Lady Покер

– Да не дергайся ты, мужик – донеслось откуда-то сбоку. – Тебе сказали сидеть здесь.

Охранник в серой форме разглядывал мое лицо и ухмылялся.

– Сильно? – выдавил я, чувствуя боль в разбитой губе.

– Бывает хуже. Благодари Элизабет. Если б не она, ты бы здесь уже не сидел, а поехал лежать в другое место. – Он протянул бокал с виски. Я выпил залпом и закашлялся. Виски откровенно горчил, во рту остался привкус лекарства и крови.

– Вот платок, – из темноты вынырнула Элизабет. – Вытри кровь и пошли в машину. Я тебя отвезу.

– Мерси… – я попытался изобразить бодрое настроение.

Через несколько минут «Мустанг» вырвался из окружения мотоциклов, и мы понеслись по улицам. Свет встречных машин больно резал подбитый глаз.

– Какая муха тебя укусила? – крикнула Элизабет, маневрируя в потоке авто. – Зачем ты полез к моим друзьям?

– Я хотел узнать, что за птица нарисована у них на куртках, и высоко ли она летает.

– Долетался! Ты пьян, как свинья! Мог бы позвонить…

– Привез пуловер и хотел извиниться, – я говорил тихо и похоже, Элизабет не расслышала.

– Хорошо еще, что я вовремя заметила, как тебя бьют, – она отчитывала меня, как заботливая мамаша непослушного ребенка. – Почему мне постоянно приходится тебя защищать? Прямо наваждение какое-то!

– Примите сердечную благодарность, миледи, – я попытался сгримасничать, но не позволила разбитая губа. – А когда ты меня защищала и где? Что-то я не помню.

– Лучше помолчи и вытри кровь, – она подала салфетку. – Может, в больницу?

– Нет, давай ко мне, там разберемся.

Элизабет кивнула и круто повернула руль. «Мустанг» на полной скорости вписался в поворот дорожной развязки. Мимо замелькали опоры моста. Моя рука вцепилась в ручку двери.

– Извини меня за прошлый четверг… – сказал я, когда машина вынырнула на другую улицу.

Элизабет хмыкнула, затем снисходительно проговорила:

– Да ладно. Видимо, судьба решила оставить нас просто друзьями. Губа сильно болит?

– Терпимо… – я мотнул головой и поморщился от боли. «Остаться друзьями…» Неожиданно у меня возникло чувство, что мимо промчалось что-то нежное, ласковое и трепетное. Достаточно было лишь махнуть рукой, проголосовать и, возможно… Тупая боль в голове снова заставила поморщиться. Я дотянулся до ручки магнитолы, чуть убавил звук и закрыл глаза, откинувшись на спинку сиденья.

Midnight lady, love takes time? Midnight lady, it\'s hard find…

Когда вода смыла с лица грязь и кровь, оказалось, что все не так уж плохо – ссадина под глазом, немного рассечена губа. Через пару дней все заживет. Я даже почувствовал себя героем. Давно ни с кем не дрался. Ну и пусть лицо разбито, зато была маленькая битва. Мужчина должен воевать, хотя бы время от времени.

Элизабет сидела на кухне. На столе приютились чайник и чашки, бутылка виски и один персик. Второй она с удовольствием доедала, отправляя кусочки в рот прямо с лезвия ножа.

– Ну что, все в порядке?

– До свадьбы заживет, – буркнул я. – А ты отчаянная!

– Это ты отчаянный. А я просто немного знаю мужчин.

– По тебе не скажешь.

– Ерунда. Я с детства вожусь с мальчишками. У меня и подруг-то настоящих почти нет, дружу в основном с парнями. – Элизабет перестала жевать, всматриваясь в мое лицо. – Когда пойдешь на работу, синяк можно припудрить.

– А губы накрасить?

– Угу, – она рассмеялась. – Персик обалденный. И как ты догадался, что я люблю персики?

– Давно живу, – хмуро ответил я и подвинул к ней блюдце со вторым персиком. – Этот тоже можешь съесть. Мне жевать больно.

– Спасибо. А я знала, что ты будешь меня искать.

– Откуда?

– Женское чутье. Ты же добрый, а доброта – это слабость. Ты не можешь обижать людей, не можешь злиться на них. И если тебе кажется, что ты сделал человеку плохо, обязательно извинишься, даже если ты был прав. Так?

– Наверное, – я вылил половину чая из чашки в раковину и добавил виски. – Элизабет, а ты могла бы убить человека? – вдруг сорвалось у меня.

Она удивленно вскинула брови:

– Странный вопрос.

Нож замер в ее руке.

– Просто интересно, – стараясь сохранить спокойствие, пояснил я.

Пристально глядя на меня, девушка склонила голову набок и облизала губы. Затем, не выпуская ножа, тыльной стороной ладони поправила волосы, сбившиеся на глаза, и улыбнулась:

– Конечно, могла бы, особенно если есть, за что. Например, если бы он украл у меня персик… – Элизабет сделала злобное выражение лица и, щелкнув зубами, впилась в персик. Несколько капель сока упали на стол.

– Свирепо получилось, – криво усмехнулся я. – А если серьезно?

– Да я серьезно – смерть так же естественна в этом мире, как и жизнь. Человека убить очень легко – ударил ногой в висок, и все. Или столкнул с моста. Особенно если он пьян. Короткое «Аааа!», плеск воды и никаких проблем.

Мне стало не по себе.

– Я пошутила, дорогой учитель. А ты даже в лице изменился, – сказала Элизабет. – Нельзя быть таким открытым и доверчивым, это опасно. И как ты только в покер играешь? Кстати, знаешь, почему я тебя так легко обыграла в прошлый раз? Потому что после нескольких раздач заметила, что, даже имея на руках две сильные карты, ты все равно не рискуешь. Стоит дать высокую ставку – и ты пасуешь.

Она доела последний кусок персика и запихала в рот косточку.

– Тогда я был не в духе.

Чтобы не показывать, что меня обидно задели ее слова, я взял бутылку, налил в чай еще виски и провозгласил:

– Сегодня определенно не моя ночь – одни бьют, другие говорят всякие гадости… Сплошное невезение.

Я хотел добавить, что третьи бросают, но вовремя спохватился и промолчал.

– Кому не везет, тебе? – сложив ладошку лодочкой, Элизабет выплюнула косточку и искренне рассмеялась. – Всего-то получил пару раз по физиономии – и уже не везет! – Она хмыкнула и по-доброму посмотрела на меня. Ее лицо выражало и нежность, и укор, и снисходительность – как будто она знала все мои тайны. – Эх, мистер Джек, я бы тебе рассказала, что такое «не везет», но не могу, ты уж прости.

– Опять поругалась с дядей?

– Почти, – карие глаза лукаво блеснули.

– Может, я чем-то могу помочь?

– Нет! – она опять рассмеялась. – Именно ты ничем помочь не можешь! Будем считать, что мне выпала не та карта, и я проиграла крупный банк.

– Когда проигрывают, так не веселятся, – заметил я.

– А зачем грустить, когда уже ничего не изменишь? Ты же сам говорил: бизнес – это игра! Да, я проиграла, но обязательно отыграюсь! Можешь не сомневаться, дорогой учитель. Хотя мир – сплошная фантасмагория: нелепые случайности, невероятные совпадения…