La Cumparsita… В ритме танго

— То по домам и каждый в свою индивидуальную кровать. Такое больше не прокатит, Ярослав. Придумай что-нибудь другое. Только, — выставляю перед его носом указательный палец, — помни о том, что молния дважды в одно место свой электрический разряд не засандаливает. Я больше не куплюсь на твою развлекательную программу, очень вкусный чай и конкурс «Шаловливые ручки».

— Тебе ведь было хорошо тогда? — склонившись, в ухо произносит. — Признай, пожалуйста, что мы были вместе.

Устала повторять ему, уже в который раз, что тот «несчастный» случай плотским, близким и интимным не считается, что взрослую женщину едва ли удовлетворяет ручная благодать, случайно снизошедшая по воле сильного мужчины, но Ярослав как будто глух и непреклонен к моим словам, зато с очень похотливенькой улыбкой утверждает, что я несколько раз кончила от его движений и даже продолжения с закрытыми глазами жалобно просила. Вот же гад! Порадовать его и наконец-то согласиться с тем, что…

Да! Да! Да! Чтоб ты… Наконец-то успокоился! Мне было очень хорошо тогда, да чего уж — просто великолепно. Он первый мужчина, который, разминая пальцами пульсирующие желанием половые губы, заставил меня дергаться почти в конвульсиях и изнывать от недостатка мужского члена между ног, в моей вагине. Да ты, да ты… Господи прости! ТАЛАНТ!

Он глубоко вздыхает, берет меня за руку и тянет за собой на выход.

— Будет тепло, кумпарсита. Готовься к свиданию со мной.

— Всенепременно, Горовой, — губами жалю его щеку. — Руки с мылом помой.

— Дашка… — поглаживает меня по заду.

— Перестань, — шиплю в ответ.

Обнявшись, друг другу улыбаясь, слегка покачивая бедрами, проходим между столиков посетителей этого типа ресторана, а на выходе случайно сталкиваемся с тем, с кем я предпочла бы больше никогда не видеться и по жизни линиями не пересекаться.

Карим! Карим Назин — моя первая любовь, вдребезги разбитое сердце и загубленные навсегда мечты о совместном будущем и полноценной семье. Высокий жгучий брюнет с черным восточным разрезом глаз встречается со мной взглядом, надменно тянет губы, легко кивает в знак приветствия, внимательно рассматривает меня и очень бегло Ярослава. Мой спутник его абсолютно не интересует, ведь Карим приехал ко мне.

Поравнявшись с нами, Назин как бы невзначай задевает меня своим плечом и с наигранным поклоном просит жалобно прощения:

— Извините. Мне очень жаль.

Господи! Да что это такое? Что за мачизм и долбаное самоутверждение? Показал, что он хозяин племенной кобылки? Еще бы языком пощелкал и пощупал бабки. Инстинктивно свожу плечи, сильно горблюсь, уменьшаюсь на глазах, как будто прячусь в раковину, изображая жалкого слизняка.

Ярослав убирает руку с моей талии и тут же обхватывает меня за «раненое» Назиным плечо.

— Даша, все в порядке? — с беспокойством уточняет.

— Да, — шепчу в ответ, потупив взгляд.

Черт бы его подрал! Какого он вообще приперся, ведь ту забронированную наспех встречу отменил, сославшись на свою загруженность. Я даже выдохнула в тот момент, а ему в ответ весьма любезно написала, что нам не стоит больше с ним встречаться, и потом, что когда-то было, то давно прошло и нечего менять.

На следующий день, после той случайной ночи с Ярославом, Карим, что, если честно, неудивительно, не выполнил свою «угрозу» и не приехал на сольную репетицию, как ранее мне обещал. Видимо, жена одного не отпустила и заставила сидеть с тремя детьми. Его эта глупая Дина… Та самая Дина, бездумно завидующая маленькому размеру моей ноги и элегантной танцевальной обуви, восхищавшаяся моим талантом и мизерными габаритами тела, предусмотрительно не отпустила своего мужчину на репетицию с маленькой танцовщицей без себя любимой. Он так и не приехал, а я, слава богу, успокоилась и, грешным делом, подумала, что в ту ночь, когда Карим звонил, затем сообщения писал, он был просто не в себе, возможно, даже пьян или находился под каким-то наркотическим приходом. С чего бы вдруг Назин решил прояснить между нами отношения, которых не стало двенадцать лет назад? Но не тут-то было.

Тогда он ход как будто пропустил, зато сегодня, сволочь, заявился, заранее, правда, предупредив и забронировав себе два часа моего рабочего времени. Что ему надо, чего он хочет от меня? Все кончено и давно забыто, а старые раны этому мужчине я не позволю ковырять. Там только-только заросло и корочкой покрылось, а он решил ногтем все разодрать…

— Здравствуйте, можно? — Карим открывает дверь в нашу тренерскую раздевалку и своей фигурой занимает весь проем.

— Танцевальный зал там, — куда-то в сторону рукой указываю, — подождите, пожалуйста, а я скоро подойду. Мне нужно переодеться.

