечатлениями. А их было - хоть отбавляй! Тимур комментировал мне все происходящее, а сзади нас, как самых маленьких, оберегал мистер Хьюз. Не давал нас толкать и заслонять вид на процессию...

Шли какие-то гвардейцы с барабанами и тоскливыми дудками "волынками", как сказал мистер Хьюз. Шли полицейские, катились в зеленых колясках инвалиды всех войн, девочки из школы "Дрик Тауншип Дракон" в одних купальниках размахивали лентами и делали всякие гимнастические упражнения. А перед ними, с короной на голове и в норковой шубке, вышагивала "Мисс Нью-Йорк" Килин Криник!..

С целой свитой фальшиво веселящихся солидных дядечек руководящего типа шел губернатор Патаки. В петлице его черного пальто красовался зеленый листок клевера. Неподалеку от губернатора, в одном пиджаке и зеленом галстуке, топал мэр Нью-Йорка Джулиани. И губернатор, и мэр махали нам руками, посылали воздушные поцелуи всем, стоявшим за ограждениями, словом, вели себя как отцы родные...

За ними топали какие-то вопящие грымзы - ни одной хорошенькой! Несли плакат: "Англичане! Руки прочь от Ирландии!"

И все вокруг было зеленым! У некоторых - даже уши...

Ах, как мне стало жалко, что мой Шура Плоткин не видит всего этого! Стоял бы он сейчас рядом с нами...

Но тут же мне пришло в голову, что Шура к этому празднику отнесся бы не с таким восторгом, который испытывали мы с Тимуром. Наверняка Шура ухмыльнулся бы и, естественно, если Тимура не было бы рядом, сказал бы открытым текстом:

– На хера попу гармонь, если есть колокола? Почему Америка должна праздновать День какого-то святого из Ирландии?! Где именье - где вода, где Ромео - а где Джульетта?.. У американцев своих поводов для веселия и праздников достаточно. Есть, есть во всем этом какой-то фальшак...

Я даже услышал привычные насмешливые Шурины интонации, даже его ироничную рожу увидел, черт бы его побрал!

И вдруг мне почудилось... И вдруг мне прислышалось, как откуда-то издалека - ну, совсем непонятно откуда - негромкий Шурин голос внутри меня проговорил с характерной его усмешечкой:

– Ты абсолютно прав, Мартышечка... Умница ты мой ненаглядный.

Я так заволновался, так задергался, так стал крутить башкой и оглядываться, что, уже не говоря о Тимуре, даже мистер Хьюз всполошился.

– Что с ним, Тим?!..
– спросил мистер Хьюз у Тимура.

– Что с тобой?
– спросил встревоженный Тимур у меня.

– Все... Все в порядке, - ответил я Тимуру поШелдрейсовски.

– Говорит - "все в порядке", - перевел Тимур мистеру Хьюзу, и тот, приняв это за шутку, весело рассмеялся и погладил меня.

Но было все совсем не "в порядке"!

Я понимал, что крутить головой и выискивать в толпе Шуру Плоткина - полнейший бесполезняк. Это был голос СВЫШЕ, из НЕВЕДОМОГО...

Но интерес к этому действительно странноватому для Америки празднику у меня вдруг иссяк и сменился на совершенно конкретную заинтересованность двумя типами, которых я неожиданно увидел совсем неподалеку от нас.

А увидел я двух здоровенных мужиков, прекрасно одетых, с золотыми кольцами на пальцах и золотыми цепочками на могучих шеях, которые когда-то, когда мы с Водилой еще плыли из России в Германию, ночью в переполненном корабельном баре по приказу Бармена освободили место у стойки для моего Водилы. Правда, им для этого пришлось снять пьяного финна с высокого круглого табурета у стойки и вынести его вместе с его бутылкой из бара, к чертям собачьим. И в тот вечер мы были очень даже признательны этим парням, так верно служившим Бармену.

Но уже потом - после Германии, когда я на несколько дней вернулся в Питер, перед самым моим отплытием в Америку, - мой дружок, бывший Морской, а ныне обычный Береговой, Кот Рудольф, проплававший с Барменом несколько лет по всем морям и океанам, рассказал Мне, что именно эти два крепких паренька, один русский, другой - немец, после захвата партии кокаина немецкой полицией, пришли ночью в уже закрывшийся бар и сказали Бармену, что "товар" погиб под Мюнхеном. И на глазах ошалевшего от ужаса Кота Рудольфа в упор расстреляли Бармена из длинных и тихих пистолетов...