Лабиринт смерти

Благоговение экипажа перед Спектовским было аккуратно перенесено на почву Дельмака. Потому что Спектовский являлся в некотором смысле богом - его влияние на жизнь команды было сродни божественному. Да, этот щтрих придал сотворенному миру правдоподобие, поскольку идеально соответствовал их суевериям.

«Полиэнцефальный разум, - размышлял Сет.
– Изначально - игрушка, развлекавшая нас в двадцатилетнем полете, помогавшая на время уйти от действительности. Но путешествие не закончится на двадцатый год. Оно будет длиться до тех пор, пока не умрет вся команда. И никто из нас не в силах предугадать, когда, где и как это случится с конкретным членом экипажа. Никто даже не думает об этом, и легко понять, почему: жизнь на борту для каждого давно превратилась в кошмар.

Мы бы выдержали двадцать лет, если бы знали, что путешествию придет конец. Эта мысль поддерживала бы в нас здравый рассудок и жизнь. Но случилась авария, и теперь «Персус-9» будет вечно летать вокруг погасшей звезды. Бортовой радиопередатчик безнадежно испорчен, у нас осталось одно-единственное лекарство от сумасшествия - эскапистская игра, одна из тех, что так широко распространены на космических кораблях дальнего следования.

Вот что на самом деле нас тревожит, - осознал Сет.
– Угроза поочередно скользнуть в бездну психоза. Оставшиеся с каждой потерей будут все дальше от человечества и от всего, что с ним связано.

Боже!
– воскликнул он про себя.
– Как бы мне хотелось вернуться на Альфа Центавра! Если бы только…».

Но думать об этом не имело смысла.

–  Не верится, что мы сами создали религию Спектовского, - сказал Толчиф, бортмеханик.
– Ведь она оказалась такой реальной… Такой безупречной.

–  Еще бы, ведь она в основном разработана компьютером.

–  Но главная идея принадлежит нам.
– Тони не сводил с капитана обвиняющего взгляда.
– А ведь в этот раз ты меня убил!
– заявил он.

–  Мы ненавидели друг друга, - сказал Белснор.
– Я – тебя, ты - меня. Во всяком случае, так было до Дельмака.
– Он повернулся к Фрейзеру.

–  Наверное, ты прав. Я уже не испытываю раздражения.
– И мрачно добавил: - Но через неделю-другую оно вернется.

–  Неужели мы и правда так ненавидим друг друга?
– спросила Сьюзи.

–  Да, - кивнул Фрейзер.

Тагг и доктор Бабл помогли престарелой миссис Рокингэм подняться на ноги. Ее морщинистые щеки порозовели.

–  Дорогие мои, - прохрипела она, - это просто ужасно! Какое жуткое место! Надеюсь, мы туда никогда не вернемся.
– Шаркая, она приблизилась к Белснору и вцепилась в его рукав.
– Правда, нам не придется пережить это еще раз? Честное слово, на нашем корабле куда лучше, чем на этой отвратительной, дикой планете…

–  На Дельмак мы не вернемся, - пообещал Белснор.

–  Слава тебе, Господи.
– С помощью Тагга и Фрейзера миссис Рокингэм уселась.
– Как это любезно с вашей стороны! Мистер Морли, нельзя ли кофе?

–  Кофе?
– эхом отозвался Сет, только сейчас вспомнив, что он кок, и все драгоценные пищевые продукты, в том числе кофе, чай и молоко, в его ведении.
– Пойду включу кофеварку. На камбузе он насыпал в кофеварку несколько столовых ложек бурого порошка и отметил, как отмечал неоднократно, что запас кофе тает. Еще несколько месяцев, и команда останется без этого напитка.

«Но сейчас без кофе не обойтись, - подумал он.

–  Мы получили очень сильную встряску. Как никогда».

–  Что такое Здание?
– спросила, войдя в камбуз, Мэри.

–  Здание?
– Он наполнил кофеварку водой.
– Это завод Боинга на Проксиме-10. Там построен наш корабль. И мы там сели на борт, помнишь? Шестнадцать месяцев обучались у Боинга, проверяли корабельные системы, грузили все необходимое - короче, готовили «Персус-9» к полету.

Мэри поежилась.

–  А люди в черной коже? ,- Не знаю.

В дверях появился Нед Рассел, представитель военной полиции на корабле.

–  На этот вопрос могу ответить я. Стража в черных мундирах - символ желания сломать систему и начать все сызнова. А управляли стражниками мысли «погибших».

–  Да что ты говоришь?
– язвительно отозвалась Мэри.

–  Полегче.
– Сет обнял ее за плечи.

С самого начала команда не поладила с Расселом. Впрочем, учитывая его профессию, этого следовало ожидать.

–  Рассел, в один прекрасный день ты попытаешься захватить корабль, - сказала Мэри.
– Отнять власть у капитана Белснора.

–  Нет, - спокойно возразил Рассел.
– Меня интересует только сохранение мира и порядка. Это моя работа, и я сделаю все, что от меня зависит. И неважно, нравится это остальным или нет.

–  Как бы мне хотелось, - заговорил Сет, - чтобы Заступник действительно существовал!
– Ему все еще не верилось, что они сами создали вероучение Спектовского.
– В Текеле Упарсине Сошедший-на-Землю выглядел совершенно реальным. Он и сейчас…

–  Потому-то мы и создали религию, - назидательно произнес Рассел, - что нуждались в ней. Ибо не имели самого необходимого. Но теперь, Морли, мы вернулись в действительность и снова должны смотреть правде в глаза. Это не слишком приятно, правда?

–  Правда, - буркнул Сет.

–  А тебе хотелось бы вернуться на Дельмак? Помолчав, Сет ответил:

–  Да.

–  И мне, - помедлив, сказала Мэри.

–  Боюсь, и мне тоже, - вздохнул Рассел.
– Как бы плохо там ни было, каких бы бед мы ни натворили… Но там, по крайней мере, у нас оставалась надежда. А здесь, на корабле… - Он конвульсивно, яростно рубанул рукой воздух.
– Никакой надежды! Ничего! Рано или поздно мы состаримся, как Роберта Рокингэм, и умрем!

–  Миссис Рокингэм повезло, - с горечью произнесла Мэри.

–  Еще как повезло.
– Лицо Рассела побагровело от бессильного гнева и муки.

Глава 16

В этот вечер после ужина они собрались на мостике. Наступило время придумывать новый полиэнцефальный мир. Для его создания требовалось участие каждого, иначе бы этот мир скоро разрушился, как Дельмак в финале своего существования.

За пятнадцать лет все члены экипажа достигли в этой игре мастерства. Особенно Тони Дункельвельт. Ему было восемнадцать, почти вся жизнь прошла на борту «Персуса-9». Полиэнцефальная иллюзия стала для него второй реальностью.