— Смирнова, — глубоко вздохнув, вваливается внутрь, прикрывая за собой дверь, — перестань, в самом деле. А? Что за игры? Мы типа незнакомы? Даш…

— Карим, выйди, пожалуйста. Покинь служебное помещение, эта комната предназначена исключительно для преподавателей. Прошу тебя, — делаю несколько шагов назад, позорно отступая от приближающегося ко мне мужчины.

— Даш…

Заладил балаболить одно и то же! «Даша, Даша, Даша…» — как пустоголовый попугай. Господи, опять? Не первая ведь наша встреча с ним — я соврала самой себе. Впервые, после двенадцатилетней разлуки я увидела его в тот день, когда Ярослав пригласил меня на почти профессиональные гонки своего сына. В то утро Дина привела свою вторую половину, которой оказался мой бывший парень. Я обомлела, когда увидела его лицо, застыла и просто не могла пошевелиться. Мое поведение было крайне непрофессиональным и даже оскорбительным. Сейчас я это полностью признаю и понимаю, теперь готова принести этой паре свои глубочайшие извинения, но при одном условии — если они уберутся из клуба без скандала где-то через пять секунд после моего унизительного представления. Тогда, почти две недели назад, я пулей вылетела из репетиционного зала и спряталась здесь, в раздевалке, нашей комнате отдыха от любопытных клиентских глаз, закрылась изнутри и забралась с ногами на старенький продавленный диван. Меня отсюда пытались вытащить всем табуном, но ничего не вышло, намерения не возымели положительного результата. Я уперлась, а старания коллег были безуспешны. Припоминаю, как взбешённый моей строптивой выходкой Буса грозился снять хлипенькую дверь с петель, потребовать объяснений и даже обещал Назиным вернуть деньги за впустую потраченный урок почти в десятикратном размере. Громко предлагал вычесть выставленную в неустойку сумму из моей будущей зарплаты — в тот момент мне на это было откровенно наплевать. Они, конечно же, убрались, я успокоилась, открыла дверь, но выйти в танцевальный зал в тот злополучный день так и не решилась. Он выдался насмарку, зато вечером мне новый парень подвалил. Чем я думала в тот момент, сейчас с большим трудом могу сказать, но о своем решении, в свете прошедших с той поры событий, абсолютно не жалею. У меня появился мужчина… Ярослав!

— Зачем, м? — тихо задаю вопрос, полосуя взглядом в трех шагах от меня остановившегося Карима. — Зачем сейчас? Какого черта ты изображаешь из себя давно потерянного героя моего романа?

— Ты мне случайно подвернулась, — надменно отвечает. — Это издевка такая, что ли, Смирнова? — прищуривается и продолжает. — Или ты все-таки с «приветом»? Что за конченый вопрос «Зачем»? Ты серьезно, Даша?

— Что? — таращу на него глаза. — Что ты сказал?

— Что слышала! — оглядывается по сторонам в поисках места, куда он мог бы сесть. — Все еще юношеское эго сказками питаешь? Всегда и во всем — исключительно и безоговорочно только ты, только первая, только соло, только твое право, твое желание, твоя правда, все твое, твое, твое… Неприкосновенное и единоличное! Как я погляжу, выдающаяся карьера сильно в гору пошла?

— Ты… Ты… Выйди отсюда! — по-моему, я начинаю закипать. Определенно, это лишнее, но ничего уж не поделать, сильнее придется себя в руках держать. Я полагаю, с большим трудом и с испорченными нервами. — Уходи, пожалуйста. Больше не о чем говорить, Карим.

— Стоп, стоп, стоп, — выставляет перед собой руки. — Я уйду, Даша, не волнуйся. Однако, считаю, что все-таки имею право на объяснения. Куда ты пропала тогда? Что случилось, какая кошка пробежала между нами? Где была столько лет? Почему скрывалась? Что было нет так?

Объяснений захотел? Вот это самомнение!

— Ты их недостоин, Карим, — скрещиваю руки на своей груди и вздергиваю подбородок.

— Недостоин? — ехидно переспрашивает. — Мы встречались два года, Даша, проводили время вместе. Я терпеливо ждал тебя, пока ты повзрослеешь и достигнешь совершеннолетия. Напомнить, рыбка, что я был твоим первым парнем? Ты… Ты… Ты… — обдумывает свои слова и зло шипит, — ты, стерва, регулярно спала со мной. Забыла? Мы ведь строили планы, мечтали о совместном будущем. Недостаточно оснований для того, чтобы узнать, какая вожжа тебе под хвост попала?

— Замолчи! — рявкаю, сверкая взглядом.

— Ты злишься, что ли? — абсолютно не раздражаясь, внимательно рассматривает меня. — Бесишься? Ты скучаешь или ревнуешь, Дари-Дори?

— У тебя есть жена, Назин. Выбирай выражения и не смей мне делать замечания, ты для мне никто — все кончено давным-давно, а я спокойна, уравновешена и абсолютно не ревную. Ревнуют, когда с мозгами проблемы и чувство ущербности просачивается в душу…

— Я не женат, Даша, — перебивает меня, ухмыляется и продолжает говорить. — Откуда у тебя такая информация? С чего ты взяла?