Лаки бессмертный. Гексалогия

— Ты как обезьяна! — восхищенно завопила снизу Патриция.

Орехи на стеблях держались намертво, хоть грызи…

Пустив в ход пряжку ремня, Лаки оторвал пару орехов. Спустился вниз куда быстрее чем поднимался.

Голова болела уже меньше, а вот желудок требовал своего.

Патриция крутила в руках орех.

— Он и вправду съедобный?

Через пару минут они уже наслаждались прохладным молочком.

У ореха три вмятинки на шкуре, а одна из них легко пробивается хотя бы заостренной палочкой с куста…

— Мало… — вздохнула Патриция, высосав все содержимое и швырнула орех на песок. — Еще бы парочку…А?

В нижней части ствол пальмы достаточно твердый. Об него двумя точными ударами Лаки расколол орехи на две половинки.

— Мякоть можно есть.

— Это не мякоть, это твердость!

— Он же орех. — пожал плечами Лаки и захрустел начинкой.

— Правда на орех похоже. Откуда ты все знаешь?

«Под гипнообочением чего только в мозги не загрузили…Спасибо ПККБ!»

Лаки немедленно стал прикидывать из чего сделать опреснительную установку.

— Скорлупки не выбрасывай.

— Похожи на миски, только положить в них нечего… — печально вздохнула Патриция.

— Хватит страдать, пойдем осмотрим холм.

«Если в центре острова есть возвышенность — значит он вулканического происхождения и можно найти полезные каменюки или даже пещеру».

Заросли начинались прямо от пляжа. Пришлось одновременно и лезть по склону и протискиваться через кустарник, а потом через заваленный павшими деревьями лес. Хорошо хоть здесь не жарило солнце, но вот духота стояла как в бане.

Птицы в кронах деревьев подняли ор при их приближении.

Птицы есть, значит есть гнезда и есть яйца!

На холм забрались часа через два. Потные, перемазанные в глине и в раздавленной зелени.

Ветры не давали деревьям высоко подняться на вершине, да и камень, обнажившийся вертикально стоящими плитами не давал корням зацепится как следует.

Забравшись наверх, на голый камень, Лаки оглядел горизонт. Он все же надеялся увидеть другие острова поблизости.

Ничего. Только море до самого горизонта. С востока отмели и пляж, с западной — обрыв и каменистый узкий пляж, а дальше глубина. Весь остров не больше по площади чем обычный городской квартал.

— Ну что?

Лаки моментально вспомнил прочитанную книжку про древнего моряка.

— Я буду Робинзоном, А ты Пятницей.

— Что за бред?

— А остров назовем «Приют Робинзона».

— Ты рехнулся?

Родник они не нашли, но на противоположном склоне обнаружился заросший пруд, схожий с болотцем. Здесь наверняка накапливалась дождевая вода.

— Пить можно?

— Если хочешь заболеть и умереть — пей!

— Это что — утки?

Патриция проводила взглядом взлетевших птиц.

— Похоже на то…

— Черт, а у нас всего два патрона!

— Я не снайпер чтобы стрелять по уткам из револьвера. Есть проще способы.

— Здесь поселимся?

— Тут рассадник комаров, разве не видишь?

— Ощущаю! Обалдеть!

Комары в тени деревьев вились не стаями, а облачками.

Оголодавшие твари набросились на людей и отстали только у пляжа.

Патриция отчаянно чесалась и ругалась как пьяный грузчик в порту.

— Не расчесывай укусы, лучше промой морской водой. Кстати, я позаимствую твою булавку?

— Зачем?

— Пойду ловить рыбу.

— Тут на мелководье одна милюзга! И такие шустрые твари, хрен поймаешь!

— Мелюзгу не буду ловить.

С вершины Лаки прихватил пару плоских и острых камней. С их помощью снял с пальмы десяток орехов.

Попили и поели.

— А когда на рыбалку? От ореховой диеты мы ноги протянем!

— Сначала надо устроить шалаш или ты хочешь спать на песке?

— Песок мягкий и теплый.

— А ночью? А если пойдет дождь?

Патриция призадумалась.

Выше по склону, там где кустарник заканчивался и начинались деревья общими усилиями они устроили шалаш. Натаскали внутрь веток и расчистили перед ним место для очага.

Сходили два раза на западный склон, там где у обрыва плескались волны и судя по темной воде было достаточно глубоко. В саквояже натаскали кучу камней.

Лаки их рассортировал. Признал несколько из них перспективными. Стальная рукоятка револьвера высекала искры.

— У нас будет огонь?!

— Нужно сухое дерево.

Сухого в лесу не найти. Пришлось довольствоваться плавником с пляжа.

Лаки настрогал камнем кучу стружки. Искры летели, но толку не было. Немножко дыма и все…

Пришлось вскрыть один патрон на щепочку насыпать немного пороха.

— Вау! Круто!

Порох вспыхнул и от него занялись стружки.

Уже стемнело и ощутимо стало холодать. С костром у шалаша и с запасом орехов под боком жизнь уже не казалась полным дерьмом.

Лаки притащил еще пару коряг с пляжа и из — под деревьев несколько палок на вид не очень трухлявых. Патриция, накинув на плечи пиджак заворожено смотрела на пляску языков огня.

— Завтра построим плот и уплывем отсюда! Ты же сможешь, да?

— Для плота нужны толстые деревья, а срубать их чем? Вот этом зубилом каменного века?

— Ты что-нибудь придумаешь, я знаю.

Патриция употребила еще один орех и отправилась спать, а Лаки при свете костра мастерил лук из тугой ветки и шнурка от ботинка. Хорошо что у этих ботинок такие длинные шнурки!

Лаки проснулся с рассветом, с трудом выбрался из объятий Патриции и оказался в бриллиантовом лесу. Обильные капли росы на листьях сверкали под солнцем просто ослепительно. Угли еще багровели.

Он растолкал Патрицию и велел следить за костром, а сам пробрался к пруду и попытался подстрелить утку, но только потратил зря пару стрел. Убойность у лука слабая, а стрелы без наконечников только поранили птиц. Куда-то подыхать полетели?

Лаки пошарил под кустами и набрал два десятка яиц. Половина бултыхались.

С рыбалкой повезло большеУтиные зародыши пошли на наживку.

Крючок из булавки, вместо лески суровая нить, поплавок — утиное перо. Он поймал двух рыб в локоть длиной, но третья скусила размякшую нить и ушла в глубину.