Лабиринт Ариадны

Не удержалась и рассмеялась от этой картинки.

И осеклась под его взглядом.

— Ариадна… — Руслан смотрел на меня как на умственно отсталую. — Ты, конечно, умная, но все-таки такая дура…

— Не понимаю, — сказала я. И повторила громче: — Не понимаю! Ты же меня сам гнобил за мои фантазии! Говорил, что чего-то стоит только реально сделанная игра, а потом — проданная. Что время одиночек прошло, а время креативных личностей не наступало никогда. Что я никогда не продам свои фантазии, даже если…

Я помотала головой и наконец отлипла от двери. Напряженные мышцы ног вдруг заныли, и я присела на край полированного столика. Боком, так, чтобы в любой момент вскочить.

— Все верно, — кивнул Руслан.

— Даже если мне удастся кого-то убедить, это все не взлетит, хотя ты и…

— Признаю их оригинальность, Ариадна.

— Да ладно?!

Он всегда смотрел на мои идеи, как на корявые детские поделки. Хорошо, конечно, что развивается мелкая моторика, но другого толку от этого нет. И советовал применять свою фантазию в переводах — там действительно иногда требуется креативность, чтобы сохранить обаяние оригинала и не слишком далеко уйти от смысла.

— Что тебя удивляет? — скривился Руслан. — У всех, кто хочет сделать Игру Мечты, как правило, есть пара-тройка оригинальных идей.

Он потянулся к столику и взял с него бокал. Помешал в нем тонкой трубочкой. Запахло яблоками и алкоголем. Его любимый коктейль — виски и яблочный сок. Причем виски — двадцатилетней выдержки, а сок — самый дешевый, с химическим вкусом.

— Меня удивляет, что при этом тебя бесит наш, как ты говоришь, «творческий союз» с Ником. Если я такая же, как другие идиоты, носящиеся со своей игрой мечты, из него все равно ничего не выйдет.

— Кто сказал, что ты такая же, как другие? — Руслан вальяжно развалился в кресле, закинул ногу на ногу, покачивая носком ноги, обутой в непристойно дорогой ботинок.

Еще одна его фишечка — на обувь он не жалел денег. В начале карьеры мог потратить всю зарплату на одну пару и потом весь месяц ужинать дома пельменями вместо походов в рестораны. Говорил, что неудобные ботинки могут заставить человека согласиться на такое же неудобное предложение. Потерпел в одном — может потерпеть и в другом.

— Ты?.. — нахмурилась я. — Такая же, как эти бесполезные мечтатели. А Ник…

— А Вайцнер рискнул сделать на тебя ставку. Не побоявшись ничего. Даже меня. В отличие от тебя, Вайцнер — не дурак.

Я медленно втянула носом воздух, не понимая, как я должна на это реагировать.

Он что — признался, что я не совсем бесполезная?

— Ты… завидуешь Нику?.. — я рискнула озвучить это почти шепотом.

— Завидую этому мудаку? — Руслан скривился. — Он такой же, как и я, только яйца поменьше.

— Тогда…

— Тебе, Ариадна. Я завидую тебе. И всегда завидовал.

Его глаза так мрачно сверкнули, что я не решилась переспросить, хотя уже была абсолютно уверена, что у меня галлюцинации. Сидит тут один из самых могущественных людей в российском геймдеве и говорит, что завидует… переводчице. У кого-то тут нехорошо со здоровьем. Либо он бредит, либо я.

— Чему, Рус?! — я захлебнулась воздухом, но не решилась даже хихикнуть, хотя нервный смех рвался из груди. — Тому, что мои идеи никому не нужны и никогда не продадутся?

— И Вайцнер тебе завидует, если ты еще не поняла, — Руслан сделал глоток виски, задумчиво глядя в стену куда-то мимо меня.

— Не поняла. Правда. Если эти идеи не приносят денег, чему ты можешь завидовать?!

— И не поймешь.

Он пил свой странный коктейль, помешивая тонкой металлической трубочкой ледяные кубики в квадратном бокале. Расслабленный, спокойный. Металл позвякивал о лед, лед позвякивал о стекло в каком-то странном, иррациональном ритме.

Я сидела на краю столика и завороженно смотрела, как ползет вниз уровень жидкости в бокале, обнажая подтаявшие айсберги кубиков.

Время я не засекала, но длилось это очень, очень долго.

В моей голове носились разрозненные мысли, сталкиваясь друг с другом и беззвучно, словно в вакууме, взрываясь где-то в центре черепной коробки. Ни одна из них реальной не выглядела — словно мне в голову запустили космический флот из фантастического фильма вместо нормального процесса мышления.

— Скажи брату, пусть готовит документы на УДО, — наконец сказал Руслан, не глядя на меня.

Сердце рухнуло в желудок ледяной глыбой. И забилось там обезумевшим зверьком.

Я не стала спрашивать, как он провернет досрочное освобождение для человека, которого вот-вот должны перевести на строгий режим. Как перевели — так и провернет.

Но спросила другое:

— А его друзья?

— Наглая ты, Ари. — Руслан хмыкнул. — Но крутая. Всегда такой была. Выпьешь?

Он кивнул на бутылку виски и второй пустой бокал на столике.

Даже представить было страшно, во что может вылиться наша совместная пьянка.

Поэтому я покачала головой. Рус молча пожал плечами.

Я встала со столика, потопталась с ноги на ногу. Что теперь? Можно идти?

Сделала шаг к двери — он не отреагировал. Нажала на ручку, приоткрывая ее.

Сказала:

— Пока.

— Но в индустрии ты нигде работы не найдешь, — все так же не глядя на меня, сказал Руслан, продолжая помешивать льдинки. — Даже не пытайся. Хоть под своим именем, хоть под чужим.

— А Вайцнер? — обернулась я.

— А его игру я уже купил когда у них сорвалась сделка с инвестором. По дешевке.

Только когда я уже ехала в такси по ночным улицам Москвы, расцвеченным рубиновыми кляксами стоп-огней, до меня дошло.

Руслан Мальцев купил мою игру.

Глава сорок девятая. Возрождение Ариадны

Телефон окончательно умер, пока мы мерились с Русланом тем, что у него больше, а у меня крепче, и такси я ловила по старинке — подняв руку на обочине. Добравшись до гостиницы, я протиснулась мимо коробок и упала лицом в подушку, не в силах даже раздеться. Где-то в глубоком сне пришлось укрыться сверху вторым одеялом, покрывалом и старым пледом, в который была завернута посуда в одной из коробок. Кажется, что-то разбилось, пока я выпутывала из него чашки и бокалы, но мне было так холодно, что уже наплевать. Глаза я даже не открывала.